Глава 6

Глава 6

Миа

—Моя фамилия?

Я порылась во тьме в своем разуме, просеивая густую пустоту, только для того, чтобы прийти к тому же разочарованию и одиночеству, что и всегда.

Влад запер меня в этой комнате на последние два часа, сказав, чтобы я оставалась там и ждала врача. Потребовалось всего тридцать минут в изоляции, чтобы дрожь в моих руках перешла в возбуждение, мои ноги стучали по полу, когда я расхаживала взад-вперед. Затем мужчина лет шестидесяти неторопливо вошел в мою комнату, как будто это был обычный вызов на дом.

Я даже не знала, что они так больше делают.

—Да. Ты знаешь её?

Тощий как жердь пожилой мужчина сидел, широко расставив колени, на стуле передо мной после осмотра, взятия моей крови и засыпания вопросами, на которые у меня не было ответов.

—Нет.

Он разделил волосы пробором посередине, и выбившиеся пряди шевелились, когда он что-то нацарапывал в своем блокноте.

—Что последнее, что ты помнишь?—Его ломаный английский было все труднее понимать по мере того, как росло его разочарование.

Я вздохнула, мои плечи поникли.

—Мы это обсуждали.

—Как ты это получила?—Он указал на свой висок, затем на меня.

Я прижала кончик пальца к правому виску, и он указал на другую сторону. Грубый участок кожи на моем левом виске, не больше ягоды черники, покрылся ямочкой, когда мой палец скользнул по нему сбоку.

Мой подбородок сморщился, когда я покачала головой.

—В чем дело?

—Шрам.

—Может быть, я упала или что-то в этом роде.

—Вас когда-нибудь помещали в психиатрическое отделение?

Я шумно выдохнула воздух, мои плечи поникли.

—Сколько еще это займет?

Доктор Сергей Родионович закрыл свой блокнот и убрал его, когда дверь открылась, и вошел Саша. Он стоял, держась за дверную ручку, и кивнул доктору.

—Какой-нибудь диагноз?

Его темные глаза встретились с моими, прежде чем снова взглянуть на доктора Сергея.

Он схватил свои вещи и встретил Сашу у двери.

—Пока рано говорить, но я хотел бы сделать несколько снимков.

Обследование? Он ничего не говорил о дополнительных тестах.

—Другие факторы здоровья?

Доктор Сергей взглянул через плечо в мою сторону, затем снова на него.

—Она истощена, немного обезвожена, вероятно, из-за содержания в неволе и жизни на улицах. Но в целом ее здоровье выглядит прекрасно.—Он снова посмотрел в мою сторону, затем наклонился к Саше, и я сузила глаза, когда он заговорил по-русски, отчего у меня скрутило живот.

Одно дело, когда об этом говорили, но совсем другое — когда они делали это так, как я не могла понять. Чего он не хотел, чтобы я слышала? И почему Саша кивал в знак согласия?

—Привет. Я все еще здесь.—Я помахала рукой, привлекая внимание Саши, прежде чем он вернул ее доктору.

—Я бы порекомендовал ей пройти детоксикацию.

Детоксикация?

Я сглотнула, когда мой палец снова потерся о мой большой палец, перенося мое внимание на влажную кожу, подергиваясь от трения.

Раз. Два. Три.

Мое сердцебиение ускорилось и ударило в грудь, заставляя учащенно дышать.

Имел ли он хоть малейшее представление, как это повлияет на меня? Я не могла отказаться от холодной индейки. Я никогда раньше не делала ничего подобного. Или должна была?

Саша кивнул и вывел старика из моей новой роскошной тюрьмы, их разговор возобновился на русском, оставив меня в тишине, жуткой комнате и хаосе в голове.

Я бродила вокруг, мои дрожащие пальцы пробегали по черному украшенному дереву, которое отделяло стену сверху донизу, пока я не забрела в ванную комнату и не плеснула холодной водой в лицо.

Несмотря на то, что я приняла душ в самолете, по моей коже поползли зудящие муравьи — как я узнала, побочный эффект.

Человек, отражавшийся в зеркале, имел мало сходства с тем, кем я была внутри. Это было так, как если бы я была в костюме из мяса. Если бы только я могла найти выход и сбежать.

Я наклонила голову, оттягивая потемневшую, мешковатую кожу под глазом, показывая микроскопические красные вены, разбросанные повсюду, как паутина. Мои пальцы дрожали от напряжения, но я наклонила голову ближе к зеркалу.

Кто ты? И что с тобой случилось?

Боль сжала мой булькающий живот, когда я пристальнее посмотрела на раненую молодую женщину, когда мои зрачки расширились, заполнив серо-голубые радужки.

—Что за черт...— Прошептала я и придвинулась ближе, когда огни замерцали, погружая мой мир во тьму. Сонное солнце пробивалось сквозь щепки жалюзи, мой единственный источник света.

Когда свет снова зажегся, я оторвалась от раковины и попятилась назад, мое сердце подпрыгнуло, когда я нашла дорогу обратно в спальню.

Мы с доктором Сергеем больше часа сидели рядом с книжной полкой, которая тянулась от стены до стены и от пола до потолка — ее хаотичный дизайн снова и снова отвлекал мое внимание от его повторяющихся вопросов, заставляя его разочарованно выдыхать.

