Глава 8

Чарльз

— Что это за женщины и почему ты сидишь в своей комнате? — Тирнан достает молоко из холодильника. — И не только ты. Я не видел Диего и Бэрроу с тех пор, как ты вернулся. — Он наливает себе стакан, вероятно только потому, что я стою здесь и наблюдаю. Тирнан любит пить прямо из бутылки, да и в остальном — полный придурок. — Эй, ты уверен, что это не какая-то подстава?

— Никто не знает, что мы здесь. — Я начинаю доставать еду из холодильника, а затем хлеб из кладовой.

— Мы, конечно, замели следы, но, учитывая, что нас четверо, есть много людей, которым нужны наши головы. А теперь, прямо перед тем, как нас занесло снегом, появляются три женщины? Тебе это не кажется странным?

Я готовлю сэндвич для Кловер, стараясь выбрать только лучшие ломтики ветчины и самый толстый кусок сыра.

— Это не было подстроено. Леонард, как обычно, вел себя как пушистая задница.

— Он всегда придурок.

Я закатываю глаза и возвращаюсь к своему сэндвичу.

Тирнан фыркает.

— Я с нетерпением ждал, когда смогу зажарить эту птицу.

— Позже. — Я разрезаю сэндвич для Кловер по диагонали. — Как только закончится буря, я найду индейку.

Тирнан наблюдает, как я выкладываю сэндвич на тарелку, а затем переворачиваю его, чтобы он выглядел лучше. Тирнан приподнимает бровь.

— Что? — Я ворчу, затем достаю из кладовки чипсы.

Тирнан улыбается.

— Готовишь сэндвич для девушки, с которой только что познакомился. Это уже становится серьезным.

Он прав. Так и есть. Я забрал эту невинную крошку к себе в комнату и ел ее. Что еще хуже, я хочу сделать это снова. Я хочу лизать и посасывать ее нежную плоть, насытиться ею, а затем погрузиться по самые яйца. Но я не могу. Она слишком хороша для такого мужчины, как я. Слишком невинна. Я поняла это, когда провел пальцами по ее узенькой щелочке — она девственница.

— Этот взгляд был довольно мрачным. Что происходит, чувак? — Тирнан, наконец, замолкает и облокачивается на гранитный островок, пристально глядя на меня. — Эта девушка... особенная?

Я киваю.

Он присвистывает.

— Я знаю. Это безумие, и если бы я не знал тебя лучше, я бы тоже подумал, что это подстава. Такая женщина, как Кловер, просто падает к моих ногам? Кажется невероятным. Но это не так. — Я вспоминаю ту тень, которую увидел на гребне холма. — Но в чем-то ты прав.

— О чем ты? — Он тянется за чипсами, но я отталкиваю его руку.

— Когда я спускался к месту крушения, я увидел тень на гребне холма напротив меня. Сначала я подумал, что это Леонард, но теперь... — Я постукиваю пальцами по столешнице. — Теперь я думаю, что за этим может скрываться что-то еще.

— Один из наших врагов? — Он вздыхает.

Я включаю кофеварку и ставлю ее вариться.

— Может быть. Пока не уверен. Но будь начеку, ладно? Я не хочу никаких сюрпризов.

— Ты уже получил самый большой сюрприз в своей жизни. — Он указывает подбородком на сэндвич.

В этом он прав. Я никогда не мечтал о такой, как Кловер, но с того момента, как я ее увидел, я не могу думать ни о чем другом. Я хочу узнать о ней все, что только можно, и собираюсь начать прямо сейчас. Когда это закончится? Я надеюсь, что ответом на этот вопрос будет «никогда».

Сражен. Я усмехаюсь про себя.

— Иди. Она ждет. И я хочу посмотреть, чем все это закончится. — Он улыбается, затем поворачивается, чтобы уйти. — Я проверю все камеры и прогуляюсь вдоль дома. — Он указывает на окно. — Погода идеальная для прогулки.

Я смотрю, но ничего не вижу. Полная темнота. Снег, снег и еще раз снег. Если интуиция меня не подводит — а я всегда ей доверяю, — там кто-то был. Но я не представляю, как они смогли бы пережить этот снегопад. Только если бы они были подготовлены.

Несмотря на это неприятное чувство, я беру тарелку и несколько бутылок воды из холодильника, прежде чем вернуться в свою часть домика.

— Привет. — Кловер, закутанная в теплое одеяло, сидит в моем любимом кожаном кресле и смотрит, как снег покрывает последние видимые ветки ели на улице.

— Вот. — Я протягиваю ей тарелку.

Ее глаза расширяются.

— Выглядит аппетитно.

— Ветчина по-швейцарски. А вот и вода. И кофе. — Я ставлю оба напитка на маленький столик рядом с ней, затем придвигаю стул и сажусь рядом с ней.

— Ты не собираешься есть? — Она откусывает от сэндвича, по-видимому, не в силах остановиться, и когда она стонет, мой член упирается в шов моих брюк.

— Я в порядке. Я хочу убедиться, что тебе комфортно. — Я придвигаюсь ближе. — Достаточно тепло? — Я натягиваю одеяло повыше, и когда ткань немного приоткрывается, я вижу, что она все еще обнажена под ним. Мой член снова дергается, как чертов таймер для приготовления яиц, и мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы сосредоточиться.

— Это замечательное место. — Она откусывает еще кусочек, и это доставляет мне несказанное удовольствие. — Мы так долго путешествовали, что просто находиться где-то просто удивительно, понимаешь? Просто сидеть здесь. — Она улыбается и отпивает кофе. — И есть, и пить, и не беспокоиться о логистике, и о составлении списков, и о контроле за толпой, и о миллионе мелочей, во что превратилась моя жизнь за последние несколько лет. — Она снова ловит мой взгляд. — Извини, я болтаю без умолку.

