Желая быстрее добраться до сути этого внезапного расследования, я поднимаюсь по лестнице, стараясь держаться ближе к балке поддержки, прежде чем полностью переношу вес на каждую ступень. Эти лестницы древние, а древние вещи скрипят и стонут. И поскольку я намерен оставаться незаметным, легкие шаги по краю каждой ступеньки снижают вероятность выдать себя скрипом.

Разговор становится все громче по мере моего приближения.

— Ты знаешь, так же как и я, что остальные откажутся с тобой работать, — ее голос мягкий, едва выше шепота, когда я ступаю на площадку верхнего этажа. Оглядевшись, я быстро оцениваю обстановку, прежде чем снова скрыться в тенях.

Хотя здесь наверху просторно, беспорядок по всему помещению уменьшает ощущение открытости. Старые деревянные полы из сырой, необработанной древесины видали лучшие дни, и судя по их состоянию, мне придется смотреть под ноги, чтобы не провалиться на первый этаж. Густые паутины, покрытые толстым слоем пыли, забивают каждый угол и щель. Повсюду разбросаны стопки старых газет и ветхие, пустые поддоны, служащие напоминанием о том, что когда-то здесь была старая типография. Похоже, сотрудники покинули это место много лет назад, оставив его в полном запустении.

— Слышал, есть клуб, к которому ты можешь присоединиться вместе со всеми, кто сейчас отказывается со мной работать; может, и «Коварная семерка» туда вступит.

Колокольчики узнавания звенят в глубине моего сознания, пока глубокий мужской голос разносится по комнате. Его голос переносит меня в день не так уж далекий — единственный день, который изменил все.

Мой взгляд скользит к задней части комнаты, где слабое желтое свечение отбрасывает смутные силуэты на обветшалый пол. Любопытство подталкивает мои ноги двигаться быстрее к звуку, жажда увидеть лицо, соответствующее голосу.

— Кроме того, я думал, ты собираешься работать самостоятельно.Почему я наткнулся на тебя в том нелегальном чате? — спрашивает он, заставляя мой интерес превысить пределы простого любопытства.

Я остаюсь близко к стене, присев на корточки. Заметив небольшую нишу, образованную заплесневелыми стопками бумаг, в которой можно спрятаться, я бесшумно пробираюсь внутрь. Почти сразу нахожу небольшой зазор между бумагами, который позволяет мне подобраться ближе к объекту моей безумной одержимости, оставаясь при этом незамеченным.

— Как я могу тебе доверять после того дерьма, что ты натворил? И как я могу быть уверена, что все это правда? — спрашивает она, и теперь ее голос отчетливо слышен, пока я выглядываю между стопками бумаги. Я едва вижу ее отсюда — маленький старый фонарь между ними отбрасывает достаточно света, чтобы рассмотреть напряженность в ее плечах и упрямую линию подбородка, когда она смотрит на незнакомца.

— Я и не говорил, что тебе стоит мне доверять. На самом деле, я бы на твоем месте никогда этого не делал, — отвечает он. — Единственное, чему ты можешь доверять, это тому, что есть люди хуже меня, которые собираются тебя уничтожить. А это твой шанс убить двух зайцев одним удачным выстрелом, — добавляет он, пока я изучаю его широкую спину в идеально выглаженной белой рубашке, закатанные рукава обнажают гладкие, неповрежденные руки.

— Если хочешь пойти с этим к «Скуби и компании», тогда, пожалуйста, беги домой, Скраппи-Ду, — его насмешливый тон только подстегивает во мне ярость, разливающуюся по телу, пока я сосредоточиваюсь на его безвкусных, грязно-коричневых волосах. Я представляю, как рукоять моего ножа выглядела бы, торчащей из его головы. Я не знаю, какую информацию он пытается ей передать, но очень скоро я выясню это.

Секреты всегда выплывают наружу, как только я принимаю участие.

— Но если ты хочешь, чтобы это закончилось, — его голос становится холодным и окончательным, — ты возьмешь то, что в этом файле, и сама все закончишь, — он всовывает ей в руки папку, прежде чем исчезнуть из поля моего зрения.

Я прижимаюсь к кирпичной стене рядом со мной и, сложив руки перед собой, выпрямляюсь во весь рост, сливаясь с окружением, когда он приближается. Я сосредотачиваюсь на его движениях, жадно желая узнать, кто этот человек, который столь мрачно завладел ее вниманием этой ночью. Его шаги тяжелы, когда он отдаляется от моего маленького призрака и выходит прямо в мое поле зрения. Узнавание обжигает меня, учащая пульс и заставляя пальцы тянуться к ножу. Его черные блестящие туфли гулко стучат по полу, пока он проходит мимо меня, не замечая меня в том укрытии, которое на самом деле было на виду.

Я давно понял, что люди видят только то, что хотят видеть.

И агент Брайс Веранго сейчас не хочет видеть меня, наблюдающего, как он спускается по лестнице. Потому что в следующий раз, когда я позволю ему меня увидеть, это будет его последний раз.

Когда я уверен, что он покинул здание, я отхожу от стены. Пора закончить эту игру. Я следил за ней, чтобы узнать, что она скрывает, и теперь ясно, что я был прав. Я позволяю гневу струиться по моим венам, обдумывая последствия этого вечера для всех нас.

Вытащив острый нож из ботинка, я подхожу к выходу из своего укрытия, пока ее легкие шаги отдаются эхом, направляясь к лестнице, по которой только что спустился мой враг. Окутанный тьмой, я остаюсь неподвижным — навык, который я оттачивал годами, — и она проходит мимо меня, не замечая моего присутствия. Как только она оказывается в нескольких шагах от меня, я крепко сжимаю в руке свой черный охотничий нож и рвано двигаюсь к объекту своего жгучего желания.

Она ахает, когда я обхватываю ее за талию и прижимаюсь к ее спине. Прежде чем мысль о том, чтобы отбиться, успевает пронестись в ее красивой голове, уже слишком поздно. Я притягиваю ее ближе, крепко удерживая, не оставляя ни малейшего шанса выскользнуть. Затем я прижимаю свой острый как бритва нож к ее нежной шее.

Она доказывает, что помнит нашу первую встречу, в тот самый момент, когда рычит и пытается ударить меня ногой, не боясь оружия у своего горла. Но, как и в прошлый раз, я легко уклоняюсь от удара и держу ее еще крепче, прежде чем развернуть нас и впечатать ее в толстую стопку затхлых бумаг, не давая ей возможности повторить попытку. Ее пульс бьется в горле, умоляя о резком укусе моих зубов. Опустив голову, я аккуратно сдвигаю ее темный капюшон в сторону носом. Глубоко вдохнув, я подношу губы к ее уху.

— Привет, Максин, — хрипло шепчу я, ухмыляясь, когда провожу острыми зубами по раковине ее уха. Ее тело содрогается, когда мое дыхание скользит по ее коже, доставляя мне больше удовольствия, чем должно. Я медленно скольжу лезвием ножа вдоль ее шеи, наблюдая с извращенным восхищением, как кровь начинает пузыриться на поверхности.

— Посмотрим, что прольется быстрее: твои секреты или кровь.

Эйс и остальные из "Коварной семерки" вернутся в моей следующей книге.

Продолжайте читать, чтобы получить эксклюзивный взгляд на новую серию во вселенной A.E.