— Я вижу твою маленькую грязную киску вот так, La Mia Alba, — рычу я, чувствуя, как мой хер пульсирует за молнией, грозя сорвать все веселье раньше времени. Я провожу рукой вверх по ее бедру, пока мой большой палец не касается ее мокрой щели. Она начинает дергаться, когда я круговыми движениями глажу ее.

— Т-Тейтум сказала мне, ах! — выдыхает она, когда я надавливаю на ее пульсирующий клитор. Улыбка зверя растягивается на моих губах, когда она пытается сильнее прижаться ко мне, но я сдерживаю ее, удерживая на месте. — М-мои трусики оставили бы следы под платьем, — хнычет она.

Не удержавшись, я раздвигаю ее задницу обеими руками.

— Бля, — стону я, когда передо мной открывается ее узенькая дырочка и еще больше влажной киски. — Ты вся мокрая, Софи.

— Деклан, пожалуйста, — всхлипывает она, когда я выдыхаю прохладный воздух на ее мокрую плоть.

Я отдергиваю руку и смачно шлепаю ее по задней части бедра. Она вскрикивает и дергается на столе, и я не могу оторвать глаз от того, как ее задница трясется, сопротивляясь мне.

— Пожалуйста, что? Ты будешь умолять меня, как отчаянная шлюшка, готовая на все за каплю кончи? — рычу я, шлепая ее по другому бедру. Ее резкий вздох заставляет мои яйца напрячься. Я провожу ладонью по красным следам от рук, глядя на ее киску, из которой потоком течет свежий сок возбуждения. — Умоляй меня, и я заставлю тебя так кончить, что ты забудешь про это чертово свидание и про платье, ради которого его надела, — рычу я, снова находя ее киску пальцами и втыкая в нее средний палец.

Она начинает извиваться и толкаться назад, когда я погружаюсь в нее. Ее скользкая, горячая плоть полностью захватывает меня, и мой мозг чуть не вырубается. Я сгибаю палец, надавливая на ту самую точку, которая заставит ее растечься подо мной. Ее киска сжимается вокруг пальца, и мой хер начинает завидовать этому движению.

— Пожалуйста, — стонет она, с шипением толкаясь снова. — О, боже, пожалуйста, — она так красиво умоляет, что я почти готов дать ей то, чего она хочет, но сначала нужно кое-что прояснить.

Я вынимаю палец из нее, и она стонет от разочарования. Ее стон быстро превращается в громкий вскрик, когда я наклоняюсь и впиваюсь зубами в ее задницу. Она пытается отстраниться, но я сжимаю ее бедра крепко, удерживая на месте. Я знаю, что она останется с моим следом после этого, и одна эта мысль заставляет каплю предсеменной жидкости вырваться из моего члена. Яйца уже напряжены, готовые выплеснуть все наружу.

Она царапает мои руки, пытаясь оттолкнуть меня, но я кусаю еще сильнее, отпуская только тогда, когда она уже почти готова умолять меня прекратить. Затем я отстраняюсь и резко шлепаю ее по тому месту, где оставил след зубов.

— Раздвинь ноги, — требую я, чувствуя удовлетворение, когда она подчиняется без колебаний. Я снова раздвигаю ее ягодицы, и мое горло пересыхает при виде ее полностью открытой киски. — Запомни раз и навсегда: никаких упоминаний о других мужиках, когда я к тебе прикасаюсь, — говорю я, шлепая ее мокрую киску для акцента. Вместо того чтобы вскрикнуть, она глубоко стонет, толкаясь назад, требуя большего.

Вот это моя хорошая девочка.

— Даже если этот мужик — бог, который не услышит твоих молитв, ему нет места между нами. Это не он держит тебя за киску, — говорю я, раздвигая ее складки большими пальцами. — Это не он сделал тебя такой мокрой и трясущейся, — шепчу я, снова поглаживая ее клитор круговыми движениями. — Это не он пробует твою сочную киску на вкус, — бормочу я, не уверенный, слышит ли она мои слова, когда наклоняюсь ближе. Ее пьянящий запах заполняет все вокруг, и я больше не могу думать, дышать или чувствовать что-либо, кроме нее. — Всего лишь один... вкус, — шепчу я, прежде чем мой язык вырывается и касается ее.

Я раздвигаю ее шире, плотно прижимая язык к ее киске, и провожу одним долгим движением, начиная с клитора и заканчивая ее узким анусом, покрывая свой язык ее возбуждением. Глубокий стон вырывается из моей груди, и мои руки сжимаются на ее нежной коже, когда я теряю остатки контроля от первого вкуса ее сути.

Ее спина выгибается дугой, а ноги начинают дрожать, пока я скольжу вниз к ее клитору, затем вверх к влажному, дрожащему входу. Я погружаюсь внутрь, жадно впитывая ее вкус, пока он не отпечатается в глубинах моего сознания. Блядь. Я теряюсь в этом, поедая ее с новым пылом.

Она извивается надо мной, когда я захватываю ее клитор и начинаю сосать. Ее стоны становятся все громче с каждым моим движением, пока я не уверен, что ее горло скоро сорвется от этих криков. Но я продолжаю, пожирая ее, как будто она мой последний чертов ужин.

— Пожалуйста, не останавливайся, я сейчас кончу, — умоляет она, как будто я собирался сделать что-то, кроме как довести ее до оргазма своим языком.

Ее стоны сливаются со словами, превращаясь в бессвязный поток звуков, пока я чувствую, как ее удовольствие достигает пика. Я знаю, что после этого мой вкус будет навсегда испорчен, потому что ничто больше не сравнится с ее вкусом.

