Глава 40

Уитни

Логическая часть моего мозга подсказывала, что мне следует отказаться от статьи «Анатомия игрока». Но даже после шестичасового сна мое тело все еще было приятно затуманено после потрясающего секса, а мысли об обнаженном Хадсоне доставляли мне удовольствие, поэтому я добавила еще несколько забавных фактов.

• ШРАМЫ: ИСТОРИИ, КОТОРЫЕ МОЖНО ПРОСЛЕДИТЬ ПАЛЬЦАМИ. ЕСЛИ ПОДОЙТИ К ИГРОКУ В НУЖНЫЙ МОМЕНТ, ОН МОЖЕТ ДАЖЕ РАССКАЗАТЬ ВАМ, КАКИЕ ИСТОРИИ ЗА НИМИ СТОЯТ. ЭТО ПРАВДА, ЧТО ЦЫПОЧКИ ОБОЖАЮТ ШРАМЫ, И ЭТОТ ЦЫПЛЕНОК НЕ ИСКЛЮЧЕНИЕ.

• ЧТО КАСАЕТСЯ ОСТАЛЬНОЙ ЧАСТИ ЕГО АНАТОМИИ… ЛЕДИ НИКОГДА НЕ РАССКАЗЫВАЮТ. НО ДАВАЙТЕ ПРОСТО СКАЖЕМ, ЧТО ОН ЗНАЕТ, КАК ЭТИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ.

Конечно, я бы не поместила это в профессиональную статью, которую готовила, но было забавно поработать над этим. Хотя я всегда получала удовольствие от секса, никто никогда не заботился обо мне так старательно. Мои бывшие парни, казалось, всегда спешили перейти к сексуальной части, и бывали моменты, когда мне приходилось помогать, но с Хадсоном не было никакой спешки, и конечно, у меня даже в мыслях не было помочь.

Честно говоря, единственное, о чем я могла думать, так это о том, когда мы сможем сделать все это снова.

Мой телефон зазвонил, и когда я подняла его, то увидела, что Уилл прислал еще одно сообщение. Вчера вечером он написал мне, что кое-что нашел. Теперь он писал, чтобы я тащила свою задницу в офис, чтобы он мог показать мне, что он раскопал.

Уф, думаю, мне стоит взглянуть на свою статью и решить, что я собираюсь с этим делать. Линдси бы всерьез захотела убить меня, если бы я сказала ей, что не писала ее, и мне очень не хотелось ее разочаровывать, но я все равно подумывала о том, чтобы отказаться. Как я могу написать такой язвительный комментарий о хоккеистах, когда по уши влюблена в одного из них?

Помимо Хадсона, у него были товарищи по команде, о которых стоило подумать. Бек, который заботился о Лайле, не говоря уже о своих сестрах, и был великолепен по отношению ко мне, пока я была третьим колесом между ним и Лайлой.

Дэйн тоже был добр ко мне, и они с Хадсоном были практически братьями. На самом деле, Хадсон называл всю команду своей семьей. Он заслуживал хорошего отношения после того, как семья, в которой он родился, была такой ужасной.

Я подумала о том, как его порезало осколками стекла, и ему пришлось самому заботиться о себе. Я уверена, что он даже не подумал позвонить своей маме, что говорило о том, насколько ненадежной она была. Даже моя бы заметила, если бы у меня было кровотечение.

Потом случилась неприятность с ее женихом — я не могла винить Хадсона за то, что он не хотел, чтобы свадьба состоялась. Я не понимала, как его мама могла так с ним поступить. Как она могла пойти еще дальше и попросить его отдать ее этому придурку.

Прошлой ночью я пыталась убедить себя, что все еще могу довести статью до конца, и что Хадсон не будет возражать, потому что он сказал, что мы сможем преодолеть разногласия.

Но это было другое, это разоблачение его семьи. Это будет похоже на то, как если бы кто-то написал статью, в которой раскритиковал моего папу и раскрыл все его худшие качества, не упомянув ни о каких хороших. Простила бы я их?

Скорее всего, нет.

Я написала Уиллу, что буду примерно через час, затем приняла душ и принялась обдумывать варианты одежды, выбирая от обычных брюк до моих любимых джинсов. Я схватила джинсы и натянула их, решив, что на сегодняшнюю хоккейную игру я оденусь так, как мне больше подходит. Ничто не говорит о том, что спортивный репортер не может надеть что-нибудь розовое с блестками или распустить волосы.

Было приятно чувствовать, что я могу быть самой собой и по-прежнему выполнять свою работу, даже если у меня не будет должности в «Heights» после того, как я скажу Линдси, что не смогу написать статью, которую она хотела.

* * *

Тревога сменилась решимостью, когда я поднималась по лестнице в редакцию. Дверь внезапно стала весить около ста фунтов, и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы ее открыть. Мои ноги словно приросли к полу. Я переставляла одну за другой, чувствуя себя так, словно меня вели на расстрел. Наверное, это было чересчур драматично, потому что тут не было очереди из людей с оружием. Но стрельба бы точно была, я знаю это.

Уилл был за своим столом, но Линдси я не вижу.

— Линдси здесь?

— Уже идет, — сказал Уилл. — А теперь пойдем, я ждал тебя целую вечность.

Судя по трем пустым стаканчикам, он также выпил слишком много кофеина. Обычно он печатал быстро, но сейчас набирал с невероятной скоростью.

