Глава 5

Я действительно недооценил его сексуальное влечение, — думал Шон, когда сосал член своего профессора неделю спустя. Это был пятый раз за неделю, когда он стоял на коленях перед Ратледжем.

Шон должен был признать, что это не было отвратительно или что—то в этом роде; Могло быть и хуже. Гораздо хуже. Член Ратледжа всегда был чистым и приятным на вкус. Конечно, из—за размера было сложнее, чем должно было быть, но после первых нескольких раз он привык к этому, и его челюсть перестала болеть. Кроме того, чаще всего Ратледж делал большую часть работы, удерживая лицо Шона на месте и просто трахая его рот.

Тем не менее, были времена, как сегодня, когда Ратледж приказывал Шону медленно лизать и сосать его. Это было сложнее, но внутреннее чувство справедливости Шона не позволяло ему выполнять работу в пол силы: в конце концов, Ратледж заплатил ему за это немалые деньги.

Если бы кто—то сказал ему несколько недель назад, что он будет сосать член другого парня каждый день, Шон рассмеялся бы. Если бы кто—нибудь сказал ему, что он позволит профессору Ратледжу каждый день засовывать свой член ему в рот, Шон подумал бы, что это очень плохая шутка. И не смешная.

Тем не менее, он был здесь, сосал член Ратледжа, большая рука мужчины направляла его голову, в то время как Шон покачивал головой, вращая языком вокруг головки члена своего преподавателя. Да, вкус был в порядке. Шон обнаружил, что с каждым разом он все меньше обращал внимания на это. Ратледж хмыкнул, слегка приподняв бедра. Шон не был уверен, что это говорит о нем, но он мог понять, что Ратледж был уже близок.

— Посмотри на меня, — потребовал Ратледж.

Шон встретился с темными глазами и медленно пососал головку. Потом сильнее. Ратледж схватил Шона за волосы, сильно толкнулся и кончил. Шон проглотил сперму. Он не был поклонником вкуса, но знал, что Ратледжу нравится, когда он это делает. Во всяком случае, вкус был не таким уж ужасным. Через некоторое время он почувствовал на себе взгляд Ратледжа и снова поднял глаза.

Ратледж смотрел на него со странным выражением лица. Внезапно Шон понял, что у него все еще во рту мягкий член Ратледжа, и он все еще лениво сосет его, как будто это был гигантский леденец. Покраснев, Шон выпустил член изо рта и вскочил на ноги.

— Я просто отключился, — сказал он, отворачиваясь и вытирая рот.

— Я ничего не говорил, — сказал Ратледж.

Услышав звук молнии, Шон обернулся. И снова профессор Ратледж выглядел безупречно и отстраненно. Если бы Шон не знал лучше, он бы никогда не поверил в то, что произошло в этом кабинете несколько минут назад. Шон переминался с ноги на ногу. Откинувшись на спинку стула, Ратледж поднял брови.

— Да?

Дерьмо. Это было чертовски неловко, но миссис Хокинс сказала ему, что уволится, если Шон не повысит ей зарплату. Что еще хуже, его арендная плата должна была быть выплачена сегодня. Поэтому Шон заставил себя заговорить:

— Мне нужны деньги. Можешь ли ты заплатить мне сейчас? Я имею в виду — я знаю, что это не было частью сделки, но...

— Иди сюда.

Шон закрыл рот на полуслове и шагнул к нему. Он не мог прочесть выражение лица Ратледжа.

Ратледж схватил его за запястье и посадил к себе на колени.

— Что за...

— Что мне за это будет? — сказал Ратледж, явно насмехаясь над ним, используя слова, сказанные Шоном неделю назад.

Шон вцепился в спинку стула Ратледжа, чувствуя себя неловко и странно. Он и представить себе не мог, что когда—нибудь окажется в такой ситуации: сидеть на коленях у профессора Ратледжа и пытаться выпросить у него деньги.

— Чего ты хочешь? Еще один минет?

Ратледж изучал его.

— Ты позволишь мне поцеловать тебя и прикоснуться к тебе, и я дам тебе деньги.

Шон моргнул. Он посмотрел на губы Ратледжа и почувствовал, как в его животе появилось неприятное чувство.

— Не знаю... я имею в виду, я натурал. Это было бы немного странно.

Губы, на которые он смотрел, скривились.

— Более странно, чем сосать мой член, Уайатт?

Шон почувствовал, как внутри него бурлит нервный смех.

— Ну, когда ты так говоришь, я думаю, ты прав.

Ратледж обвил рукой шею Шона, поглаживая его пульс большим пальцем.

— И так?

Шон пожал плечами.

— Хорошо. Без разницы.

Казалось, Ратледж ждал именно этих слов, потому что следующее, что понял Шон, это то, что у него во рту был язык профессора. Глаза Шона расширились, но он заставил себя расслабиться.

Он закрыл глаза, пытаясь дистанцироваться от происходящего, и потерпел неудачу. Удивительно, но Ратледж был довольно хорош в этом. Он не был неряшливым, и поцелуй не был отвратительным, но это было странно. Было странно быть тем, кого целуют, а не наоборот. Его целовал мужчина, а не девушка. Разница не должна была быть столь очевидной, но она была. Ратледж целовался так же, как и делал все остальное: властно, требовательно и жестко.

Через несколько минут Ратледж, наконец, закончил целовать его, и губы Шона распухли и стали чувствительными. Он чувствовал себя немного подавленным и более чем странно. Ратледж взглянул на него, фыркнул и столкнул с колен. Шон неуверенно поднялся на ноги и повернулся, чтобы уйти.

— Ты забыл свою плату, Уайатт.

Деньги. Точно.

Шон обернулся и даже не взглянул на него, когда Ратледж положил деньги на стол.

— А теперь убирайся, — сказал Ратледж. — У меня есть работы, которые нужно оценить.

Шон был очень рад повиноваться. Выйдя из кабинета, он прикоснулся к припухшим губам.

Они покалывали.