Мой палец коснулся первой книги, твердого черного округлого корешка с рельефным рисунком, и провел им по выгравированным золотом кириллическим буквам вверху. Это была единственная черная книга в толпе коричневых и красных.

Я провела пальцем по верхней части корешка и вытащила его из пустоты.

—Ты голодна?

Я ахнула и подпрыгнула, книга с глухим стуком вернулась на место, когда я развернулась на каблуках, прижимая руку к груди.

Саша стоял в дверном проеме, его темная фигура вырисовывалась в пустоте, руки были засунуты в карманы.

—Черт возьми. Ты напугал меня до чертиков.—Прошло несколько мгновений, а он не двигался и не издавал ни звука, пока я смотрела на него в ответ, пока не нарушила патовую тишину. —Где ты...

Он вытащил руку из кармана и согнул два указательных пальца.

—Пойдем.

Я покачала головой — мои ноги встали на место.

—Я—я знаю, ты хочешь, чтобы я прошла детоксикацию, но это не твое решение.—Я положила руку на книжную полку, затем скрестила руки, как будто это могло выразить мое разочарование. —Я не могу. Я имею в виду… Я не хочу. —Мое сердце пропустило удар, и пульс отдался в ушах, когда я запнулась, теряя уверенность по мере того, как тикали секунды.

Дженни предупреждала меня, насколько ужасной была бы детоксикация на улице. Вот почему она держала меня под кайфом. В ее устах это звучало хуже, чем грипп, в сочетании с бредом и, возможно, даже опорожнением кишечника.

Это был самый долгий период, когда у меня не было наркотиков, и мои трясущиеся руки и нервозность указывали на этот факт. Или, может быть, это было из-за этого великолепного, но загадочного мужчины, который завел меня на незнакомую территорию.

Ухмылка тронула уголки его губ, когда он взглянул на мои босые ноги, затем поднял голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

—Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования.—Он двинулся вперед, как лев.

Мой желудок опустился, как утяжеленный камень, брошенный в озеро. От поверхностных вдохов у меня закружилась голова.

Он высадил меня в новой стране, в окружении своих людей и персонала, которые все были против меня, включая доктора.

Я слегка покачала головой.

—Мне не нравится чувствовать себя неуправляемой. —Слова сорвались с моих сжатых губ не более чем шепотом, моя грудь сжалась, когда слезы угрожали пролиться.

Кокаин дал мне контроль над хаосом и смягчил удар по моей безнадежности. Это делало жизнь на улицах и незнание того, кто я такая и что со мной случилось, терпимой, но когда это прошло, как сейчас, внутри меня осталась эта неприятная гниль, которая гноилась, как сочащаяся, незаживающая рана.

Каким-то образом Саша возвышался надо мной, засунув другую руку в карман, затем вздохнул.

—Я думаю, у нас есть кое-что общее.

У нас не было ничего общего. Этот мужчина был богат сверх моих самых смелых мечтаний, а кем была я? Бедная, безымянная девушка, пристрастившаяся к наркотикам, с невыразимым прошлым.

Саша ушел, когда я опустила голову, его ожидания тяжело повисли в воздухе. Мои ноги двигались, как будто кукловод взял управление в свои руки, притягивая меня еще ближе к нему.

—Повар приготовил вам суп.

Опять суп?

В прошлый раз мой желудок едва справился с этим.

—Меня устроит кусок хлеба. Я думаю, супа сейчас будет слишком много .

—Сергей предложил картофель с бульоном.—Саша проводил меня до дверей. —Тебе понадобятся твои силы.

Он собирался это сделать.

Этот человек, который ничего не знал обо мне, а я о нем, планировал отобрать то единственное, что помогло мне справиться. И ради чего?

—Но подожди. Я не понимаю. Я должан была только проверить твой кокаин, а потом он должен был высадить меня на заправке. Таков был уговор.

—Это было раньше.

—Перед чем?

Саша отвернулся и пошел по изогнутому коридору, оставив меня с растущей в груди паникой.

Мой желудок снова заурчал, протестуя против недостатка пищи. Если бы я последовала и сделала, как он сказал, что тогда? Он не вернул бы меня после уплаты таможенных пошлин или чего-то еще, что он сделал, чтобы незаконно ввезти меня в страну. Почему он не сказал мне, почему я здесь?

Я шаркая вышла из спальни, моя рука обхватила дверной косяк, когда я выглянула в коридор.

Саша стоял под большим, похожим на собор окном, положив руку на черные кованые перила наверху лестницы, и ждал.

Через окно проникал свет, освещая второй этаж и винтовую лестницу под ним. Черные с золотом занавески свисали до пола, демонстрируя богатство.

Он сделал первые шаги вниз по лестнице из кремового мрамора, и я последовала за ним, направляясь обратно в фойе, где возвышалась пятифутовая статуя обнаженного мужчины, сидящего на изогнутом мраморном стуле.

Как я могла упустить это раньше?

Мускулистые, покрытые прожилками руки статуи покоились на неровных подлокотниках, в то время как его глаза оставались закрытыми, словно в трауре или глубокой задумчивости о вещах, которые его беспокоили. Но мое внимание привлек не вид его пениса, вяло прилегающего к яйцам, и не то, как статуя создавала иллюзию, что она парит над полом.