Глава 30

Хадсон

Боже, эта девушка меня убивает. Мне очень хочется составить ей компанию на танцполе и показать все, на что способен. Острая пульсирующая боль в лодыжке подсказывает, что это хреновая идея.

Протянув руку, убираю голубые пряди с лица Уитни.

— Я бы с удовольствием прямо сейчас потанцевал с тобой, но мне вообще-то не положено ходить, а уж тем более танцевать. Я вроде как повредил лодыжку.

Она посмотрела вниз, хотя мои ноги были скрыты черно-синими брюками. Ее встревоженный взгляд вернулся к моему лицу.

— Вроде как? Думаю, здесь нечто посерьезней обычного «вроде», иначе ты был бы на игре.

— Ничего особенного, — я удивился, что она так встревожена. — Вообще-то, я говорил тренеру, что вполне способен играть.

И я бы смог, хотя уверен, что играл бы дерьмово. Я пытался скрыть хромоту, но Дейн, конечно, заметил это и после небольшого диалога, я согласился с его доводом, что лучше пересидеть одну игру, чем вылететь на весь сезон со сломанной лодыжкой.

Так же он добавил: «— Помнишь прошлый год? Когда Коттер повредил колено и ему не продлили стипендию на следующий год, потому что он не мог играть? Если будешь валять дурака, будешь следующим».

Обычно мой лучший друг вел себя как идиот, не говоря уже о парне, из-за которого я оказался в такой ситуации, но временами Дейн говорил разумные вещи. В итоге, пока я принимал решение сознаться или нет, тренер сам заметил и отправил меня на рентген. Так моя команда улетела без меня.

К счастью, это оказалось лишь сильным растяжением связок. Вчера весь день проторчал дома, обложив ногу льдом и держа в приподнятом состоянии. К полудню я начал сходить с ума, а к девяти часам вечера чуть не помер от скуки. Поэтому, обмотав лодыжку эластичным бинтом, накинул костюм и оказался здесь.

И теперь я рядом с той самой девушкой, с которой клялся покончить. План удался

— Нам нужно найти для тебя место, — Уитни обняла меня за талию.

— Я правда…

— Не спорь! Просто идем, — как будто она действительно могла меня заставить. Но это был хороший предлог вновь прикоснуться к ней, поэтому я обнял ее за плечи. Ее обнаженная кожа под моими пальцами была такой же мягкой, какой я ее и помню.

Уитни попросила группу парней, которые стояли у стены отойти от подоконника, шикнув на меня, когда я выразил желание просто прислониться к стене.

— Тебе нужен лед? Думаю, вполне смогу его здесь отыскать.

— Я бы сказал, что все в порядке, но думаю, у меня снова будут неприятности.

Стоило ей улыбнуться и на ее щеке появилась очаровательная ямочка. Что эта девушка делает со мной? Одна из причин, по которой я пришел сегодня вечером, заключалась в том, чтобы выбросить ее из головы. Заметив спину девушки в радужной юбке, с убийственно длинными ногами в высоких блестящих розовых туфлях, я был уверен, что это отличный вариант. Она как раз то, что мне нужно.

Затем она повернулась на столько, что я смог рассмотреть ее получше. И тут мои глаза просто вылезли из орбит, прямо как у персонажей детских мультиков. Я узнал ее, но никак не мог поверить, что это она.

— Я так и знал, что ты из тех девушек, которые любят все розовое и блестящее.

Она наклонилась ко мне с таким заговорщецким видом, будто собиралась открыть какой-то страшный секрет. И я хотел услышать абсолютно все, в чем она готова была признаться.

— Т-с-с, не говори никому. По-видимому, у всех серьезных журналистов аллергия на каблуки и розовый цвет.

Она одарила меня убийственной улыбкой, но затем нахмурившись, поджала мерцающие розовые губы, с которых я не сводил взгляд. Это было похоже на просмотр эмоционального калейдоскопа.

— Кстати, о серьезных журналистах... О том, что было после последней игры — мне не следовало так кричать на тебя.

Из-за макияжа ее глаза стали еще более глубокого синего цвета, и этот взгляд пронзил меня насквозь, когда встретился с моим.

— Я не могу поверить, что ты все еще защищаешь меня после того, как я так ужасно себя вела.

— Забей, все уже в прошлом.

Она хотела провести рукой по волосам, но потом, похоже, поняла, что из-за парика это невозможно.

— Я просто боялась выглядеть не профессионально в глазах других, поэтому запаниковала и поступила так подло и глупо. Это уже второй раз, когда я слишком остро реагирую на тебя в раздевалке, и мне очень жаль.

Я схватил ее за руку, с которой она, казалось, не знала, что делать и сжал. Ощущение ее крошечной ладони в моей доказывало, что решение прийти сюда было не таким уж и глупым.

— Извинения приняты. Снова.

Где-то на подкорках сознания прозвучало предупреждение, гласящее, что возвращение к прошлому поведению приведет нас обоих к неминуемой катастрофе, и я должен быть начеку, не вестись на извинение и беспокойство.

Она кивнула и облегченно вздохнула.

— Хочешь пива?

— Да.

— Мне еще нужно проверить Лайлу, но я сделаю все быстро. Возьму пиво и вернусь через несколько минут. Никуда не вставай — просто сиди и дай ноге отдохнуть.

