— Привет, мелкая, — его голос звучит уверенно, с легкой улыбкой, играющей на губах.

Я морщусь, сдвигая брови вместе. Две недели. Я игнорировала его две чертовы недели, и первое, что он может мне сказать — это это? Скрещиваю руки на груди и встаю на одну ногу, намеренно показывая, что он так просто не отделается.

Звук закрывающейся за мной двери доходит до сознания, и я понимаю — это все был план. Очередная хитрая схема, разработанная за моей спиной, чтобы добиться нужного результата. Очевидно, что Деклан заручился помощью Макс, чтобы заманить меня сюда. Ну что ж, он получил, что хотел, я здесь. Теперь мне интересно, как он собирается выкрутиться из этой ситуации. Поэтому молчу, вынуждая его вести разговор, который он так считает необходимым.

— Черт, — бормочет он, проводя рукой по короткой бороде, звук царапанья раздается по комнате. — Честно говоря, я надеялся, что ты придешь и захочешь оторвать мне башку. Я рассчитывал, что ты будешь орать на меня и унижать мое мужское достоинство, как обычно, — с усмешкой подначивает он, но я сжимаю губы в тонкую линию и пристально смотрю ему в глаза. — А теперь я даже не знаю, что делать⁠…

— Что тебе от меня нужно, Деклан? — не выдерживаю я. Чем дольше я нахожусь в этом месте, чем дольше смотрю на него, тем меньше мне хочется сбежать.

Я наблюдаю, как он подходит ко мне ближе, тяжело сглатывая. Его темные брови сходятся на переносице, а взгляд становится мягче.

— Слушай, я знаю, что облажался⁠…

— Облажался — это мягко сказано, — фыркаю я.

Он качает головой и делает шаг вперед, его теплый запах манит меня к себе.

— Я солгал тебе. Помог разработать план, чтобы держать тебя в неведении, — его тяжелые ботинки гулко стучат по деревянному полу, пока он сокращает расстояние между нами. — Я следил за тобой. Смотрел и слушал, даже когда это была не моя очередь заботиться о тебе. Я полностью вторгся в твою личную жизнь без каких-либо колебаний.

Его фиолетовые глаза блестят искренностью, когда он останавливается прямо передо мной. Ему не составило бы никакого труда сейчас протянуть руку и схватить меня. Я ругаю себя за то, что мысль о его прикосновении не вызывает у меня злости, а напротив — какой-то тихой, тягучей тоски.

— Я оттолкнул тебя и отказался что-либо объяснять, даже когда это не касалось задания, потому что я просто не хотел, чтобы ты увидела, кем я на самом деле являюсь. Несмотря на то, что я всегда старался держать тебя на расстоянии, я не хотел, чтобы ты поняла, что я всего лишь кровавое чудовище, которое не заслуживает счастья, — признается он, и мое сердце екает в груди. Я прикусываю язык, сдерживая желание сказать ему, как же он неправ.

А потом он делает то, что полностью выбивает меня из колеи. Он подходит вплотную ко мне и опускается на колени у моих ног.

Мое дыхание застревает в груди, когда я смотрю на него, а он — на меня. Его челюсть сжата, полна решимости, и его глаза сверкают так же, как в тот день, когда все пошло к чертям.

— Когда он схватил тебя, — его челюсть напрягается, зубы скрипят, — когда я видел, как он стреляет тебе в спину, я думал... — он качает головой, как будто пытаясь изгнать из головы этот образ — меня, беспомощную в руках убийцы. — Я понял, что все это дерьмо больше не имеет значения. Мне было уже плевать, заслуживаю я тебя или нет; все, что имело значение — это вернуть тебя живой. — Его глаза блестят от эмоций, и я смотрю на него, чувствуя, как мои собственные глаза наполняются слезами, которые я пытаюсь сдержать. — Потерять тебя заставило меня осознать, что я был настоящим идиотом. Я больше не хочу отталкивать тебя, La Mia Alba.

Мои ресницы дрожат, а в животе словно камень падает. Я сжимаю глаза, пытаясь оттолкнуть ту надежду, которая начинает распространяться по моему телу.

— Деклан, слишком поздно. Я ухожу⁠…

— Спроси меня что угодно, — перебивает он, хватая мои руки. Я не открываю глаза, но его огрубевшие пальцы, касаясь моих, разжигают во мне теплое ощущение. — Что угодно, и я скажу тебе правду. Если это все, что нужно, чтобы ты осталась, я расскажу тебе все, что захочешь.

Я качаю головой и пытаюсь выдернуть руки, но он не отпускает. Открыв глаза, я смотрю на единственного человека, который когда-либо держал мое сердце, пока оно не рассыпается в груди. По упрямому огоньку в его глазах я понимаю — он не отпустит меня. Он никогда не даст мне сбежать от него. Даже если он не станет гнаться за мной, его образ будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Я собираюсь с мыслями, выпрямляю спину и задаю первый вопрос:

— Почему ты мне не сказал?

Объяснять больше не нужно — мы оба знаем, о чем я спрашиваю.

— Потому что я думал, что мы сможем разобраться с Маттео, не втягивая тебя в это дерьмо. Мы все так думали. Но оказалось, что он обвел нас вокруг пальца лучше, чем мы могли себе представить. — Его ответ быстрый. Он качает головой. — Думаю, могу сказать и за Ли — мы всегда только хотели уберечь тебя от всей этой тьмы, от этого гребаного мира.

