Вулф Джин

Медновласая

Джин Вулф

Медновласая

(C) 2001, Гужов Е., перевод.

Телефон в гостиной звонил минут десять. Новый Президент поднял, наконец, трубку и сказал: "Алло!"

"Мистер Президент?"

"Говорите." Предполагалось, что лишь восемнадцать человек знают этот номер. На мгновение новый Президент задумался, сколько же людей в действительности его знают.

"Говорит Марша. Бун покончил с собой."

Новый Президент молчал, сознавая, что можно сказать сейчас тысячи слов, но не в силах произнести ни одного. Перед его мысленным взором стояли листья, сугроб красных, желтых и золотых осенних листьев у подножья дерева на холме. Листьев еще тронутых кое-где зеленью, и шевеление под этими листьями.

"Он оставил записку. Я еще не смогла узнать, что в ней написано."

"Не смогла?"

"Нет."

"Наверное, записка может нам повредить. Что-нибудь обнаружится, Марша, и нам швырнут это в лицо. Мы вдруг узнаем гораздо больше, чем нам хочется, а ты нуждаешься сейчас совсем в другом."

"Он был моим мужем, мистер Президент. Развод..."

"Я знаю."

"Это было... было не окончательным. Еще нет. Я хочу знать, почему он покончил с собой."

Он помнил точно. Генерал тогда сказал: "В августе в Айдахо произошло крушение. Мы нашли в обломках вот это."

"Вы еще здесь, мистер Президент?"

Ирония чуть не одолела его, но ему удалось ответить: "Да, еще здесь."

"Он повесился - на телефонном шнуре от канделябра в гостиной. Так мне сказали. Он встал на стул, а стул поставил на стол. Потом н-набросил шнур на шею...""

Новый Президент включил ТВ и нажал кнопку "Без звука". Как легко, подумал он. Все кнопки так легки.

"Мне надо знать, мистер Президент. Мне надо понять."

"Вы узнаете."

"Мне надо увидеть записку."

"Значит, увидите." Он бормотал успокаивающие слова, о своей дружбе с Буном и Маршей, о больших услугах, оказанных им его администрации. Во время разговора, показавшегося очень долгим, немой ТВ показывал его с Буном, потом с Буном и Маршей, потом с Буном на партийном съезде. В конце концов он повесил трубку.

Телефон сразу же зазвонил вторично. Он снова поднял трубку и сказал: "Следовало отложить разговор по данному вопросу."

"Да, мистер Президент, следовало." Никакого юмора в голосе Рэнса не было, совсем не было.

"Я уже набирал ваш номер, чтобы сказать: Бун повесился."

"Я сам звоню, чтобы это сообщить. Телефон был занят."

"Осталась посмертная записка. Вы заполучили ее?"

"Нет, сэр."

"Заполучите. Не подпускайте к ней прессу, и не позволяйте Марше заглянуть в нее. Записку нашли копы. Проверьте, не сделали ли они копии. Если это так, копии уничтожьте."

"Вы хотите видеть записку, мистер Президент?"

Он не хотел. Он знал, что в ней будет, и знал, что это его расстроит. "Нет", ответил он. Где-то в доме зазвонил другой телефон. Он поднялся из кресла и ногой захлопнул дверь. Пегги ответит, и, видя, закрытую дверь, Пегги их отошьет. Хотя, отошьет в любом случае, закрыта дверь или нет. "Может быть, я захочу увидеть записку позднее. Не сейчас. Я хочу, чтобы вы нашли ее и привели сюда."

"Нашли кого, мистер Президент?"

"А вы о ком подумали, черт побери?"

"Джейн Доу?"

"Вы же следите за нею, предполагается, что вы должны это делать."

"Мы следим", сказал Рэнс.

"И это очень хорошо. Приведите ее сюда. Немедленно!"

"Вы хотите вернуться в Вашингтон, мистер Президент?"

Гнев ничему не поможет. Ему пришлось приказать генералу, чтобы Изменитель остался с ним. Ему пришлось это сделать. Он сам нажал на кнопку. Она нажалась очень легко. Он заговорил спокойным голосом и был этим доволен. Совсем не похоже, что говорит человек, контролирующий свой голос. "Я хочу остаться здесь, Джордж, пока пыль немного не уляжется. Сначала убийство, потом еще это. В Вашингтоне будет визг, как в зоопарке."

"Убежден, что вы правы, мистер Президент."

