После этого он вышел из меня, но коснулся губами (и бородой) моей спины, что было очень приятно, а потом встал с кровати.

Я нашла вибратор и положила его на тумбочку.

Ранее я познакомила Тоби со своей версией теплой зимней ночной рубашки, которую он снял с меня примерно через пять секунд после того, как я в ней появилась. Но я тут же потянулась за ней к краю кровати, с которого она свисала, и надела ее. Кремовая ночная рубашка с низким V-образным вырезом, длинными рукавами-колокольчиками и слегка скошенным подолом, доходила справа до середины бедра.

Я нашла свои трусики и тоже надела их.

Закончив, я села, скрестив ноги, и принялась размышлять.

Мне придется позволить ему заплатить за таблетки.

Пойти на компромисс.

Он получит от этого больше, чем я, и не только потому, что ему не придется покупать презервативы. Я не была парнем, поэтому не знала, насколько менее чувствителен секс с презервативом. Я просто не знала ни одного парня, который бы сказал: «Отлично! Но прежде чем поиметь тебя, я надену резинку!».

Речь шла не о том, сказала я себе, чтобы проглотить свою гордость. Принять подачку.

Это давало Тоби желаемое, на что я бы не стала тратить деньги, не будь у меня горячего парня, который хотел меня трахнуть.

Так что мне пришлось остыть.

Я перестала об этом думать, когда свет в ванной погас, и появился голый Тоби.

Я наблюдала, как он подошел к своей сумке (точнее, я наблюдала за его грудью, а затем за задницей, когда он подошел к своей сумке) и вытащил оттуда фланелевые пижамные штаны.

Он надел их и подошел ко мне.

— Что у тебя на уме? — спросил он, заметив, что я сижу на кровати, скрестив ноги, а не лежу на ней.

— Скольких ощущений ты лишаешься в презервативе?

Он остановился возле кровати.

— Ты не хочешь, чтобы я перестал ими пользоваться?

— Я так не говорила.

Он кивнул.

— Ладно. С ними отстойно. С большинством женщин, с которыми я был, они выбивали меня из настроения. С тобой это не имеет значения, ничто не отвлечет меня от тебя. Но с презервативами все равно хреново.

Как мило.

Но...

— За исключением того, что они выбивают тебя из настроения… — настаивала я.

— Ты когда-нибудь проникала в себя пальцами?

— Эм...

Его глаза вспыхнули, и он пробормотал:

— Значит, проникала.

Он забрался руками на кровать, затем коленями, и, наблюдая за ним, мне стало любопытно: есть ли у него сейчас еще презервативы.

Добравшись до меня, он приподнялся и сел на лодыжки, разведя бедра.

И я снова надеялась, что у него окажется больше презервативов.

— Ты очень мокрая, — сказал он, возвращая мое внимание к нашему разговору. — И внутри тебя очень приятно. Но, скажем так, если я в презервативе, то не только не могу чувствовать тебя так, как должен, включая твою влажность, но и ты не чувствуешь меня, хотя я, по большей части, чувствую напряжение, тепло и трение.

— Я никогда не замечала разницы.

Его глаза закрылись.

— Что такое? — спросила я.

— О чем ты? — спросил он в ответ.

— Ты просто отключился.

Мой искренний, открытый Тоби не заставлял меня вытаскивать из него ответы клещами.

— Я не хочу спрашивать, было ли у тебя с другим парнем, особенно с тем, за кого ты вышла замуж, тоже, что у тебя есть со мной, — объяснил он.

Что же, в этом вопросе он не одинок.

— У меня никогда, ни разу не было с другим парнем того, что есть с тобой.

Выражение его лица изменилось, он схватил меня за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать.

Удерживая за шею, он уложил меня на кровать, и пробормотал:

— Ты почувствуешь разницу. Но если для тебя еще слишком рано, мы подождем.

— Мне просто было любопытно, Тэлон. Правда.

— Все в порядке.

— Завтра во время обеда я куплю таблетки.

— Хорошо, детка.

Я поняла, что пора заканчивать, но мне нужно было спросить.

— Тебе нужно, эм... сдать анализы? Потому что я прошла осмотр, как только рассталась с Перри, так что со мной все в порядке. Но...

— Итак, вот оно, — пробормотал он.

Вот дерьмо.

Опять же, он не заставил меня вытаскивать из него ответы клещами.

— Ты мне понравилась с первого взгляда, — объявил он.

Я почувствовала, как мои глаза округлились.

— Я всегда проявлял осторожность в отношении защиты, — продолжил он. — Это больше походило на одержимость.

— Что ж, это хорошо, — пробормотала я.

— Это еще не все.

— Ладно.

— Я никогда еще не обходился так долго без киски, но не хотел ничью другую, кроме твоей. Меня не проверяли, но я и никого не трахал с тех пор, как встретил тебя.

Это был очень долгий срок.

— О, боже, — выдохнула я.

Он пожал плечами, выглядя неловко.

— Тоби, это мило, — прошептала я.

Но это было не просто мило.

Это...

Это...

Это были самые прекрасные слова, которые я когда-либо слышала.

— Ммм, — промычал он.

— Правда, — подчеркнула я.

— Угу.

