Глава 7
Без сознания я, после операции, провалялся чуть больше чем полтора месяца. И, в связи с этим, наше возвращение в Найт-сити надо было ускорять. Дело в том, что командировка, под предлогом которой родители покинули город, давалась им на выполнение определенного задания, которое они хоть и выполнили (в детали меня не посвятили), но затягивать отчет об этом до конца войны будет считаться провалом. А этого лучше избегать. Кроме очевидных проблем с начальством, куда хуже то, что возвращаться придется без таможенных послаблений, без которых меня быстро обнаружат и закономерно возникнет вопрос: а почему это вы, молодой человек не лежите в изоляции с тяжелой формой гриппа на больничной койке, на которой, по всем документам и видеозаписям, прямо сейчас находитесь?
А война то потихоньку подходит к концу. Вооруженные столкновения происходят все реже, но войска НСША понемногу стягиваются в сторону Найт-сити и все это вместе несколько настораживает. Кроме того, доктор Гаутама также уже должен улетать, потому было решено, что остаток реабилитации я проведу уже дома. А сейчас, нужно сматывать удочки, уничтожать следы нашего здесь пребывания, отформатировать память операционного кресла, законсервировать и спрятать всю здешнюю аппаратуру. В будущем может и пригодится. Если консервация таки убережет уже старую, но пока еще вполне рабочую технику.
Дорога домой мне особо не запомнилась. Почти все время я находился в экранированном контейнере с внутренней системой жизнеобеспечения, проходящем по документам, как хрупкое и секретное оборудование (по крайней мере, большими буквами на внешней стенке было написано именно это), доступ к которому есть только у адресата, коим в сей раз выступил некий Саймон Росс, благополучно пропавший без вести на улицах Найт-сити еще три года назад.
Все время пути я развлекал себя попытками преобразования программного кода скриптов «Амнезия», «Звуковой шок», «Киберпсихоз», «Самоубийство» и «Форматирование» в что-то, на вроде той программы, которая использовалась в игре для промывки мозгов Пералесам. И нет, я не собираюсь никому промывать мозги, но, во-первых, это – интересная задачка, а во-вторых – от такого надо уметь защищаться. Не хочется в один прекрасный день с радостной улыбкой дебила сложить голову во благо «любимого» Найт-сити и корпорации Найт. Хотя, насколько я помню, на то, что переписыванием личности занимается именно корпорация Найт были лишь намеки. Ну, то есть было какое-то письмо, где говорилось о принадлежащему им ИИ, который умеет такое делать. Они еще тесты на собственных сотрудниках проводили.
А вот тот, кто имел к этому (в смысле к ситуации с Пералесами) отношение точно, так это Мистер Голубоглазый. Он же будет тем, кто поможет Сойке бежать на Луну, и он же даст Ви последнее задание в одной из концовок. Чей он посредник и какую силу представляет не было никаких фактов. Либо я их просто не помню.
Но что точно факт, так это то, что он опасен. Надеюсь мне не придётся идти против него и тех, кто за ним стоит. Ведь сила их в том, что они невидимы. Несколько раз я пытался найти хоть какое-то упоминание о нем в Сети, но ничего нового не обнаружил вообще. Он как будто призрак и городская легенда в одном флаконе. Причем уже сейчас, за семь лет до канноных событий! Многие о нем слышали, некоторые даже видели. Его лицо присутствует в книге розыска полиции Найт-сити, но, кроме прозвища, роста и приблизительной внешности, там о нем ничего нет. И при этом все и каждый из тех, кто так или иначе вел с ним дела или оказывал услуги (по крайней мере из тех, кто умудрился оставить об этом хоть какой-то электронный след) его, как минимум опасаются. А это само по себе говорит о многом. Как и то, что он явно позволяет жить этим слухам. А может и поддерживает их, оставаясь эдаким неуловимым призраком, который приходит, что-то делает и уходит лишь тогда, когда сам захочет, преследуя при этом никому не известные цели.
Так или иначе, но все что имеет начало имеет и конец (Нео). Так и закончились почти три сутки дороги к Найт-сити, где меня наконец выпустили из контейнера, а сам контейнер сожгли при помощи сотни термических зарядов во время попытки вскрыть его десятком представителей банды Мальстрём. Разумеется, никто не выжил.
Еще через месяц, было эпичное прибытие в Найт-сити подразделений Арасаки, что отпугнули с окраин города войска НСША и, таким образом, закончили войну. Честно, такое впечатление, что единственный результат этой войны – это возвращение корпорации «Арасака» в Найт-сити и отстройка Арасака-тауер. Никто из других сторон конфликта никаких особых благ, по его окончанию, не получил. Найт-сити как был «вольным» городом, так и остался. Разве что получил еще одну писульку, подтверждающую этот факт. НСША, вместе с президентом Розалинд Майерс и Милитехом, утёрлись. Свободные Штаты отстояли свою независимость. И хотя ни одна из сторон не признала поражение, но, по факту, в профит вышел лишь Сабуро Арасака вместе со своим детищем. Не зря родители им, в свое время, так восхищались.
