С трудом сглатываю, чтобы подавить стон. Сжимаю челюсти, отгоняя желание схватить ее за шею и притянуть ближе.

Лила выглядит так, будто борется с подобной бурей эмоций, ее губы слегка приоткрыты, словно на грани того, чтобы сдаться под моими прикосновениями.

Боже, эта женщина просто путает мне мозги.

Я прочищаю горло и убираю руки с ее лица.

— Перезвони флористу, – инструктирую я.

На ее лице мелькает мимолетный проблеск разочарования, но тут же исчезает.

— Зачем? Что ты собираешься делать?

Наклоняюсь к ней, заправляю выбившуюся прядку волос и говорю:

— Позвони им, красавица. Пожалуйста, позволь мне помочь все исправить.

После небольшой паузы она кивает.

— Хорошо.

С покорным вздохом берет свой телефон, который ранее бросила на кровать, и набирает номер флориста. Я протягиваю руку за телефоном, после недолгого колебания она кладет его мне на ладонь. Подношу трубку к уху, дважды звонит, прежде чем кто-то берет трубку.

— Спасибо, что позвонили в «Блум и Вайн», – весело отвечает женщина. — Говорит Вайолет. Чем я могу вам помочь?

— Вы владелица, Вайолет? – спрашиваю я, переходя сразу к делу.

Она делает паузу.

— Да, я. А в чем дело?

— Меня зовут Брукс, я внук Кей Клаус. Полагаю, она ваш постоянный клиент. Если я не ошибаюсь, она еженедельно заказывает аранжировки и использует «Блум и Вайн» для всех мероприятий и свадеб в гостинице.

Я бросаю взгляд на Лилу, которая наклонилась ближе и напряглась, чтобы слышать обе стороны разговора.

— Совершенно верно. «Шепчущие сосны» – один из наших крупнейших клиентов. Мы с командой обожаем Кей.

— Если это так, то объясните, почему вы отказываетесь сделать доставку для свадьбы, которая состоится здесь в Рождество?

— Мистер Клаус, – говорит она, ее тон стал более резким. — Как я уже объяснила Лиле, мы больше не можем доставлять товары на Рождество.

Я щипаю себя за переносицу, раздраженный ее пренебрежительным отношением.

— Если вы согласитесь заняться цветами для рождественской свадьбы, я дам вам десять тысяч за хлопоты. Этого достаточно, чтобы вы передумали?

Оглядываюсь и вижу, что Лила дико размахивает руками с встревоженным выражением на лице.

— Вы что, издеваетесь надо мной? – шипит Вайолет.

— Нет, у меня нет времени на игры, – заявляю я.

— Ладно, договорились. Должна признать, вы ведете жесткую сделку. Я и мои сотрудники будем благодарны за бонус.

— Вы не собираетесь оставить все себе? – спрашиваю я, немного удивленный.

— Моя команда – это как семья, мистер Клаус. Я забочусь о том, чтобы о них хорошо заботились, особенно когда они находятся вдали от своих близких в рождественское утро.

— Привезите цветы к 10 утра в рождественское утро, и премия будет ждать вас, – говорю я, и моя грудь сжимается.

Я потираю ее ладонью. Наверное, несварение желудка.

— Да, конечно. Было приятно иметь с вами дело, мистер Клаус.

— До свидания, Вайолет.

Я вешаю трубку, не дожидаясь ответа. Больше обсуждать нечего, раз уж она согласилась, и нет никаких шансов, что она уйдет, когда на кону десять тысяч долларов. Подумаешь, двадцать тысяч... учитывая, что она разделит их со своими сотрудниками.

— Цветы будут делать «Блум и Вайн», – сообщаю я Лиле, возвращая ей телефон.

Она с расстроенным вздохом откидывает волосы на плечо.

— Зачем ты это сделал?

— Думаю, ты хотела сказать «спасибо», – отвечаю я с ухмылкой.

— За что? За подкуп местного флориста. Спасибо, Брукс, за то, что создал нереальный прецедент: когда мне понадобятся цветы в неудобное время, они будут требовать дополнительные десять тысяч.

Я сужаю глаза.

— Я сделал все необходимое, чтобы гарантировать Ханне и Эндрю те цветы, которые они хотят видеть на своей свадьбе. Поверь, деньги меня не волнуют.

— Не все из нас могут позволить себе разбрасываться деньгами, как конфетти.

Она раздраженно качает головой.

Я хмурюсь.

— Почему ты расстроена? У нас была проблема, и я о ней позаботился. Разве не этого ты хотела? Чтобы я помог тебе решить все возникающие проблемы?

Она собирает волосы и перекидывает их через одно плечо, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Брукс, я ценю то, что ты пытался сделать, но я много работала, чтобы наладить отношения с местными поставщиками, и разбрасывание денег усложняет мне жизнь в долгосрочной перспективе. Тем более что Вайолет любит сплетничать, и она расскажет всем другим поставщикам в городе, чтобы они ожидали заоблачных наценок за праздничные и срочные заказы.

— Я не позволю этому случиться.

— И что ты собираешься делать? Выбросить еще больше денег на решение проблемы?

— Ты так говоришь, будто это плохо.

Лила подозрительно смотрит на меня, пока я пересекаю комнату и беру свой телефон со стойки на кухне, а затем возвращаюсь, чтобы встать рядом с ней. Несколькими быстрыми нажатиями я отправляю сообщение своему помощнику, поручая ему перезвонить Вайолет из «Блум и Вайн» и объяснить, что мы удвоим бонус за доставку цветов на Рождество, если она пообещает оставить эту деталь при себе. Я уже решил дать ее команде двадцать тысяч, но не помешает убедиться, что Лила тоже получит выгоду.