Его слова задевают какую-то струну внутри меня, вызывая ярость, которая вспыхивает и разгорается в животе. Всю свою жизнь меня оберегали от всего "некрасивого", и я окончательно устала от того, что позволяю себя так защищать.

— Теперь я понимаю, что это тоже было ошибкой, — говорит Деклан, его слова слегка приглушают мое возмущение, пока он держит меня своим взглядом.

— Лиам был неправ. Я был неправ. Ты можешь справиться с любым дерьмом, которое на тебя сваливается, с такой грацией, которой большинство людей никогда не обретут. Ты — самый сильный человек, которого я когда-либо встречал, Софи, — мое имя срывается с его губ, словно молитва, заставляя холодок пробежать по спине.

— Почему ты оттолкнул меня? — вырывается у меня, я больше не могу сдерживать свое любопытство. Он сказал, что я могу спросить его о чем угодно, и он будет честен. Пора узнать, почему он всегда заставлял меня ненавидеть его, даже если мы оба теперь понимаем, что его грубость была умелым отвлекающим маневром, чтобы держать меня на расстоянии.

Его глаза мечутся между моими, прежде чем он притягивает меня ближе. Я не знаю, это тупость или слепая интуиция заставляют мои ноги подчиниться, но скорее всего, второе. Я поддаюсь его прикосновению, когда он освобождает меня только для того, чтобы обхватить мои бедра. Я почти стону, когда его руки поднимаются к моей заднице, крепко сжимая ее, а потом он снова поднимает глаза на меня.

— Потому что долгое время я убеждал себя, что не достоин любви, — говорит он прямо, позволяя истине повиснуть в воздухе между нами. — Но теперь я больше в это не верю. — Он сжимает пальцы на моей заднице, и я едва сдерживаю стоны желания. Я должна оттолкнуть его, должна остановить это все, прежде чем я окончательно растаю в его руках. Но черт возьми, если я могу заставить себя перестать хотеть большего.

— Ты помогла мне понять, что в этом убеждении нет никакого смысла, — признается он, и я чувствую, как мое сердце смягчается еще больше. — Ты самый лучший человек, которого я знаю, La Mia Alba, — шепчет он, опуская взгляд на мой живот, прежде чем прижаться лбом к моей коже. Я выдыхаю длинный вздох, когда он зарывается в меня, даря свою привязанность. — Самый добрый, щедрый, бескорыстный человек, которого я когда-либо встречал, — говорит он, его горячее дыхание касается моей обнаженной кожи, когда моя футболка слегка задирается. Потом он поднимает на меня взгляд, его губы серьезны. — И все еще та же язва, — с ухмылкой добавляет он.

Я не могу сдержать короткий, сдавленный смешок, видя его, ставшего размытым от слез, на коленях передо мной. Его улыбка тускнеет, но глаза блестят ярче.

— Но все равно хороший человек.

Мое сердце сжимается, и я отвожу взгляд. Искренность в его глазах и правда в его голосе заставляют мою решимость слабеть. Если я продолжу смотреть на него и слушать его слова, я точно не смогу уйти. Но Деклан не дает мне отвернуться. Вместо этого он резко тянет меня к себе. Воздух вырывается из моих легких, когда он ловит меня и помогает встать на колени перед ним.

Он притягивает меня ближе, обхватывая мою голову руками, заставляя встретиться с ним взглядом. Я всхлипываю, когда слезы текут по моим щекам. Его грубый палец скользит по влажной коже, собирая и стирая мои слезы, пока он вглядывается в мои глаза.

— И если такой человек, как ты, с твоими высокими моральными принципами, может найти в себе силы любить такого дегенерата, как я, то я могу позволить себе хотя бы крупицу той же милости, — шепчет он, его сладко пахнущее дыхание касается моих губ.

— Деклан, — выдыхаю я, пытаясь оттолкнуть его за грудь, мне нужно сбежать, пока у меня еще осталась хоть капля решимости. Но он держит меня крепко, прижимая к себе, и его глаза становятся серьезными.

— Ты знаешь, почему я называю тебя La Mia Alba? — спрашивает он, и я даже не пытаюсь остановить себя от того, чтобы покачать головой. Правда в том, что я умирала от желания узнать. — Потому что ты мой рассвет, мое восходящее солнце, когда всю мою жизнь я знал лишь тьму ночи, — выдыхает он, отчаяние в его глазах отражает мое собственное, когда единственная слеза наконец скатывается по его щеке. Я больше не могу себя сдерживать и позволяю пальцам утонуть в его растрепанных волосах. Он тянет меня ближе, прижимая лоб к моему. — Ты мой маяк света, моя надежда. Надежда, что я больше, чем просто это.

Из груди вырывается всхлип, когда я наклоняюсь ближе, мои губы замирают в миллиметре от его. Я была так поглощена своей болью и яростью, что не замечала очевидной правды, которая была передо мной все это время. Правды о том, что этот человек защищал меня, сражаясь со своими внутренними демонами, стараясь держаться на расстоянии. Он был одержим мной, но все же сдерживал себя, боясь, что я повторю судьбу той женщины, которую он однажды любил. Он не только спас мне жизнь, но и признал свои собственные ошибки. Если это не заслуживает второго шанса, то я не знаю, что тогда, черт возьми, заслуживает.