Глава 1

— Ты сгниешь в глухомани. Я об этом позабочусь, — низкое рычание вырывает меня из серого забытья.

Открываю глаза и в недоумении таращусь на незнакомца, стоящего рядом.

Ему под сорок. Высокий брюнет с длинной, густой шевелюрой. Одет, как аристократ из позапрошлого века. Темный камзол, расшитый серебряными нитями, кружевное жабо. Контрастом изысканной одежде — лицо. Ноздри зло раздуваются. Взгляд у него волчий. Однодневная щетина, багровый шрам на виске.

Бр-р. У меня от него мурашки по коже.

Почему этот расфуфыренный варвар злится на меня, если я впервые его вижу? Откуда он вообще взялся?

Быстро перебираю последние воспоминания. Отдых в Греции. Моя попытка отойти от тяжелого развода, двойного предательства мужа и так называемой «подруги». Езда в арендованной машине по серпантину, и вдруг — грузовик на встречке. Резкое торможение и... Провал в памяти.

Где я? Почему лежу? Попала в аварию? Тогда почему у меня ничего не болит? Мысли одной строкой пробегают в голове.

С трудом сажусь на кровати.

Тело почему-то плохо слушается, зато глаза различают все в малейших деталях. Отчетливо вижу каждую закорючку на пергаменте, лежащем на столе из эбенового дерева. И чернильницу, инкрустированную золотом, с гусиным пером. Мелкие черточки в речном пейзаже, написанном искусным мастером.

Странно оказаться в этой музейной обстановке, и странно видеть настолько хорошо, учитывая, что у меня близорукость аж минус три.

Неужели я спала в линзах?

Не может быть. От спанья в линзах я бы сейчас глаз не смогла раскрыть. Они бы распухли и покраснели, как помидоры. Лучше мое зрение точно не стало бы...

Мужчина обрывает поток моих беспорядочных мыслей.

— В ближайшем будущем я решу, что с тобой делать. А пока подписывай, — он протягивает лист.

Что?!

С недоумением перевожу взгляд на лист.

Сумасшедший какой-то.

Так я и позволила ему решать, что со мной делать. Я ему не вещь и не ребенок! Слава Богу, сорок пять лет прожила на свете. Уж сама как-нибудь с собой разберусь. Да я даже отвечать не стану, потому что с безумцем нет смысла спорить.

Спускаю ноги с кровати на холодный, мраморный пол. При этом чуть выше колен задирается розовый подол незнакомого, шифонового платья, заставляя меня замереть от шока.

Куда делся мой шоколадный загар? И почему мои ноги пухлые, с тонкими лодыжками и без педикюра? А руки? Полные, изящной формы. Тоже без маникюра, с овальными ноготками и нежно-розовыми лунками. И запах въедливый, сладко-приторный. Запястье подношу к носу, осторожненько принюхиваюсь и тут же морщусь.

Точно! Это от меня пахнет, как от клумбы.

Ничего не понимаю.

Идеальное зрение вместо близорукости, другая форма ногтей, лишние килограммы, бледная кожа, и это после двух недель под палящим средиземноморским солнцем!

Поднимаю вопросительный взгляд на мужчину.

— Что вы со мной сделали?

Тут же в панике зажимаю рот ладонью. Тонкий, мелодичный голос — абсолютно не тот, что был у меня раньше, не альт с хрипотцой!

Пока, ошарашенная, перевариваю чужие интонации, вылетающие из своего рта, незнакомец угрожающе склоняется надо мной.

— Целитель сказал, что твой обморок — не притворство. Только поэтому ты валяешься в моем кабинете, а не едешь в карете под конвоем из стражи! Мне плевать, что у тебя не так с головой. Подписывай бумагу и выметайся!

— Так. Во-первых, — говорю с холодком, решительно выставив перед собой ладонь. — Я с радостью уйду. У меня нет никакого желания общаться с грубия...

— Ты не поняла. Ты выйдешь в эту дверь, когда подпишешь бумагу.