Ее тело напрягается, и на мгновение ее сладкие стоны прекращаются, когда оргазм захватывает ее. А потом, словно этот момент возвращает ей голос, она издает пронзительный крик, пока ее оргазм сотрясает все ее тело.

Я не отрываюсь от нее, жадно впитывая ее разрядку, пока она извивается на мне. Я хватаю ее крепче, стараясь продлить ее удовольствие, пока не буду удовлетворен. И только когда ее тело начинает успокаиваться, я наконец отстраняюсь.

Встаю резко, даю ей резкий шлепок по идеальной заднице и рывком поднимаю ее за волосы. Из ее горла вырывается сдавленный стон, когда я разворачиваю ее ко мне. Ее когда-то идеальный макияж размазан под глазами, искусно уложенные волосы теперь спутаны и растрепаны. Платье скомкано, обнажая ее передо мной. Она выглядит как разрушенная версия той красавицы, что несколько часов назад вышла с другим на свидание. И, черт возьми, сейчас она выглядит еще лучше.

Она не теряет времени даром и заканчивает свое дело, освобождая меня от джинсов. Ее пальцы вонзаются мне в бока, когда она стаскивает их вниз, пока мой член не выскакивает наружу. Я держу взгляд на ее лице, когда мой член тяжело падает в ее руки.

Ее глаза расширяются, а рот приоткрывается в немом выдохе, когда она начинает исследовать мою длину. Стон вырывается из моей груди, когда ее мягкая рука обхватывает меня. Мои бедра сами собой дергаются, пока она гладит меня. Ее большой палец рисует круг на головке, собирая смазку и распределяя ее по всей поверхности.

Быстро хватаю ее брошенную сумку со стола за спиной. Почти разрываю ее в отчаянной спешке, вываливая содержимое на стол. Вещи разлетаются по дереву, некоторые падают на пол. Но то, что я ищу, сверкает, отражая свет — фольга презерватива. Я хватаю его и кладу в ее ладонь. Затем снова хватаю ее за горло, заставляя поднять взгляд на меня.

Оскалившись, я чувствую, как она дрожит под моими пальцами.

— Будь хорошей игрушкой для траха и надень этот презерватив, который предназначался другому мужику, на меня, — рычу я, чувствуя волну превосходства, когда она поспешно выполняет приказ. Я больше всего на свете хочу взять ее без всяких барьеров, но сама мысль о том, что она использует презерватив, предназначенный для другого, заставляет зверя внутри меня рычать от первобытного удовольствия.

Не отрывая своих затуманенных страстью глаз от меня, она открывает презерватив и медленно натягивает его на мой член. Я едва не закатываю глаза, когда ее уверенные пальцы достигают основания. Я сжимаю руку на ее шее, убеждаясь, что она слушает то, что я скажу дальше, прежде чем выпустить на волю зверя внутри меня.

— Это твой последний шанс, Софи, — говорю я, делая шаг ближе. Она откидывается на стол и разводит ноги, приглашая меня войти. — Ты действительно хочешь, чтобы мужчина, которого ты ненавидишь, трахнул тебя? — спрашиваю я, чувствуя жар ее киски, едва не сводящий меня с ума, пока она направляет меня к своему влажному входу.

Ее глаза вспыхивают, когда в глубине шоколадных зрачков разгорается искра ярости. Я толкаюсь вперед, головка моего члена скользит по ее складочкам. Ее жар сводит меня с ума, пока я проникаю в нее. Ее рот приоткрывается, и она сжимается вокруг меня, молча умоляя о большем.

Я наклоняюсь ближе, но не погружаюсь глубже. Тяну ее к себе навстречу, мои губы лишь слегка касаются ее, а другая рука находит ее зад.

— Я не буду просить вежливо и не буду нежным. Я разорву эту маленькую киску и доведу тебя до предела, прежде чем сброшу тебя за край. Ты будешь умолять меня остановиться и продолжать одновременно. Ты захочешь драться со мной так же, как и трахаться. Это не будет нежное занятие, к которому ты привыкла, Софи. Я разрушу тебя для любого другого мужчины, которого ты захочешь после этого, — обещаю я.

Я понятия не имею, насколько я вообще знал Софи до этого момента. Всегда видел в ней идеальную младшую сестру Лиама, которая считала себя лучше всех. Я думал, что она не из тех, кто рискует или делает что-то опасное. Но глядя на нее сейчас, видя этот темный блеск в ее шоколадных глазах, я понимаю, насколько я ошибался.

— Разрушь меня, Деклан, — шепчет она, обвивая ногами мои бедра и резко подтягивая меня к себе, когда я вхожу в нее полностью. Мой член легко скользит в ее горячую, мокрую киску, и я тут же теряю контроль.

Я врываюсь в ее волосы, хватая их сзади, и врезаюсь губами в ее рот, двигаясь яростно. Я трахаю ее быстро и грубо, ее киска сжимает меня, не давая ни на секунду выскользнуть. Она стонет и скулит в мои губы, пока я сжимаю ее зад, заставляя ее встречать мои толчки.

Вот он, этот момент. Именно в этот миг я становлюсь еще более одержим и зависим от нее. Выражение чистого, первобытного наслаждения на ее лице. Ощущение того, как она обхватывает меня, цепляется за меня, словно я ее последняя связь с жизнью. Музыка ее стонов, когда я снова и снова вбиваюсь в ее тугую киску. Все это становится моей новой чертовой зависимостью. И только одно сможет утолить ее.