— Ты что творишь? — ворчу я, чувствуя, как с каждым словом мое терпение тает.

Она наконец поворачивается ко мне, снова расслабляется в кресле и встречает мой взгляд. В ее темных глазах пляшет смех, и она улыбается.

— Я пытаюсь найти того, к кому ты обращаешься, потому что точно знаю, что ты не думаешь, будто я собираюсь вмешиваться в этот срач, — говорит она, поднимая брови и показывая пальцем на меня и Лиама. — Я не настолько глупая, чтобы встревать в разборки между братом и сестрой. Вы два упрямых осла справляйтесь сами.

Жар вспыхивает на шее, пока Тейтум усмехается и поднимает журнал с пола. Одним плавным движением она его открывает и снова находит нужную страницу. Я поворачиваюсь к улыбающемуся Лиаму и открываю рот, чтобы что-то сказать, но он перебивает меня еще до того, как я успеваю произнести хоть слово.

— Да хорош, Соф, со мной все в порядке, — говорит он, раскидывая руки в стороны и делая нелепый круг передо мной. Я сжимаю зубы, прищуриваюсь, а он ставит свои здоровые руки мне на плечи и слегка трясет меня. — Что случилось с моей холодной сестрой? С той, которая залатает меня, а потом забудет, что я вообще существую, до следующего раза, пока я снова не облажаюсь? — смеется он.

Его вопрос бьет прямо в живот. Что случилось с той девчонкой? Не могу даже притвориться, что этот вопрос не приходил мне в голову в последнее время. Где-то по дороге я изменилась. Я стала подпускать этих людей ближе и начала заботиться о них больше, чем, вероятно, стоило бы.

Лиам качает головой, когда я не отвечаю.

— Ты отлично меня залатала, и теперь я в полном порядке. Но не буду, если придется еще хоть секунду торчать взаперти с моей младшей сестренкой, которая залезла мне в задницу по самые уши, — ухмыляется он, тем самым глупым мальчишеским выражением, которым всегда пользовался, чтобы избежать наказания в детстве.

Как будто я не могу это контролировать, мои губы начинают подрагивать в ответной улыбке. Я кусаю губу, чтобы не улыбнуться, и толкаю его в грудь. Он смеется, пошатываясь на шаг назад.

— Ладно, — ворчу я, подняв палец и указав на него с игривым хмурым взглядом. — Но если разобьешься, поезжай в больницу. Я не думаю, что выдержу это, если придется снова тебя чинить, — пробормотала я, дав немного правды сквозь легкий тон.

То, что я спасла его в последний раз, чуть не сломало меня. Если бы не помощь брата Деклана, который вытащил меня из той дерьмовой головы, в которую я тогда упала, кто знает, в каком бы состоянии я была сейчас. Ему может казаться, что я слишком переживаю, но он не понимает, что значит быть по ту сторону всего этого. Я была ответственна за его жизнь и смерть одновременно, и такая огромная ответственность, свалившаяся на меня внезапно, оставила свой след.

Его глаза, такие же, как и у меня, смягчаются, когда он притягивает меня к себе для объятия. Я обвиваю руками его талию, а он опускает нос к моей макушке и глубоко вдыхает. Я быстро сжимаю его и отстраняюсь. Он еще на мгновение держит меня за плечи, улыбаясь сверху.

— Prometo¹⁶, — шепчет он и опускает руки.

Я коротко киваю, когда эмоции начинают подступать к горлу. Быстро разворачиваюсь и снова сажусь в кресло рядом с Тейтум. Моргаю несколько раз, чтобы прогнать жжение, образовавшееся за веками, и прикалываюсь с бейджиком на своей униформе, пытаясь запихнуть нежелательные чувства обратно.

Взгляд Лиама становится почти невыносимым, прежде чем он наконец разворачивается и направляется к двери. Я поднимаю глаза как раз в тот момент, когда он открывает ее и снова поворачивается к нам. Он ухмыляется мне, а потом переводит взгляд на Тейтум. Его глаза смягчаются, как всегда, когда он рядом с ней. Любовь между ними ощущается так явно, что можно ее потрогать, даже без слов. Я начинаю ерзать на месте, ощущая, что мне лучше выйти из комнаты, когда он, наконец, говорит:

— Идешь, малышка? — его голос хриплый, когда он обращается к своей любимой.

Я перестаю крутить бейдж и поднимаю взгляд на нее, видя, как ее губы растягиваются в широкой улыбке, когда она поднимается. Она швыряет журнал на кресло и, почти пританцовывая, подходит к брату. Он обнимает ее большой рукой, когда она прижимается к его боку. Она поднимает лицо к нему, и он зависает над ее губами.

— Ни за что на свете не пропущу, — шепчет она, и я отвожу взгляд, давая им немного приватности. Не только для них, но и для себя. Наблюдать, как они смотрят друг на друга, как мой брат любит эту женщину, так глубоко, только усиливает ком в животе. Когда они покидают квартиру, оставив дверь приоткрытой, я понимаю, почему этот ком с каждым днем становится все больше.

С тех пор как Деклан разрушил меня той ночью, это ощущение в животе только усилилось. Вспоминая, как он смотрел на меня после всего, я чувствую, как этот ком растет. У Лиама в глазах тот же самый взгляд, когда он смотрит на Тейтум. Это пламя, которое не укротить. Оно пляшет и извивается в его душе, когда он смотрит на женщину, которую любит.