Владение студией имеет свои преимущества, например, умение использовать тактику переговоров, когда этого требует ситуация, и это один из тех случаев, когда осторожность играет ключевую роль.

Меньше всего мне хочется осложнять отношения Лилы с местными поставщиками, а это лучший способ сделать так, чтобы Вайолет оставила детали нашей сделки при себе.

— Готово, – триумфально объявляю я. — Мой помощник свяжется с Вайолет в течение десяти минут и напомнит ей, что мы хотим убедиться, что ее команда получит достойную компенсацию за работу на Рождество, но в обмен на это не обсуждается свобода действий.

Я пропускаю подробности о двойном бонусе. Нет смысла подливать масла в огонь. Цветы будут доставлены вовремя, и это самое главное.

— Как насчет того, чтобы при возникновении следующей проблемы мы обсудили ее, прежде чем ты перейдешь в режим генерального директора? – говорит Лила, скрещивая руки.

— Думаешь, у нас будет больше пожаров, которые нужно потушить до знаменательного дня?

Она кивает, ее губы кривятся в язвительной улыбке.

— Я рассчитываю на это. На каждый предотвращенный кризис приходится еще три. Работа свадебного организатора не закончена, пока пара не сыграет свадьбу и не отправится в медовый месяц.

— Что ж, думаю, мне лучше держать свою кредитную карту поближе, – шучу я.

Я ошеломлен, когда она наклоняется и целует меня в щеку.

— За что это?

— За то, что спас день и позаботился о том, чтобы у Ханны были цветы, которые она хочет получить в день свадьбы. Твоя тактика может быть сомнительной, но я все равно ценю ее. – Она бросает на меня забавный взгляд, когда я складываю руки на груди. — Погоди. Ты что, выходил на улицу без рубашки? – Разражается смехом, осматривая меня с ног до головы. — А это мои тапочки с зайчиками?

Указывает на обувь, которая все еще на моих ногах.

— Уинстону нужно было выйти, и я не хотел тебя будить, – объясняю я, уклоняясь от ответа на ее вопрос. — Когда я открыл дверь, он бросился бежать, и мне пришлось за ним гнаться.

Лила наклоняет голову, изучая меня.

— Ты случайно не оставил ворота открытыми прошлой ночью?

— Возможно, но в свою защиту скажу, что у меня был багаж. Будь уверена, в следующий раз я буду осторожнее. Я ни за что не хочу рисковать, чтобы бабушка снова увидела меня в таком виде – она слишком развлекалась.

Лила протягивает руку, широко раскрыв глаза от шока.

— Подожди. Кей видела тебя в таком виде... – Она показывает на меня. — Когда ты гонялся за моей собакой?

Я киваю.

— Она пополняла кормушки для птиц, и Уинстон побежал к ней, прежде чем я успел его поймать. Можно сказать, что она нашла мое затруднительное положение довольно забавным.

— О Боже! – Лила закрывает лицо руками. — Ты ведь понимаешь, что она никогда не позволит нам пережить это? Я могу только представить, что, по ее мнению, произошло прошлой ночью, когда она увидела тебя полуодетым после того, как ты покинул мой коттедж.

Я делаю шаг ближе, мой голос становится низким.

— Скажи мне, Голди, что, по ее мнению, мы делали прошлой ночью?

Лила колеблется, ее горло сжимается.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Я пожимаю плечами.

— Почему бы тебе все равно не объяснить мне?

— Твоя бабушка, наверное, думает, что мы спали вместе.

— Так и есть.

Она издает возмущенный вздох, сузив глаза.

— Нет, я имею в виду, что она, наверное, думает, что мы...ну, знаешь, занимались сексом. – Ее голос понижается.

Есть что-то неотразимо очаровательное в том, чтобы видеть, как она волнуется. Ее щеки становятся нежно-розовыми, и она закусывает нижнюю губу.

Я встречаю ее взгляд с ухмылкой.

— И разве это так плохо? Ты же сама призналась, что была влюблена в меня, помнишь?

— Была – это главное слово. Если мы когда-нибудь переспали – а мы не переспали, я бы не стала рассказывать об этом Кей. Она же твоя бабушка, ради всего святого.

Я позволяю молчанию затянуться.

Как солнечный свет, пробивающийся сквозь серое небо, она притягивает меня к своему теплу, которое невозможно игнорировать. Пространство между нами похоже на пропасть, которую я отчаянно пытаюсь закрыть, хотя у меня есть все основания сдерживаться.

Лила – солнечный лучик с бесконечным запасом праздничного настроения, а я – скептический гринч, маскирующий свою уязвимость расчетливым безразличием.

Однако это не мешает мне принять ее вызов: я беру ее за подбородок и наклоняю лицо, чтобы она встретилась с моим взглядом.

Дыхание сбивается, когда я приближаю свой рот к ее, оставляя между нами едва ли дюйм пространства. Чувствую горячее дыхание на своих губах, как шепот. Она хватается за пояс моих треников, словно ее тело жаждет, чтобы я подошел ближе, а разум кричит, чтобы я оттолкнул ее. Ее ногти слегка касаются моего бедра и задерживаются там, пока ее грудь резко вздымается, а дыхание становится неустойчивым, выдавая ее внутренний конфликт.