Д.

Внизу были нацарапаны два адреса электронной почты и одно предложение: «Помни, вся команда полагается на тебя».

Я стояла там, не зная, что делать. Вот доказательство обмана.

Да ладно, Хадсон. Не говори мне, что ты пойдешь на это.

Подумав пару секунд, я достала телефон и сделала снимок. Так я решила отложить кризис между совестью и справедливостью на потом. Улыбка Хадсона, озарившая меня, когда я накинула компресс на его лодыжку, наполнила меня чувством вины. Он обнял меня, и я попыталась выкинуть все из головы и просто сосредоточиться на том, как приятно было с ним обниматься. Кончиками пальцев я запоминала его руку: длинные пальцы и расположение вен, затем перешла к его предплечью, проводя пальцами по чернилам и жестким волосам. Когда я добралась до сморщенного шрама, я спросила:

— Как это произошло?

Он посмотрел вниз.

— Мальчики — есть мальчики.

Я хотела надавить посильнее, но он крепче обнял меня, и поцеловал в щеку, быстро коснувшись мягкими губами. Я потерялась в ритме его дыхания, в пульсе у основания шеи и в том, как свет телевизора время от времени освещал его черты лица.

Были моменты, когда мы игнорировали фильм и просто изучали друг друга, обмениваясь улыбками и поцелуями. Пару раз я думала снять парик, так как кожа головы под ним начинала чесаться, но была уверена, что мои волосы запутались, к тому же, казалось, что это разрушит нависшее над нами заклинание.

Телефон Хадсона завибрировал, как раз, когда поползли финальные титры фильма. Он поднял его и вздохнул.

— Ребята только что приземлились. Скоро они будут дома.

Пуф! И заклинание рассеялось.

Я, конечно, могла бы побежать, но лодыжка Хадсона, скорее всего, помешала бы ему поймать меня. К тому же, меня не ждала карета из тыквы.

— Ты уверен, что сможешь сесть за руль?

— Уверен, — Хадсон положил руку мне на спину и вывел за дверь.

Всю дорогу домой мы хранили молчание, тишину заполняло тихое жужжание радио. Мне было интересно, чувствовал ли он, что магия ночи рассеивается, или он просто устал, и я заблуждалась, думая, что эта ночь значила для него так же много, как и для меня.

Когда он подъехал к моему жилому комплексу, то приобнял за бедро. Я хотела сказать ему, что прекрасно провела время, но это могло показаться жалким и навязчивым. Хотя, сейчас, я ощущала большую потребность и желание цепляться за него.

— Знаешь, я с самого начала знал, что ты что-то скрываешь, — его взгляд встретился с моим. — Были вещи, которые все никак не складывались в общую картинку.

Я почувствовала, как кровь резко ударяет в голову, а легкие покидает воздух.

— Пора говорить правду, репортерша.

Я постаралась взять себя в руки. Черт возьми! Что он знает? Как давно он знает?

Начала размышлять о том, чтобы выдать ему факты и цифры в надежде, что он поймет, почему я начала разоблачение, по крайней мере, шанс на это был. Но потом я поняла, что, возможно, речь шла лишь об опросе. Или о записке.