— Я ничего не подписываю без своего адвоката.

— Не проблема, — шипит взбешенный дикарь. — Если ты не готова поставить подпись, то я готов овдоветь. Во второй раз.

С тревогой всматриваюсь в темные глаза. Не шутит. По лицу вижу, он готов к насилию.

Это все резко меняет.

На миг меня пронзает нестерпимое желание признаться, что я никакая не Даяна. Что я вообще случайно в этом теле оказалась и впервые вижу этого мужчину. Но столько недоверия читаю в его лице, что тут же понимаю.

Мне не поверят.

Пожав плечами, говорю:

— Что надо подписать?

Беру желтоватый лист, где значится, что леди Даяна Эртирос согласна развестись со своим мужем лордом Браггаром Эртиросом и никаких претензий к нему не имеет. Буквы не русские, но я их отлично понимаю. Да и язык чужой, но мне понятен, как родной.

Даяна, видимо, я. А вот числа... Что это за цифры?

— Это что? — тычу в странную комбинацию цифр пальцем. — Миллионы миллионов.

— Не строй из себя больную. Не прокатит.

— Если вам нужна подпись, будьте добры, ответьте на мой вопрос!

— Сегодняшняя дата, — цедит он сквозь зубы, делает глубокий вдох и сжимает кулаки.

— А-а, ну раз дата... — беру у незнакомца из рук перо, книгу.

Лист опускаю на твердую обложку и быстро подмахиваю подпись чужими, но почему-то понятными мне буквами.

Диана Эр, потому что я Диана Рыбакова.

Почти правда.

Я бы ни за что не стала подделывать чужие подписи, и уж тем более подписываться под соглашением о разводе, в котором женщине ничего не требуется от мужчины. Но все происходящее кажется каким-то сюром. Если начнутся проблемы… реальные проблемы, то всегда можно сказать, что ко мне приставал безумец, и мне пришлось уступить грубой силе из соображений безопасности.

Засовываю ноги в розовые лодочки с дурацкими шифоновыми помпонами. Осторожно встаю с кровати.

Осматриваю свою одежду.

Длинная, розовая юбка, вся в рюшах и нелепых бантиках. Корсет стягивает мне талию, стискивает грудь, мешая нормально дышать, его шнурки болтаются развязанными на груди. Чувствую себя воплощением неухоженности и дурного вкуса.

Я все больше склоняюсь к тому, что моя душа каким-то безумным образом перенеслась в чужое тело. И окончательно убеждаюсь в этом, подойдя к высокому зеркалу.

На меня смотрит чужое лицо, с двойным подбородком, широко распахнутыми зелеными глазами, под которыми пролегли темные круги. Сухие, потрескавшиеся губы. Бледное лицо обрамляют спутанные, светлые космы.

Хочется выругаться.

Потенциал в новой внешности, конечно, есть, но придется зашить себе рот. Задумчиво разглядываю правильные черты лица, ровный, аккуратный нос, пухлые губы, нежную кожу. Да. Главное, наладить питание и побольше двигаться. И еще выспаться как следует.

— Куда я поеду? — поворачиваюсь к мужчине.

— В мое родовое поместье. Рано радуешься, — рычит мужчина, наверно, замечая мелькнувшее в моих глазах удовлетворение. — Это глушь. Таких, как ты, надо изолировать от нормального общества.

— А если откажусь?

— Попробуй, — зло бросает он, растопыривая крупные пальцы правой руки. — Тебе не понравятся последствия.

Прямо из центра ладони, вырастает зеленоватое свечение. Как будто из его руки идет утечка цветного газа.

И пол… Пол вдруг подо мной начинает мелко вибрировать.

Ужас какой!

У меня сразу отпадает желание спорить.

Он не только дикарь, но еще и маг. Права качать буду потом, когда появятся силы, чтобы скрестить с ним шпаги. А пока его нельзя бесить.

— Ладно. Тогда последний вопрос, — говорю, шагая к двери. — За что вы меня так ненавидите, лорд Эртирос?