Глава 27
Если верить записям моих родственников, а начинаются они с основателя рода, о котором я слышала, но вот о его способностях не знала. Ему когда-то давным-давно пожаловали земли и денег за его умение тогдашние владыки королевства, которого ныне и не существует более, но от титулов этот человек отказался, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. А были его способности не какими-нибудь, а умением ходить между мирами, и никакие заклинания ему были не нужны.
Всё то, что нам рассказывают на занятиях об огромной энергоёмкости заклинания, что нужно несколько сильных магов, чтобы куда-то переместиться, моему предку были совершенно не нужны. Достаточно было захотеть перенестись в то место, куда ему было нужно.
Проблема была лишь одна: для начала в это место нужно было попасть в первый раз. То есть, когда ты ищешь новые миры, ты идёшь на ощупь.
Судя по его описанию, это ощущение, когда тебя куда-то тянет, будто ты идёшь на свет. Другой вопрос, что в этом мире может быть что угодно, от недружественно настроенных жителей до мало пригодной для жизни атмосферы.
К концу жизни он написал, что научился примерно определять миры, где хотя бы есть условия для поддержания жизни человека, но вот с обычаями, животными и местным населением каждый раз был сюрпризом.
Он рассказывал о том, как умудрился вывалиться посреди площади во время выходного дня в мире, где не было магии, и его чуть не сожгли на костре.
Был случай, когда он выпал в океан, хорошо хоть неядовитый, поэтому просто перенёсся обратно. Бывало и такое, что он по несколько дней бродил то по лесу, то по полю, то ещё где-нибудь, пытаясь отыскать цивилизацию.
Первоначально он только сам мог попасть в мир или захватить с собой ещё кого-то, но объяснить, где это место находится, никак не мог, но, продвигаясь по дневнику, я поняла, что его потомки стали пользоваться кристаллами, которые изобрели маги. Те фиксировали положение мира, вроде как координаты определяли, тогда в этот мир можно было попасть уже путём магического заклинания, вот этого самого, которое чудовищно энергоёмкое.
Беда была в том, что мои предки, обладая такой чудесной возможностью перемещения, обладали такой же чудесной любознательностью, возможно даже, точнее сказать, любопытством, поэтому многие из них канули в этих новых мирах.
Ведь не всем повезло вернуться, вывалившись на торговой площади.
С течением времени про моих предков власти забыли. И случилось это во время государственного переворота, когда правящую династию просто изничтожили под корень, а ведь такой секрет хранили очень тщательно, поэтому после исчезновения династического рода только члены моей семьи были осведомлены о своём даре и предпочли об этом не распространяться.
Ещё меня удивляло, что все мои предки оказались на удивление честными людьми, из других миров они если и приносили что-то, то, судя по записям, какие-то безделушки, вроде как на память. Никаких богатств они сюда не несли.
Я задумалась: откуда такое благородство? Может, просто нельзя много вынести из другого мира?
Ещё немаловажным было то, что не все члены семьи обладали этой способностью. Очень часто встречались рассуждения предков о передаче этого дара.
Бывало, что в поколении появлялся только один человек, который мог ходить между мирами, а бывало, что сразу несколько.
Один из предков тщательно занимался изучением этого феномена, всю жизнь посвятил родословной, кто кому был родственником, и в дневнике даже прилагался огромный лист с этим самым древом.
Я очень удивилась, насколько оно было огромным. И вот насмешка судьбы: я — последний его представитель.
В какой-то момент времени количество людей стало резко сокращаться, умирали молодыми, пропадали, не оставляя потомков, так, потихоньку-помаленьку лет за триста род практически угас.
И что-то мне подсказывает, что этот орден тоже сыграл роль в нашем истреблении. Теперь мне стало понятно, для чего я им нужна, они-то явно надеялись, что я буду таскать их по этим мирам.
Проблема в том, что, похоже, я не обладаю этим даром, бабушка поэтому мне и не рассказала, зная, что я бездарь.
Теперь мне понятно, почему она молчала. Зачем тревожить мне душу умением рода, если сама я им не обладаю.
И вот тут меня посетила ещё одна мысль: а может, это она к демону ходила? Я-то думала, это она вызвала его сюда и каким-то образом привязала, но если она умела ходить между мирами, то это совершенно другое дело.
Головоломка стала потихоньку складываться. Вот почему он не хотел мне ничего рассказывать об их встрече, иначе бы факт её умения всплыл моментально! Но тогда другой вопрос: а почему он не мог мне сказать об этом?
Если бабушка ещё могла щадить мои чувства, то демон явно нет. Непонятно это как-то.
Мозг просил передышки. В горле стоял какой-то мерзкий тугой комок, я не могла его проглотить. Попыталась откашляться, но помогло слабо.
Я только что дочитала до того места, где бабушка записала, что мои родители вместе ушли в новый мир, который открыл папа, и больше не вернулись, поэтому она никуда теперь не будет ходить, чтобы меня вырастить.
Они так любили путешествовать, что даже не подумали о том, что я могу остаться сиротой. Не подстраховались, хотя кто-то один мог бы остаться здесь! Путешествие — это замечательно, но как же я?
Я как-то надсадно дышала, мне не хватало воздуха, поэтому расстегнула блузку, помогло плохо, шатаясь, как пьяная, открыла окно. Холодный осенний воздух ворвался в комнату, моментально её выстудив, но и от этого легче не стало, я стояла, прислонившись к оконной раме, и дышала так, будто преодолела бегом расстояние от дома до академии.
Я задыхалась.
И вдруг на мои плечи опустились руки, прикосновение демона я тут же определила, да и кто ещё в этом доме мог ко мне подойти?
— Ты всё-таки нашла, — спокойно сказал он. — Упёртая человечка.
— Ты знал, — только и смогла выдавить я.
— Конечно, но разве ты стала счастлива от этого знания? — спросил он хмуро. — Поплачь, говорят, людям от этого легче становится.
Как только он произнёс эти слова, меня будто прорвало, я рыдала так, что захлёбывалась слезами, меня трясло. Можно было предположить, будто у меня лихорадка.
Демон ещё при первом всхлипе развернул меня к себе лицом, схватил на руки и сел в кресло, неловко обняв. Непохоже, что он это часто делал, но сидел неподвижно, изображая носовой платок, потому что всю его рубаху и камзол я измочила слезами. Он ничего не говорил, не гладил меня по спине, не ругался, просто сидел, крепко обхватив двумя руками, пока силы мои не иссякли, и я не провалилась в сон.