Усиление позиций левых экстремистов приняло ошеломляющие размеры и не прекращается ни на минуту"{129}.

Аннедоре Лебер, жена одного из социал-демократических лидеров Юлиуса Лебера, уверяла в одной из своих статей, написанной в 1947 году, что она была свидетельницей "одной беседы, целью которой было подготовить Тротт цу Зольца к переговорам, которые ему, возможно, придется вести в Швеции с иностранными представителями". Таким образом, совершенно ясно, что Юлиус Лебер относился к тем социалистическим лидерам, с которыми Аллен Даллес поддерживал контакт с помощью Тротт цу Зольца. Если Тротт цу Зольц правильно передавал взгляды социал-демократических лидеров - а в этом, согласно еще целому ряду источников, вряд ли можно сомневаться, - эти последние опасались роста коммунистического влияния и влияния освободительной политики Советского Союза. Именно поэтому они искали помощи у американских империалистов, которые стремились только к одной цели - национальному порабощению немецкого народа при сохранении господства монополистического капитала в Германии.

Американским империалистам, преследовавшим подобные цели, понятно, не нужно было антифашистское народное восстание, к которому стремились коммунисты-подпольщики в своей героической борьбе. Американским империалистам нужен был, самое большее, военный заговор, который устранил бы Гитлера от власти, но не затронул бы господства монополистического капитала.

На такой точке зрения полностью сходились и реакционные руководители заговора 20 июля 1944 года и их американские вдохновители. Недаром братья Даллес, как нынешний государственный секретарь, так и шеф разведывательной службы, принадлежали именно к той группе американских финансовых и промышленных магнатов, которая и в период гитлеровской диктатуры и даже во время второй мировой войны теснейшим образом сотрудничала с германскими .монополистами. Они относились именно к тем американским миллионерам, которые наживались не только на американских военных поставках, но благодаря картельным соглашениям с немецкими монополистами и на немецких военных поставках. Эти люди уже в то время стремились избавить немецких империалистов и милитаристов от заслуженной кары и сохранить их экономическую мощь. Они стремились господствовать в Германии, но в этой побежденной, покоренной, а если возможно, то и раздробленной Германии господство класса капиталистов должно было сохраниться в неприкосновенности. Поэтому Даллес боялся и ненавидел героически боровшихся коммунистов-подпольщиков и стремился их оклеветать. Но для тех, кто жертвовал собой во имя правого дела на благо немецкого народа, подобная клевета является лишь признанием их истинных заслуг.

Политическая сущность заговора 20 июля 1944 года

Описывая героическую борьбу коммунистов-подпольщиков за спасение нации необходимо кратко остановиться на политической сущности событий 20 июля 1944 года. В Западной Германии и, что весьма характерно, в США появилось за последние годы огромное количество публикаций, посвященных этим событиям. Если допустить, что все, что господин Даллес и другие сообщают нам о планах заговора и покушении на Гитлера, разработанных немецкими генералами, является правдой, то трудно сказать, чего здесь было больше - то ли глупости, нерешительности и трусости самих генералов, то ли слепоты, неспособности и расхлябанности гестапо. По этим сведениям получается, что начиная с 1938 года не было года, когда бы генералы вермахта не планировали бы арест, свержение Гитлера и, наконец, покушение на него. Но в последний момент всегда появлялось какое-то препятствие, у господ генералов душа уходила в пятки и ничего не получалось. Многое было впоследствии придумано, многое крайне раздуто. Разумеется, у представителей генералитета были сомнения по поводу гитлеровской внешней политики, гитлеровских методов ведения войны и непрерывного расширения войны. Наиболее дальновидные среди генералов больше всего боялись войны на нескольких фронтах. Однако в то же время остается фактом, что все гитлеровские походы подготавливались в военном отношении и затем осуществлялись теми же военными. Легкие победы, одержанные Гитлером, и понесенные им впоследствии катастрофические поражения являются одновременно легкими победами и катастрофическими поражениями германского генералитета. В действительности серьезные разногласия между Гитлером и отдельными его генералами начались лишь после ударов, нанесенных вермахту Советской Армией, после поражения немцев под Москвой, после военной катастрофы Гитлера под Сталинградом и последовавших за ней непрерывных поражений на Восточном фронте.