Я скользнула ладонью по его груди, встала на колени, прижалась к Тоби всем телом и запустила руки ему в волосы.

— Как ты продержался так долго в наш первый раз, если не… — начала я.

— Детка, у меня есть руки, и я не боюсь смазки, а ты — это ты, и у меня богатое воображение. Как думаешь, как я продержался?

Я ухмыльнулась.

Его темные брови поднялись.

— Эти вибраторы когда-нибудь использовались с мыслями обо мне?

— Я назвала их Тоби Один, Два и Три.

Внезапно он притянул меня к себе, повернулся и упал на спину со мной сверху.

— Вообще-то, мне следовало назвать их Тоби, Тобиас и Тэлон, но я не испытывала вдохновения в этом смысле, — поделилась я.

— Тогда, в каком смысле ты испытывала вдохновение? — спросил он с ухмылкой.

— Скажем так, в «Стране фантазий Тоби и Адди» ты пристрастился к моим минетам.

Он рассмеялся и перевернул нас, оказавшись сверху.

Но внезапно все веселье пропало.

— У меня было много партнеров, дорогой, — призналась я.

— И? У меня тоже. У тебя с этим проблемы?

Я сжала губы и покачала головой, чувствуя облегчение от того, что Тоби — это Тоби.

— Хочешь, чтобы я прошел обследование? — предложил он.

— Полагаю, для нас это было бы разумно.

— Я пройду обследование, — пробормотал он.

— Тоби?

— Да?

— Просто хочу сказать: ты очень классный.

Он улыбнулся, и в уголках его глаз образовались морщинки.

Вероятно, я замечала их раньше, но из-за его бороды, белых зубов и волос (и его губ) не замечала его глаз.

Они были такими же потрясающими, как и весь он.

— Первый день для нас закончился, и мы хорошо справились, — похвасталась я.

Его улыбка стала шире, и он поцеловал меня.

Закончив, он проделал эту милую штуку, перекатывая нас туда-сюда, чтобы забраться под одеяло.

Он потянулся выключить лампу.

Я потянулась выключить свою.

Свет погас.

Но комнату наполнило мерцание рождественских гирлянд.

Тоби обнял меня.

Я поудобнее устроилась в его объятиях.

Выждав немного, я поделилась:

— Ты должен знать, даже, несмотря на то, что это произошло сразу после той отвратительной сцены с Перри, как только я тебя заметила, для меня тоже больше никого не существовало.

— Я знаю, Аделина. Ты назвала меня идеальным, и это не осталось для меня незамеченным.

Я откинула голову назад и посмотрела на него в отсветах гирлянд.

— Я так сказала?

— Да, а у меня даже еще не было шанса показать свое истинное совершенство. — Его объятия сжались вокруг меня. — Так что, возможно, ты потерялась с этим придурком бывшим мужем, но правильные инстинкты вернулись к тебе, когда ты заметила меня.

— Досадно, — проворчала я, — дерзость — это сексуально.

— Это я тоже знаю.

— Тебе нужно замолчать и заснуть.

Он опустил голову, коснулся губами моих губ и прошептал:

— Хорошо, дорогая.

Затем обхватил меня за затылок, прижал мое лицо к своей шее, касаясь теперь бородой моего лба, и расслабился.

Я уставилась на его шею.

И меня прорвало.

— Тебе не нужно кормить Брукса по утрам.

Он сжал меня.

— Мне не трудно.

— Или присматривать за ним до моего возвращения домой в четверг и пятницу. Я могу попросить Из или Марго.

Я обнаружила, что меня потащили вверх по кровати, и мы оказались лицом к лицу.

— Объясню это только один раз, хотя мне казалось, я уже это делал, — начал он.

О, боже.

Я слышала раздраженно-рычащего Тоби.

— Я принимаю всю тебя. Это мой выбор. Ничего не имею против того, какая ты красивая, веселая, дерзкая и много еще какая, что я узнал о тебе на данный момент, но, честно говоря, не знаю, оказался бы я сейчас с тобой, не будь Бруклин частью тебя. Так что преодолей это и сделай это быстро, потому что я хочу тебя и хочу его, точка.

Точка.

Точка.

— Хорошо, — сказала я дрожащим голосом.

— Ты больше не думаешь об этом?

— Кажется, нет.

— У тебя есть еще секунда, чтобы убедиться в этом.

Эта секунда прошла в тишине.

Затем он спросил:

— Убедилась?

Мне очень хотелось рассмеяться.

Но я этого не сделала.

Я прошептала:

— Убедилась, Тоби.

— Иисусе, — раздраженно пробормотал он, толкнул меня ниже и снова прижал к себе.

Когда раздраженный мужчина прижимал меня к себе, это тоже было забавно.

Но я не засмеялась.

Просто придвинулась ближе и заметила:

— Вы, мужчины Гэмбл, действительно не любите валять дурака, да?

— Да, детка, мы этого не любим, — твердо заявил он.

Я не стала сдерживать улыбку.

Дав ему немного времени остыть, сказала:

— Спокойной ночи, милый.

— Спокойной ночи, детка, — ответил он.

День первый.

Закончен.

И серьезно.

Мы прекрасно с ним справились.