Глава 25

Хадсон

Поднимаясь на сцену, я знал, что на лице у меня абсурдно большая ухмылка, но все равно продолжал улыбаться, как идиот. Из всех вещей, что я ожидал услышать от Уитни, шутка про микрофон была последней.

Я определенно заметил, как изгиб ее попы прижимался к моему паху, и, если бы мы простояли так еще пару секунд, это уже не было бы шуткой. С каждой минутой, что мы проводили вместе, я все больше и больше чувствовал свое растущее влечение к ней. Как я мог не думать о ней, если у нее были такие большие голубые глаза и улыбка с милыми ямочками на щеках. Она идеально мне подходила.

Но было тут что-то больше, чем просто физическое влечение. Даже учитывая идеальную задницу и то, как я старался не думать о том, чтобы прижаться к ней. Дело было в самой Уитни.

Я был так поглощен мыслями о ней, что забыл о тех парнях, к которым приближался. Но затем меня осенило. Эти ребята играли в профессиональный хоккей за АМЛ и НХЛ. (Примеч.: АМЛ — американская хоккейная лига). Я часами сидел, приклеившись к телевизору в доме Дейна, наблюдая за их игрой. Тогда я смел только мечтать, чтобы быть одним из них.

Мои надежды угасли вечером за ужином, когда я высказал их вслух лишь для того, чтобы Реймонд посмеялся над ними. Мама предостерегла, что за большими мечтами следует еще большее разочарование, когда те не сбываются.

Но однажды, я понял, что, если ничего не сделаю, навсегда останусь грустным мальчиком с матерью, которая предпочитает алкоголь собственному сыну. Я решил доказать маме, Реймонду и всем тем учителям, что подталкивали меня к техническому училищу, их неправоту. И та надежда снова вернулась к жизни.

Теперь я здесь. Стою лицом к лицу с этими невероятными игроками, стараюсь изо всех сил, чтобы закончить колледж, и пытаюсь достичь своей цели.

Ребята были приветливыми, пожали мою руку и рассказали про прошлогоднюю победу в «Frozen Four». (Примеч.: «Frozen Four» — самый крупный чемпионат по хоккею в Америке).

Я сделал вид, будто общаюсь с такими людьми каждый день, кивал и все запоминал.

Пока не познакомился с Майком Грабонски. Дейн ссылался на его имя, когда выбирал место учебы, и добавил этот факт в «плюсы» колледжа. В первые годы моего увлечения хоккеем, когда я только начинал смотреть игры НХЛ с Дейном и его отцом, он являлся моим любимым игроком. Те вечера буквально спасали меня, даже если болезненно ясно давали понять, чего не хватает в моем доме.

Это стало одной из причин, почему я так плохо отреагировал на миловидную пару, которая хотела усыновить меня. Дело было не в том, что отсутствие стабильных приемных родителей не принесло бы мне желанных перемен, а в том, что я не хотел терять друга и семью, которая относилась ко мне, как к родному, когда маме было плевать.

Черт. Я становлюсь размазней. Грабонски был всего лишь парнем. Крутым парнем, который выиграл несколько наград, включая трофей Мориса Ришара за то, что целый год был ведущим бомбардиром в НХЛ. Тогда же началась эта фигня с опекой.

Он протянул руку, и я ошеломленно уставился на нее, прежде чем, наконец, пожать ее и представиться.

Еще несколько крутых вещей произошло в следующие минуты, но я едва мог уследить за ними. Толпа расселась, чтобы послушать ребят перед игрой. И я побрел к столу, где уже сидели все ребята из команды. Мы продавали лотерейные билеты, а победителей собирались объявить перед третьим периодом. Счастливчикам предоставлялась возможность поужинать со своими любимыми игроками сегодня вечером.

Все это мероприятие показало мне, что у меня будет, когда я буду играть в хоккей профессионально. Сколько всего я могу подарить детям, оказавшимся в плохой ситуации. В какой оказался я сам.

Краем глаза я заметил Уитни. Девчонка Бэка сидела рядом с ней, и они шептались на протяжении всей части вопросов и ответов. Не так громко, чтобы их услышали, но она не сделала ни одной заметки. Даже ни разу не взглянула на сцену.

Когда всем велели усесться на свои места, я подошел к Уитни.

— Эй. Вы, девчонки, сидите рядом с командой, так ведь?

Уитни перевела взгляд с меня на девушку Бэка. Я не мог вспомнить ее имя, хотя слышал его прежде. Да и кто мог забыть то, как он выскочил на сцену и спел серенаду, чтобы вернуть ее.

— О, даже не знаю, — Уитни снова повернулась к девчонке. — Лайла?

Лайла, точно. У них произошел какой-то безмолвный разговор, при котором они кивали друг другу и поднимали брови, а затем Лайла сказала:

— Я сижу вместе с Бэком, но, кажется, он упоминал, что рядом есть свободные места.

— Отлично, — сказал я. — Тогда я сяду рядом с вами.

* * *

Я расставил ноги так, чтобы мое колено касалось бедра Уитни. Она сделала вид, что не заметила, но я увидел, как она выпрямилась и сильнее сжала свой блокнот.