"Я знаю. К счастью, у нас есть три года до следующих выборов."

"Даже дольше, мистер Президент."

"Почти три года до следующей компании." Хотя никто за ним не следил, новый Президент заставил себя улыбнуться. Улыбка проявляется в голосе. "Вот что имеет значение. Как быстро вы сможете доставить ее сюда, Джордж?"

"Нам разрешено играть грубо, мистер Президент? Если она не захочет прийти?" Голос Рэнса был выжидающим, когда человек дает себе время подумать. Это тоже проявляется в голосе.

"Да. Абсолютно."

"Как насчет Карен?"

Новый Президент не думал об этом, но с Карен надо поговорить. Карен хочет большой работы, однако заслуживает ли она такую? Контролировать рыжую, это все равно что ездить на тигре. Наверно, так оно и есть. Помощница министра по труду - этого будет достаточно. "Да", сказал он. "Приведите Карен, если она сможет прийти. Если не сможет, не ждите ее."

"Пять часов, мистер Президент."

Он взглянул на часы. "Значит, в одиннадцать вечера по нашему времени."

***

Они прибыли в десять пятьдесят пять в черном Линкольне-Навигаторе: трое агентов ФБР и Джейн Доу. Он приказал агентам секретной службы выйти и оставаться снаружи, и позвонил министру финансов, когда они отказались. Они должны быть по меньшей мере в сотне ярдов от дома, все до единого.

Далее он приказал агентам ФБР вернуться в машину и оставаться там, а сам помахал Карен и Джейн Доу, приглашая их войти. Первая выглядела смышленой, компетентной и чудовищно уставшей; последняя, как всегда, была такой красивой, что он лишь с трудом сдерживался, чтобы не пялиться на нее.

"Ты измучилась", сказал он Карен. "Я и Джейн пойдем в берлогу потолковать. Одни."

Карен кивнула, а высокая и чрезвычайно грациозная женщина, которую он называл Джейн Доу, загадочно улыбнулась и отвела с лица прядь волос цвета новой медной проволоки.

"Я знаю, вы сделали многое", сказал он. "Я знаю, вы сделали больше возможного на невозможной работе. Я хочу, чтобы вы понимали, что я знаю это, безотносительно к тому, что я могу сказать сегодня ночью и безотносительно к тому, что ночью случится. Вы поняли?"

"Да, мистер Президент."

Голос был таким тихим, что он едва слышал ее. Заговорив снова, он подумал, знает ли она о Буне. Если нет, то сейчас определенно не время ей говорить. "Разговор может занять часы - я не знаю. Возможно, сегодня мне потребуется от вас большее, а возможно, и нет. Я совершенно этого не знаю. Я хочу, чтобы вы пошли в спальню моей жены и прилегли. Она в Вашингтоне, поэтому вас не потревожат. Если там вам что-то понадобится, берите. Косметику. Все, что угодно. Я с ней улажу."

"Со мной будет порядок, мистер Президент. Не беспокойтесь обо мне."

"Попытайтесь заснуть. Вот что я хочу сказать."

Она кивнула: "Попытаюсь, мистер Президент."

"Я возвращаюсь завтра, и когда вернусь, то найду вам назначение. Где-нибудь в госдепе, какая-нибудь милая, спокойная страна, где говорят по-английски, мадам посол."

Другая женщина засмеялась, рассыпая золотые колокольчики.

"Вы пойдете со мной туда", сказал он, закрыл за собой дверь и запер ее.

"'Ou douh nawt leek mee." (Я тебе не нравлюсь.)

"Мои чувства к тебе больше не имеют значения." Он подождал, пока она усядется, потом сел сам. Предмет находился в его столе, в левом верхнем ящике.

Он достал его, несколько секунд повертел в руках и положил на стол. По виду он был похож на чуть сплюснутый овал черного пластика с тремя красными кнопками, замечательный только тем, что чернота была чернотой космоса, гораздо более глубокой, чем способна достичь любая человеческая технология, а кнопки легко могли быть каплями свежей крови.

"'Ou 'ad dawt vhen Aw coom." (Ты был рад, когда я пришла.)

"Да, конечно." Залитый солнцем склон горы, куча палой листвы у ствола дерева вернулись, более живые, чем раньше. "Я сунул это в карман." Он прокашлялся. "Мне совсем не надо было это делать, ведь мои руки были полны тобой."