А я разве не говорил? Да, в молодости родители были почти что фанатами этого хитровыкрученного деда. Что уж тут говорить, если до того, как в нашей предыдущей квартире родители нашли подслушивающие устройства, мое имя было Сабуро Грин. Не думаю, что нужно уточнять, в чью честь меня назвали. Но после того инцидента, мы все поменяли имена и на закрытом семейном собрании решили, что имена друг друга нам хоть и необходимо знать, но совершенно не нужно к ним привязываться. Еще повезло, что в то время, когда мы меняли имена их фанатизм по отношению к главе корпорации «Арасака» несколько поутих, сменившись на уважение к его достижениям. А не то называли бы меня сейчас каким-нибудь Ёринобу…
Потому я и зову их в основном мама и папа, чтобы случайно нигде не проколоться, а они меня – сынок. Мама тогда сказала, что с этого момента наши настоящие имена – это никнеймы, по которым нас знают (в моем случае – лишь узнают в будущем) в Сети. Но свои они мне пообещали назвать лишь после того, как я построю достаточно крепкий лёд на своих данных памяти, чтобы им на его взлом понадобилось больше получаса. Кстати, этим тоже следует заняться. При моей многозадачности, буду заниматься расчетами даже не отвлекаясь от внешнего мира.
Надо, кстати, будет также проверить заявку на проект лабиринта, которую я оставил незадолго до наступления моей временной недееспособности. Если найду что-то стоящее, то на оплату не поскуплюсь. Ведь, на самом деле, мозговыносящие конструкции – это как раз моя слабость. Поскольку ускорена у меня, по сути, лишь левая половина мозга, которая, напоминаю, отвечает за логические построения. Другими словами, если передо мной стоит задача, требующая не логики (или не только логики), а творческого подхода, то скорость выполнения данной задачи существенно падает. Не до уровня лишь мясного мозга, о нет. Ведь и в искусстве есть своя логика, та же красота симметрии, к примеру. Но так как задачи такого плана для меня являются, скажем так не совсем профильными, то и ускоренное восприятие работает далеко не так эффективно, как если бы решало сугубо логические задачи.
Хм… Похоже мой доктор предугадал такие мои затруднения. Понял я это, когда вспомнил список предписаний во время реабилитации. Среди прочих пунктов там присутствовала настойчивая рекомендация (прямо так и написал) научиться играть на каком-либо музыкальном инструменте. Лучшим вариантом, при этом, он обозначил игру на фортепиано (или хотя бы на синтезаторе), так как при этом развивается и мелкая моторика рук (имеет место и в случае наличия имплантов рук), что благоприятно влияет на естественное развитие нервных волокон человеческого мозга. Более того, этот кадр дал мне список классических произведений, которые я должен научиться играть на этом инструменте (похоже, либо это его любимый инструмент, либо он сам на нем играет) и обозначил задание, хотя бы раз в год сочинять какую-то музыку самому. Еще и приписку оставил, что со временем такое станет не только необходимостью, для полноценного развития, но и прекрасной отдушиной на фоне далеко не сказочной жизни в Найт-сити.
Ну попробую. Чего уж там. Господину Гаутаме я доверяю. Хехе, как никак, его тезка просветления достиг, а это вам не хвосты свиньям на ферме крутить. Тут разум нужен.
Возвращаясь к цифровой крепости, которая будет защищать мою память и меня от взлома, то форма лабиринта тут нужна по большей мере для защиты от других нетраннеров. Те же ИИ обычно прут напролом и единственная нужная защита от них – это структура и толщина льда. А вот нетраннеры никогда не прут лишь по прямой. Эти как раз берут хитростью: ищут обходные пути, заложенные бекдоры и, самый любимый способ, просто пользуются «ключом» того, у кого доступ уже есть.
Моя идея нерушимой защиты от других нетраннеров с помощью лабиринта строится на том что, во-первых, чтобы его пройти надо будет производить расчеты с моей скоростью (что, при поддержке соответствующих программ, теоретически вполне возможно), во-вторых, нужно знать правильный путь по нему. А учитывая, что даже получив проект, я не собираюсь следовать ему от А до Я, а лишь взять как основу, то схемы лабиринта, никто кроме меня знать не будет. А в-третьих – один из потоков моего сознания (их у меня оказалась, кроме основного, три) будет мониторить защиту в режиме 24/7 и, если что, начнет немедленную контратаку.
Таким образом, если все пойдет по плану, защищен я буду не хуже того же Компеки Плаза, взлом которого удался лишь из-за атаки изнутри. Только я, в отличии от гостиницы, буду еще и мобилен.