К сожалению, это был не тот блокнот, в котором я написал свой номер. Я был бы не против, если бы все видели, что у нее он есть. Так другие парни боялись бы давать ей свой. Прошлым вечером у меня было немного времени, чтобы аккуратно пролистать ее блокнот, пока она была отвлечена, но я все же успел увидеть в нем надпись: «Анатомия бабника», а затем что-то про грудь и накаченный пресс.

Безусловно, она не такая уж и супер-серьезная, и профессиональная в перечислении частей тела, как пыталась казаться. Это было непохоже на нее, и уж тем более на то, что можно напечатать в газете. Но если она хотела изучать анатомию, я бы с удовольствием вызвался ей помочь. Нет ничего лучше практики.

Особенно, если бы мне удалось попрактиковаться на ней.

Когда она немного расслабилась и опустила блокнот, я взглянул на ее сегодняшние заметки. И, по-моему, там был написан полный бред.

Она наклонилась к Лайле и махнула рукой в сторону льда. Они о чем-то перешептывались, после чего Уитни написала что-то про отрыв в очках.

Какой бы интересной ни была игра, мое внимание все время возвращалось к Уитни. К ее обнаженной шее. К тому, как сексуально она поджимала губы. Я ударил ее коленом по ноге, на этот раз сильнее.

Она взглянула на меня, сведя брови в одну линию. Я невинно пожал плечами.

— Извини. Одному маленькому сиденью сложно вместить все это.

Она опустила взгляд на несколько рядов ниже, где сидели остальные мои товарищи по команде, а затем наклонилась ближе.

— Мне не следовало позволять тебе сидеть здесь. Тебе стоило сесть со своей командой.

— Бэк сидит всего через пару сидений от нас.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я не хочу, чтобы остальные неправильно нас поняли.

— О чем ты?

Она раздраженно выдохнула.

— Ты знаешь, о чем я. Все решат, что между тобой и мной что-то есть.

— Между нами? — спросил я, приподнимая брови.

— Тобой и мной.

— Уверен, что правильно говорить «между нами», — сказал я. Было весело раздражать ее. Мне хотелось подразнить ее, как я это сделал сегодня утром. Или вчера вечером. Меня устроило бы оба варианта.

Дейн обернулся и кивнул мне. Идиот. Кажется, придется убить его позже. Уитни, конечно же, заметила это.

— Видишь, об этом я говорила.

— О чем? Майк Грабонски забил шайбу, а мы слишком далеко, чтобы дать друг другу пять.

— Забил? О, мне нужно это записать, — она написала его имя, а затем нахмурилась. — А в какой он команде? — Прежде, чем я смог ответить, она махнула рукой. — Не важно. Это ради благотворительности. Так как это не мероприятие колледжа, я акцентирую внимание на сборе средств.

Эта девчонка имела столько уклончивых маневров, что я начинал подозревать, что она работает шпионкой. Но я решил поднять эту тему позже.

— Вернемся к нашим баранам, — произнес я, улыбаясь, когда она снова выдохнула. — Что ты имела в виду, сказав, что между нами ничего нет? Я помню, прошлым вечером…

Она зажала мне рот рукой.

— Ты перестанешь? Мы можем обсудить это позже.

— Эй, это же ты пристаешь ко мне на людях, — промямлил я сквозь ее руку.

Она быстро убрала ее и повернулась на своем сидении. Я ткнул ее в плечо, а она скрестила руки и отвернулась еще сильнее. Я ткнул ее снова, и на этот раз, пока она пыталась убрать мою руку, на ее лице появилась улыбка.

— Ты просто несносный, — прошипела она сквозь зубы.

— Но тебе это нравится, — ответил я, не потрудившись понизить голос до шепота.

— В том-то и проблема, — произнесла она так тихо, что можно было подумать, будто мне послышалось. Я хотел докопаться до ее слов, но на последних минутах игры толпа буквально взорвалась, а счет в последнюю секунду привел ее в еще большее бешенство.

Объявили, сколько денег было собрано и пригласили победителей лотереи выйти на лед. Когда я повернулся к Уитни, чтобы спросить хотела бы она тайно поужинать с кем-то, ее уже и след простыл. Между мной и Бэком было два пустых сиденья.

— Куда делись девчонки? — спросил я.

— Сказали что-то о том, что нужно убраться отсюда раньше, чем все остальные. Не знаю, почему это вдруг стало так важно. Уитни настояла, что ей нужно уйти прежде, чем толпа ринется к выходу.

И действительно, проходы уже были заполнены людьми, пытающимися выбраться с арены. Наверху я заметил Лайлу и Уитни, и мне захотелось перепрыгнуть через стулья, чтобы добраться до них.

Но так я выглядел бы жалко. К тому же, тренер неоднократно повторял, что после мероприятия мы должны остаться, чтобы помочь все прибрать.

Так что я просто смотрел на нее, надеясь, что она обернется, и я помашу ей или… не знаю. Сделаю хоть что-то.

Но она не обернулась, оставив меня гадать, не схожу ли я с ума из-за Репортерши.