Историческая правда настолько ясна и неоспорима, что даже такой завзятый милитарист, как генерал фон Типпельскирх в своей "Истории второй мировой войны" главу о "заговоре" 20 июля 1944 года начал следующей фразой: "Со времени катастрофы под Сталинградом среди тех кругов офицерского состава армии, которые имели возможность глубже и полнее осмыслить происходящее, постоянно нарастало чувство протеста против принципов, которыми руководствовался Гитлер при планировании и проведении операций на фронтах"{130}.

Политические цели, которые преследовал заговор 20 июля 1944 года, заключались отнюдь не в прекращении войны путем свержения власти Гитлера и не в установлении действительной власти народа в Германии, а в прекращении воины на нескольких фронтах и продолжении войны только на одном фронте, а именно против Советского Союза. В этом вопросе мистер Аллен Даллес, истинный вдохновитель реакционных участников заговора 20 июля, - вполне надежный свидетель. В своей книге он сообщает о донесении, посланном им в начале апреля 1944 года в Вашингтон. В этом донесении Даллес характеризовал позицию Герделера и генерала Бека на основании информации, полученной им от своих доверенных лиц - Гизевиуса и Ветьена. В донесении говорилось, что "люди, планирующие описываемый переворот, настроены консервативно, хотя и готовы сотрудничать с любыми левыми элементами, кроме коммунистов. Главным мотивом их деятельности является их горячее желание не допустить установления фактического и идеологического господства русских в Центральной Европе"{131}.

Несколькими страницами ниже Даллес пишет: "В начале мая 1944 года Гизевиус получил из Берлина план, составленный группой военных заговорщиков. План по-прежнему основывался на предположении, что немцам удастся капитулировать только перед Западом. Основная идея плана заключалась в том, что антинацистски настроенные генералы откроют американским и английским войскам свободную дорогу для занятия Германии, но одновременно будут продолжать сопротивление русским на Восточном фронте"{132}.

В донесении от 13 июля Аллен Даллес сообщал в Вашингтон: "В случае успеха заговора немецкие войска начнут планомерное отступление на Западном фронте. Одновременно с этим лучшие немецкие дивизии будут сконцентрированы на Восточном фронте, чтобы там защищать границы Германии"{133}.

Таким образом, политический смысл заговора заключался в том, чтобы ликвидировать Гитлера и предотвратить развитие серьезного всенародного движения в Германии. Реакционные монополисты в Германии вкупе с реакционным генералитетом должны были получить возможность заключить союз с наиболее реакционными силами американского и английского империализма и вместе с ними продолжать войну против СССР, первого в мире государства рабочих и крестьян.

В воззвании, заготовленном Герделером на случай, если покушение на Гитлера удастся, об этом было сказано без всяких прикрас. В этом воззвании, которое должен был подписать генерал Бек, говорилось, между прочим, следующее: "...Убедившись, что совесть наша чиста перед богом, мы решили с этой целью взять в свои руки государственную власть. Наш доблестный вермахт - порука безопасности и порядка. Полиция выполнит свой долг"{134}.

Комментарии излишни. Герделер и Бек намеревались опереться на полицию Гиммлера и Геринга, полицию фашистской диктатуры, чтобы получить возможность продолжать войну "в обстановке порядка и спокойствия". Поэтому не удивительно, что в проекте правительственного заявления, составленного заговорщиками, не предусматривалось освобождение всех политических заключенных. Заговорщики обещали лишь "по возможности скорее" ликвидировать концентрационные лагери, при этом говорилось, что "невиновные будут отпущены на свободу, а виновные предстанут перед законным судом"{135}. Вероятно, по мысли авторов проекта, решать вопрос о "виновности" или "невиновности" антифашистов должны были те самые "законные судьи", которые до и после 1933 года узаконили фашистский террор. Что касается коммунистов, то до тех пор, пока их "невиновность" не будет доказана, они должны были бы оставаться в концлагерях, лишенные возможности возглавить трудящиеся массы и стать во главе подлинно народного восстания, которого Бек и Герделер боялись как черт ладана.