Зеленский Борис
Весь мир в амбаре
Борис Зеленский
ВЕСЬ МИР В АМБАРЕ
В этой повести придумано много такого, чего на самом деле нет. А многое из того, что есть, является таковым лишь по видимости и названию. По видимости и названию эта повесть - фантастический детектив, а по сути дела - пародия. Но пародия, как известно, это не жанр, а только лишь то, что остается от любого жанра после того, как за него примется автор с хулиганскими замашками.
Уже знакомый нам автор Борис Зеленский оставил в своей новой повести чуть-чуть фантастики и чуть-чуть детектива. А что останется читателю, когда он перевернет последнюю страницу! Ему останется все то, чего в повести по видимости и по названию нет, а на самом деле есть. То есть то, что автор на самом деле имел в виду, когда придумывал много такого, чего в действительности нет.
ПРОЛОГ
- О, Шарлотта! - заламывая руки, вскричал бледный граф. - Я
потерял все состояние на черепашьих бегах!
- Знаю, дорогой, знаю! А теперь разреши тебе представить
Ридикюля Кураре!
Шарлотта подвела юношу в клетчатом пиджаке, автомобильных
крагах и кепи с помпоном.
- К вашим услугам, милорд! - клетчатый кивнул головой
и щелкнул каблуками. - Сыщик - любитель, работаю по совмести
тельству. Основное занятие - ловля рыбы в мутной воде!
- Браво, молодой человек! - похвалил граф. - Я сам рыбак
и вижу вас издалека. Еще я вижу, что вам можно доверить мою
тайну и мою честь!
Граф Бронтекристи. "Убийство в морге".
- Забудь про гипнопедию! - Кондратий Зурпла вынул из кармана полевой куртки патрон, похожий на тюбик губной помады. - Это - последнее слово медицины, адаптизол,- он вытряхнул на ладонь несколько цветных шариков. От шариков приятно пахло мятой и ванилью. - Препарат синтезирован нашими соседями из Института силы знания. Достаточно принять одно драже, и ты способен видеть все вокруг как бы глазами коренного жителя той планеты, на которую выписано командировочное удостоверение. Какой-нибудь семиглазый телепат с Феномены покажется тебе родным дядей. И без гипнопедии поймешь, о чем он толкует.
- А что потом? Когда домой вернемся? Константа не будет выглядеть в моих глазах форменной... э... семиглазой телепаткой?
- Побочные эффекты отсутствуют. Знакомый медик, презентовавший адаптизол, гарантирует это однозначно. Одно драже - одни сутки универсальной приспособляемости. Правда, клинические испытания не закончены...
- Ладно, давай сюда свои пилюли. Глядишь, адаптизол поможет мне перенести кошмар, который зовется "переходом через подпространство"!
- Сомневаюсь. Было сказано: побочные эффекты отсутствуют!
Действительно, адаптизол не помогал при нуль-перелетах, когда тебя самым натуральным образом размазывает вдоль всех двадцати тысяч световых лье от места старта до цели назначения. Джонга мутило, хотелось пить, в правом ухе стреляло очередями, а сердце норовило описать замкнутую кривую, известную в математике под названием кардиоиды.
Но всякие неприятности хороши тем, что имеют обыкновение заканчиваться. И не обязательно летальным исходом.
Нуль-капсула материализовалась вблизи Охотничьего Поприща. Так называлось место, где хозяйничал догматерий. Слово "догматерий" ничего не говорило охотникам, но они полагались на фотонные ружья, не раз и не два проверенные в действии.
Было темно. Кондратий Зурпла и Виктор Джонг покинули корабль. Вокруг шелестели колосья - Полинта славилась своим ячменем на всю Галактику.
Пока Зурпла сооружал окоп полного профиля с бруствером и стрелковой ячейкой, Джонг выкашивал вокруг зайки, чтобы они не заслоняли мишень, которая должна была показаться с минуты на минуту.
- Кондратий, а я забыл Константе записку оставить, - грустно поведал Виктор,закончив покос.
- Не маячь, лезь в окоп! - скомандовал Кондратий. - Лучше будет, если мы первыми догматерия заметим, чем наоборот!