— Есть, тренер, — отчеканил я, на что она закатила глаза и покачала головой, но улыбку сдержать не смогла.

Я прислонился спиной к стене, удивляясь такому повороту событий. Мой первоначальный план, как вести себя с Уитни, состоял в том, чтобы переходить в режим мудака всякий раз, когда она будет рядом, или полностью игнорировать ее.

Но тут к ней подошел этот придурок. То, как она обхватила себя руками и склонила голову, как будто знала, что его слова будут жалить — я моментально узнал эту защитную позу, потому что так часто прибегал к ней в прежние годы. Она была так непохожа на ту Уитни, которую я знаю, и это задело меня за живое.

Поэтому отреагировал.

Теперь я был опасно близок к тому, чтобы полностью погрузиться в эту девушку, и, скорее всего, облажаться по полной — это не может закончиться хорошо. Но я ничего не мог с собой поделать, особенно когда впервые за всю неделю почувствовал себя счастливым.

Когда подошли Уитни и Лайла, я дважды взглянул на девушку Бека. Было интересно смотреть на них вместе — и не только потому, что обе они горячие цыпочки. Лайла явно чувствовала себя не совсем комфортно в своем наряде, в то время как Уитни казалась более раскрепощенной, чем я когда-либо видел ее, за исключением, может быть, той ночи на диване. Но если хорошо подумать, она всегда нервничала и теребила свою одежду, когда была одета более консервативно.

— Лайла вроде как решила уйти с этой вечеринки. И я все же считаю, что тебе нужно поберечь лодыжку, поэтому подумала, что мы могли бы отвезти тебя домой, — сказала Уитни.

— Я безвылазно торчал там два дня, и мне было безумно скучно.

Уверен, что на диване остался отпечаток моей задницы. И я абсолютно не спешу к нему вернуться.

Она открыла рот — несомненно, собираясь возразить — и я быстро добавил:

— Но я согласен пожертвовать собой, если ты составишь мне компанию.

Я постарался изобразить самого бедного и несчастного щеночка, что только был в моем арсенале масок.

Уитни взглянула на Лайлу, и между ними начался безмолвный девичий разговор, мне оставалось лишь ждать вердикт. Уитни присела рядом со мной.

— Не уверена, что это хорошая идея.

— Почему же?

— Ты правда хочешь, чтобы я вела себя как «Black Eyed Peas?» — серьезное выражение лица абсолютно не соответствовало тому бреду, что она несла. (Примеч. The Black Eyed Peas — американская хип-хоп-группа)

— Понятия не имею, о чем ты. Но, может у тебя завалялся костюмчик Фёрги в заднем кармане? (Примеч. Fergie Duhamel - с 2003 года является вокалисткой хип-хоп группы The Black Eyed Peas)

— Мне что, придется разжевывать все как для младенца? Знаешь какое слово Black Eyed Peas произносят почти в каждой песне? Я убеждена, что Фёрги однажды провалила тест на орфографию, и теперь полна решимости доказать всему миру, что не так уж и плоха в этом.

Я рассмеялся. Эта версия Уитни была намного забавнее обычной, может быть, слегка сумасшедшей, но определенно лучшей. Мне захотелось поцеловать ее. Просто притянуть поближе и потеряться в этих губах. Однако она выглядела так, словно ждала от меня следующей реплики.

— Ладно, — я провел рукой по подбородку. — Где-то там был вопрос. По-видимому, мне и правда нужно, чтобы ты вела себя как «Black Eyed Peas».

— Я постараюсь это проигнорировать и действительно хочу, чтобы все наши недоразумения были улажены, но все равно считаю, что спортивный репортер будет выглядеть ужасно, если уйдет с одним из хоккеистов.

Еще раз взглянув на ее милое личико, я принял решение, закончить ходить по краю и нырнуть в этот омут. О том, что будет потом, я побеспокоюсь тогда, когда «потом» наступит.

— Как замечательно, что мы сегодня совсем другие люди.

* * *

Я закрыл дверь своей квартиры, заперев ее за собой, а затем повернулся лицом к девушке, стоящей посреди моей гостиной и оглядывающей беспорядок.

— Да. Хотел бы я сказать, что это только потому, что у меня травма, но по факту — это обычное состояние нашей квартиры.

— Вот так ты рушишь все мои иллюзии, — сказала Уитни, и улыбка заиграла на ее сексуальных губах. Она подошла ближе, чтобы помочь мне идти, и, хотя моя гордость была против, я не смог устоять от искушения снова к ней прикоснуться.

Моя лодыжка сильно болела от того, что пришлось изрядно походить, но поскольку это привело к тому, что Уитни оказалась у меня дома, я вполне мог справиться с любой болью, вызванной прогулкой.

Я опустился на диван и похлопал по месту рядом с собой.

Она села, но оставалась напряженной, та непринужденность, что была между нами на вечеринке, почти испарилась. Она облокотилась на спинку дивана и подперла голову ладонью.

— Итак.

— Итак, — я наклонился к ней, но видимо мое представление о ее «итак» было совсем неправильным.

— А что тебе больше всего нравится в хоккее? — резко выпалила она.

— Я думал, что сегодня мы не будем играть роли журналистки и хоккеиста.

— Я спрашиваю не как журналист. Просто хочу узнать тебя получше, сегодняшняя беседа не для протокола.