— Не останавливайся. Я хочу узнать тебя получше, Кловер. Всю тебя. Фамилия тоже не помешала бы.

Ее щеки становятся персиково-розовыми.

— Лейн, и ты уже знаешь обо мне больше, чем кто-либо когда-либо знал.

Я беру ее свободную руку и целую в тыльную сторону.

— Спасибо, что доверяешь мне это.

Она подносит мою руку к своим губам и целует ее.

— Спасибо, что хорошо ко мне относишься, и за то, что спас нас от снегопада, и за еду, и за то, что ты был тем горцем, который, как я и не подозревала, был мне нужен. — Она кладет мою ладонь себе на колени, берет кусочек сыра и с аппетитом поедает его.

В детстве я любил смотреть мультики. Старые, рисованные от руки. А не цифровую хрень. И прямо сейчас? Я тот самый скунс, который видит идеального кота и вытаращивает глаза-сердечки. Я никогда не знал, что я сентиментальный, но вот он я, смотрю на эту женщину так, словно она — единственное, чего я когда-либо хотел. И, возможно, так оно и есть.

— Обычное детство, скучное время в колледже, но потом я встретила Аврору. И когда ее карьера пошла в гору, я тоже. Я слежу за тем, чтобы она не сбилась с пути и была в безопасности. И я отвечаю за все детали.

— Значит, она большая поп-звезда?

— Ты действительно никогда не слышал об Авроре? — Она доедает свой сэндвич и запивает его половиной бутылки воды. «Привкус любви», «Сладкий дождь», «Скучная голубушка»? — Она таращит глаза, затем допивает воду.

— Все это звучит как отличные песни, но нет, я никогда о них не слышал. — Я предлагаю ей еще воды.

Она качает головой, и я подношу к ее губам чипсы, которые она принимает. Я поглаживаю ее по руке, просто наслаждаясь ощущением тепла ее кожи.

— Я мог бы делать это вечно. — Я не осознаю, что произнес это вслух, пока ее ангельское личико не расплывается в улыбке. Я откашливаюсь.

Ее улыбка становится шире, и она продолжает:

— В следующем году мы планируем выпустить очень эмоциональный альбом. Мне нравится копать глубже, понимаешь? — Она улыбается и делает еще один большой глоток кофе. Она пожимает плечами. — В любом случае, расскажи, чем ты здесь занимался, кроме того, что не слушал радио. Ты лесоруб?

Я улыбаюсь и смотрю на это сверху вниз. Лесоруб. Может быть, в другой жизни. Я должен солгать ей, рассказать какую-нибудь фантастическую историю о своем прошлом, которым я мог бы гордиться. Но когда я снова встречаюсь с ней взглядом, я понимаю, что просто не могу этого сделать.

— Я здесь всего пару лет. Сначала переехал во Фрозен Фоллс, потом построил этот домик. Все начиналось с того места, которое ты видишь. — Я оглядываю стены из грубо обтесанного дерева. — Но потом я продолжил расширяться. Сначала для Барроу, затем для Диего и, наконец, для Тирнана.

— Вы братья? — Она доедает чипсы и облизывает кончики пальцев.

Мой член требует, чтобы ее язык облизал вместо пальцев его, но мне нужно сосредоточиться. Это важно.

— Нет. Ну, не по крови. Мы почти братья, но это потому, что у нас схожее прошлое. — Я опускаюсь перед ней на колени, и она перестает облизывать и удивленно смотрит на меня. — Мы все совершали плохие поступки. За деньги. — Я вздыхаю.

— Ничего страшного. — Она ставит свой кофе на стол и наклоняется вперед. — Ты имеешь в виду, как стриптиз? Хотя я бы никогда не стала осуждать.

Я издаю смешок и прижимаюсь к ней, кладя голову ей на колени. Она гладит меня по щеке, и все это кажется таким... правильным. Я не хочу все портить правдой.

Легким движением я откидываю одеяло и смотрю на ее округлые сиськи, соски которые уже твердеют для меня. Приподнимаясь, я беру один из них в рот.

Она стонет, и когда я протягиваю руку под одеяло и сжимаю ее бедра, она выгибает спину. Я посасываю сначала одну грудь, затем другую, уделяя им столько внимания, что она начинает покачивать бедрами, ее тело требует большего. Резким движением я притягиваю ее к себе и раздвигаю ей ноги.

Опускаясь ниже, я снова пробую ее на вкус, наслаждаясь каждой ее частичкой, пока ласкаю языком ее клитор.

Она ахает, забыв о кофе, когда хватает меня за волосы и покачивает бедрами.

— Да, пожалуйста.

— Я нужен тебе здесь? — Спрашиваю я и снова лижу ее клитор.

— Да, Чарльз. Пожалуйста.

Я не могу отказать ей, поэтому отдаю ей все, что у меня есть, облизывая ее, пока она не кончает, ее тело сжимается, а затем расслабляется на моем языке. Когда ее наслаждение иссякает, я поднимаюсь и притягиваю ее к себе, сжимая в объятиях и целуя, даря ей вкус, к которому уже пристрастился.

— Мне нужно быть внутри тебя, — рычу я ей в губы. Мне нужно знать, что это по-настоящему.

Она обвивает руками мою шею.

— Да, — стонет она, когда я посасываю ее горло. — Я твоя, только, пожалуйста, отдай мне все.

Я улыбаюсь, касаясь губами ее кожи, и веду ее к кровати. Я отдам ей все, что у меня есть, до последней капли, и покажу ей, как много может значить вечность для такого мужчины, как я.