С этим нельзя было не согласиться. Виктор съехал в укрытие и стал думать о Константе. Он всегда о ней думал, когда выпадала свободная минута. Не обнаружив мужа рядом, она утром расстроится. Потом мысли Виктора по странной аналогии перепрыгнули на книжку, захваченную в дорогу, и он посетовал, что не научился в своё время читать в темноте. Похождения частного детектива сродни приключениям межзвёздных охотников, и чтение подобной литературы часто давало повод для размышлений...
Ждать оставалось недолго. Светало. Самое время показаться догматерию, и вот он неясным пятном стал выползать из низины.
- Ты видишь, Зурпла!
- Где?
- Направление - северо-северо-запад, шесть градусов правее одиночного дерева, дистанция - четыре километра. Возьми бинокль.
- Теперь вижу. Похож на шарик от пинг - понга!
- А размеры?
Размеры догматерия впечатляли. Даже отсюда, из окопа, он выглядел ужасающим порождением космического хаоса. Гигантская тварь непрерывно меняла форму и окрас тела. Шкуру испещряли сакральные символы, которые то и дело появлялись, вспыхивали призрачным светом и вновь исчезали. Земляне различили инь и ян, крест и змею, дымящееся зеркало и звезду Соломона, не говоря уже о полумесяце и цветке лотоса,которые проступали чаще прочих, видно, догматерий предпочитал мусульманство и буддизм даосизму, христианству, язычеству, религии ацтеков и иудаизму.
В центре медного лба сверкало загадочное клеймо Метатрона, а хвост яростно чертил в воздухе знаки Каббалы. Окутанный мистериями, догматерий полз, сея смерть злакам и разрушение верхнему слою почвы...
Дунул ветер, и до окопа дошли жуткие звуки молитв и заклинаний, сопровождавшие движения монстра. При желании можно было разобрать и заунывное пение муэдзина, и экстатические вопли первобытного шамана, и джазовую обработку бессмертной "Аве Мария" в исполнении хора мальчиков-панков... Вся эта какофония была откровенно рассчитана на подавление здравого смысла и уж совсем не рекомендовалась слабонервным, беременным женщинам и детям до шестнадцати лет. Но, как известно, в окопе не было ни тех, ни других, ни третьих. Из-за бруствера за эволюциями монстра следили проверенные кадры Учреждения межзвездной охоты.
Виктор Джонг считался одним из ведущих сотрудников северо-восточного филиала - задания выполнял всегда качественно и в срок. Начальство за глаза даже прозвало его мэтром. Возраста был он среднего, здоровья отменного, телосложения крепкого, и брюзжание по любому поводу и без повода пока не превратилось в превалирующую черту характера, как у натур, лишенных одного из перечисленных достоинств, двух или всех сразу.
Напарник Джонга Кондратий Викентьевич Зурпла еще не удостоился звания "межзвездный охотник" и проходил по документам оружейным мастером шестого разряда с доплатой за вредность. Он, в отличие от Виктора, являл собой пример записного холостяка, но это не мешало их дружбе. Это был невысокий, стройный, резкий в движениях и суждениях человек. Не любил он двух вещей: зеркал и дамских улыбок, усматривая в них насмешку над собственной внешностью. (Давным-давно коварный скверг, хищный представитель фауны южного сектора Млечного Пути, оставил на лице Зурплы чудовищную отметину. Косметологи серией блестящих операций свели следы скверга на нет, но Кондратию казалось, что женщины обладают свойством читать уродливые метки и через новую, пересаженную кожу). Оружейный мастер любил три вещи в жизни: обстоятельный мужской разговор по душам; так называемые "житейские коллизии", из которых всегда умудрялся выходить сухим; и неисправные механизмы, к починке коих тяготел прямо патологически.
Поломанное он обычно доводил до толка, да так, что заслужил на работе прозвище Последняя Инстанция. Дескать, если Викентьевич отступился, смело можно сдавать рухлядь в утиль!
Виртуозное владение Виктора всеми видами вооружения во Вселенной и золотые руки Последней Инстанции являлись теми слагаемыми, которые давали в сумме такой сплав меткости и надежности, что друзья предпочитали летать на задания вместе.