Еще.

Прижимая лоб к ее, я смотрю вниз, туда, где мы соединены. Ее соки после оргазма покрывают мой толстый член, когда он снова исчезает внутри нее. Этот вид сводит меня с ума, заставляя хотеть, чтобы она снова кончила, обдав меня своей влагой.

Дернув ее за волосы, я заставляю ее лечь на стол. Ее грудь гипнотически подпрыгивает, когда она выгибает спину и двигается в такт моим толчкам. Ее бедра вращаются в ритме с каждым моим движением. Ее тихие стоны и вскрики перерастают в отчаянные мольбы, когда она снова приближается к краю.

Сжав ее горло, я заставляю ее ловить дыхание, в то время как другой рукой нахожу ее киску. Я продолжаю жестко трахать ее, круговыми движениями большого пальца надавливая на клитор. Ее глаза встречаются с моими, расширяясь, когда она пытается отдышаться.

— Покажи мне, какая ты идеальная шлюшка для меня, Мелкая, — шиплю я, резко сжав ее клитор. Ее тело извивается подо мной, мышцы напрягаются, а киска сжимается вокруг меня с такой силой, что почти выбивает из меня все дерьмо. — Давай, кончи на моем члене, мы оба знаем, что ты этого хочешь, — приказываю, давая ей последний толчок за край.

Она взрывается вокруг меня в волне жара, заставляя мои яйца болезненно напрячься, а покалывание в основании позвоночника усиливается. Двигаясь быстро, я подхватываю ее со стола и разворачиваю нас. Ее киска все еще пульсирует вокруг меня, когда я прижимаю ее спиной к одностороннему зеркалу, разделяющему нас с баром, не выходя из нее. Первобытный инстинкт захватывает меня, когда я держу ее бедра, вбиваясь в нее с болезненно жестокими толчками.

— Умоляй, — рычу я.

Она знает точно, что я имею в виду, и не делает вид, что не понимает, когда стонет между словами: — Пожалуйста, мне нужно твое семя, Деклан, — задыхаясь, просит она.

От ее слов мой член напрягается до предела внутри нее. Мое зрение затуманивается, дыхание сбивается, и толстые струи спермы вырываются в презерватив, покрывающий мою длину.

Глубокое, хриплое проклятие срывается с моих губ, когда мои бедра теряют всякий ритм, а я полностью отдаюсь оргазму, разрывающему нас обоих. Она цепляется за меня, пока послевкусия оргазма сотрясают наши тела. Чувство удовлетворения накрывает меня, когда мы наконец замираем, прижавшись друг к другу.

Мой лоб касается ее, а ее руки медленно скользят по моим плечам. Никто из нас не говорит, словно боимся нарушить это странное перемирие, в которое мы, кажется, случайно вступили. Постепенно наши дыхания синхронизируются, и мы оба начинаем возвращаться с высоты этого опьяненного состояния.

Я наблюдаю за ней, когда она медленно выходит из своего транса. Ее брови расслаблены, привычная морщинка между ними разгладилась. Ее глаза все еще затуманены и слегка прикрыты, она смотрит на мои губы с каким-то удивлением. Ее губы складываются в ленивую улыбку, которую я раньше никогда не видел. Улыбку, которая заставляет мой живот сжаться, когда чувство тревоги смешивается с зарождающейся одержимостью и оседает внутри.

Я должен отпустить ее, должен оттолкнуть. Это не должно повториться. Уже достаточно плохо, что это случилось. Я по-прежнему верю, что она разрушится рядом со мной.

Но даже когда я говорю себе это, даже когда убеждаю себя, что нужно отпустить ее, пока она неизбежно не станет испорченной из-за меня, я осознаю, что она не единственная, кто найдет свою гибель в этом. Я знаю это, потому что, когда держу ее в своих руках и смотрю на ее умиротворенное лицо, я понимаю, что это я, кто разрушен.