— Я наконец-то нашел владельца электронного адреса, который ты мне дала, — он показал фотографию парня, которого я никогда раньше не видела. — Кэлвин Вагнер, второкурсник, который предлагает тесты для любого предмета по разумной цене.

— Ты уверен?

— Да, потому что после того, как ты не ответила...

— Я спала, — сказала я, хотя первую половину ночи почти не спала.

— Новости никогда не дремлют, — сказал он, и мне пришлось подавить желание закатить глаза. Он точно захочет убить меня, когда я скажу ему, о своем нежелании, чтоб он продолжал копать. Как лучше сообщить ему эту новость, не вызывая у него подозрений?

Я облизнула губы.

— Знаешь, я думаю, у меня и без него достаточно информации, чтобы...

— Как бы то ни было, я отправил ему электронное письмо с фиктивного аккаунта и спросил, может ли он организовать мне ответы на предстоящий тест — ну, тест, который, как я его убедил, был мне нужен. Сегодня утром он прислал мне ответ по электронной почте и сказал, что продаст мне тест с ответами за двести долларов, с инструкцией как отправить деньги через PayPal, а также с обещанием, что я получу тест в течение двадцати четырех часов после оплаты.

— Как только он ответил на мое электронное письмо, я был тут как тут. Вот список людей, которые отправляли ему электронные письма за последние несколько недель, — Уилл щелкнул мышью, и экран заполнила электронная таблица.

— Вау, — я хотела, чтобы эта информация была как можно дальше от меня, но в то же время я не могла не присмотреться. Я изучила электронные письма и соответствующие имена, и мое сердце упало при виде второго сверху.

Дэйн Ковальски — хоккеист.

— Черт, — сказала я, теперь у меня дрожали руки. Месяц назад они бы тряслись от восторга, что получилось найти такую сенсацию. Теперь они дрожали по другой причине, которые я даже не могу назвать, но определенно не от волнения.

— Я знаю! Ты можешь в это поверить?

Список можно было продолжать и продолжать. Среди них были и другие студенты, хоккеисты и футболисты, а один был помечен как «только его мама». Я боялась, что увижу там имя Хадсона, но не увидела. Однако дальше по странице были еще неопознанные адреса электронной почты.

— Я еще не разобрал все электронные письма, и к некоторым не были прикреплены имена, так что в них нужно будет покопаться.

Я снова посмотрела на имя Дэйна. Насколько я знала, где-то в этом беспорядке было и электронное письмо от Хадсона. Все это вызывало во мне болезненную тяжесть, поражая каждый орган, к которому прикасалось.

— Но ты не можешь быть уверен, что каждый человек заплатил, как только узнал, сколько это стоит, — сказала я. — Или что они вообще использовали эту информацию.

— Нет, если только они не написали об этом в своих электронных письмах. Но все, что нам нужно — это достаточное количество доказательств, чтобы сообщить об этом вышестоящему руководству, и они смогут с этим разобраться. Правда рассказать им, как мы получили информацию, будет сложно, поскольку то, как я ее получил, немного...

— Незаконно?

— Я собирался сказать «не одобрено обществом», — сказал Уилл. — Если я выслежу его как следует, я найду способ поймать его с поличным, не волнуйся.

Разве плохо было надеяться, что он не сможет?

Уилл толкнул меня локтем в ногу.

— А где же мои поздравления? Улыбнись, хотя бы! Эта статья может стать общенациональной, как и все те скандалы, о которых рассказывала Линдси, — она просто обалдеет, когда мы расскажем ей об этом.

— Мы можем... не говорить ей?

Пальцы Уилла замерли, и он медленно повернулся на стуле лицом ко мне.

— Подождать еще?

— Сначала я хочу кое-что уточнить. Я не хочу разрушать жизни этих людей, пока мы не узнаем все факты. Просто не рассказывай ей об этом какое-то время.

— Я не знаю, Уитни.

Паника охватила меня, и я изо всех сил пыталась найти нужные слова, чтобы остановить товарный поезд, который я запустила, но который отчаянно нуждался в остановке.

— Подумай сам. Это не имеет прямого отношения к моей истории. Это не колледж предоставляет спортсменам привилегии. Это совсем другая история.

— Если только мы не раскроем это, и обычные студенты не понесут более сурового наказания, чем спортсмены.

— Это действительно серьезно, Уилл. И это может навлечь на нас обоих большие неприятности.

Его плечи поникли.

— Я знаю. Однако мне так не терпелось взломать его, и я проделал всю эту работу… Я собираюсь продолжить поиски, чтобы узнать, есть ли способ найти доказательства более законным способом, но воздержусь от того, чтобы говорить Линдси.

— Спасибо.

Может быть, если я расскажу всю историю, он остановится. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но я все равно этого хотела. Я не хочу разрушать жизни нескольких студентов. Мне тоже не нравилось списывание, но я знаю, под каким давлением находятся многие студенты. Я испытала такое же отчаяние, получив плохую оценку на уроке. Я начала понимать, что быть журналистом — значит тянуть всех вниз. Где были истории о настоящей коррупции и зле? Где люди были на 100 процентов плохими? Это помогло бы снять чувство вины за раскрытие их грязных секретов.

Линдси вошла в комнату с широкой улыбкой на лице.

— Доброе утро! Вы двое видели, что происходит?