Ты что, пытаешься сказать, что Деклан тебя любит? — ехидно спрашивает внутренний голос.

Думаю ли я, что Деклан меня любит? Нет... Может быть... Я не знаю! Все, что я знаю сейчас, — это то, что когда он смотрит на меня, это больше не похоже на ненависть. Честно говоря, я не уверена, что это когда-то вообще было ненавистью. И если он меня не ненавидит, мне нужно выяснить, почему он столько лет пытался заставить меня в это поверить.

Можно догадаться об очевидном ответе. Он лучший друг моего старшего брата. Но даже это кажется слишком слабым аргументом для такого мужчины, как он. Нет, Деклан упрям как осел, и упрямые мужики добиваются того, чего хотят. Он бы никогда не позволил такой ерунде, как то, что его лучший друг мог бы остановить его, если бы он действительно меня хотел.

Так что, если дело не в этом, то в чем?

Почему он отталкивает меня? Почему так тщательно скрывает свое прошлое? Почему он уверен, что разрушит меня? Я не знаю ответы на эти вопросы, но я безумно хочу их узнать.

Решимость наполняет меня, и я с хлопком встаю с кресла, ударив по подлокотникам. Я не найду ответы, сидя на заднице и размышляя о них. Единственный способ получить ответы на все вопросы — вытащить их напрямую из источника. Деклан прятался от меня достаточно долго, и пришло время вывести его на чистую воду.

Я сжимаю челюсть и уверенно направляюсь к двери, выходя в коридор. Быстро закрываю ее за собой и решительно шагаю к лестнице, с каждым шагом наполняясь еще большей решимостью. Но как только я подхожу к новой квартире, замечаю, что дверь слегка приоткрыта, и мой шаг замедляется.

Тихо подхожу к студии. Любопытство нарастает, когда я кладу руку на дверь. Лиам говорил, что это новая квартира Деклана; интересно, не прячется ли он внутри. Это объяснило бы, почему я его не видела, если он все это время жил здесь, а не в студии напротив моей.

Сердце поднимается к горлу, и в ушах раздается глухой звон. Лицо пылает жаром, когда я начинаю толкать дверь. Пальцы дрожат, пока она открывается все шире, и я надеюсь увидеть того самого загадочного мужчину, так же непостижимого, как это место.

Но то, что я вижу, заставляет меня забыть, как дышать. Я не помню, сколько прошло времени с тех пор, как я была здесь в последний раз, но сказать, что место изменилось, — это ничего не сказать. Бетонный пол теперь покрыт темным деревянным настилом, который раньше был только в коробке. Его насыщенный оттенок слегка приглушен строительной пылью, но я знаю, что когда все будет убрано, дерево станет богатым и красивым, и я, черт возьми, буду дико завидовать Деклану, что у него это есть.

Все стены покрыты глубоким зеленым цветом, который напоминает мне дом. По краям пола лежат плинтусы, готовые к установке, в том же темном оттенке. Стильные золотые светильники висят на промышленном высоком потолке. Мой взгляд скользит по ним, пока не останавливается на маленькой кухне в углу.

Зная, что не стоит, но решив, что мне плевать, я делаю шаг в пустую квартиру и мягко закрываю за собой дверь. Мой рот приоткрывается, когда я замечаю маленькую кухню в готическом стиле. Столешниц пока нет, но, судя по общей цветовой гамме квартиры, я уверена, что он выберет что-то абсолютно…

— Идеальное, — бормочу я себе под нос.

Улыбка появляется на моих губах, когда я провожу руками по темным деревянным шкафам. Хотя кухня гораздо меньше той, что была у меня в старом доме, я все равно завидую Деклану за то, что у него это есть.

В груди нарастает тяжесть, и на глаза наворачивается печаль. Я понимаю, что это глупо, но я скучаю по своей собственной кухне. Может, я и не была самым лучшим поваром, но мне всегда нравилось пробовать что-то новое и экспериментировать с вкусами. Это то, чего я не могу делать с тех пор, как случился пожар. Я даже не осознавала до этого момента, что скучаю по той части себя.

Это единственная часть старой тебя, по которой ты скучаешь?

Этот внутренний вопрос меня задевает. Я скучаю по старой себе? Осталось ли вообще что-то от той версии меня, по которой можно скучать? Кажется, что любая версия меня сгорела в тех огнях, которые поглотили мой старый дом, вместе с памятью обо мне самой.

Я точно знаю, что больше не та, кем была раньше. Жизнь среди хаоса байк-клуба изменила меня настолько, что уже не вернуть назад.

Раньше я была одиночкой. Да я бы скорее себе руку отрезала, чем пошла на девичник в прошлом. И вот, на днях я устроила свой первый. Хотя он и был прерван, я все равно считаю это победой. И теперь, когда я думаю об этом, все оказывается куда глубже.

Еще год назад у меня не было ни желания, ни необходимости в близких отношениях с семьей. Мне было достаточно видеть родных только на праздники или важные события вроде свадеб. Конечно, Лиама я видела чаще, чем остальных, но это было все, что я себе позволяла. Ли не зря называл меня холодной — я всегда была замкнутой, в лучшем случае. Я отталкивала людей — это было моей фишкой. Я закрывала любые возможности сблизиться с другими, прежде чем они могли вырасти во что-то большее. Но жизнь с Лиамом и его "выбранной" семьей изменила меня. В последнее время я начала хотеть большего.