Глава 3

Кловер

Бэллс пыталась стоять прямо, но все равно пошатывалась. Может, ее голос и был тверд, когда она говорила горцу Чарльзу держать руки и глаза при себе, но я вижу, что ей больно. Я не сомневаюсь, что она будет пытаться скрыть это каждую секунду.

Я осматриваю ее, но не вижу никаких видимых повреждений. Но это не значит, что ей не больно. Именно она приняла на себя удар при столкновении. Это лишь вопрос времени, когда она начнет чувствовать это по-настоящему.

Не желая, чтобы она делала что-то лишнее, я открываю заднюю дверь со стороны пассажира. Если бы я не была в самом разгаре истерики, я бы рассмеялась. Как всегда, Аврора выглядит готовой к выходу на подиум, хотя даже не старается. Вся ее красота и самообладание естественны. Некоторым людям сопутствует удача.

Я искренне верю, что главная причина, по которой она, кажется, все время излучает сияние, заключается в том, что внутри она сама состоит из доброты и обаяния. В ее теле нет ни капли злобы. Ни одной, даже достаточно злой, чтобы разорвать этого придурка Кента на части. Думаю, он тоже это знает. Хищники часто так делают. Они чувствуют доброту в людях и набрасываются на них, как монстры, которыми они и являются.

— Я втянула вас, ребята, в эту историю. — Голос Авроры полон слез.

— Мы в этом дерьме вместе, — говорит Бэллс, прежде чем я успеваю ответить.

— Мы хотели приключений, и, черт возьми, похоже, что они у нас будут! — Я натягиваю на лицо сияющую улыбку. Последнее, что мне нужно, — это чтобы Аврора разрыдалась. — К тому же, посмотри, — указываю я через плечо. — Мы нашли горячего горца.

Аврора фыркает в ответ на мои поддразнивания. Скорее всего, потому что я никогда открыто не называю мужчин горячими. Слезы в ее глазах начинают исчезать. Этого достаточно. Я держусь на волоске, и мне не нужно, чтобы у Авроры случился нервный срыв, когда я сама так близка к нему.

— Девочки. Наша маленькая Кловер только что заставила его покраснеть. — Я оглядываюсь через плечо на Чарльза. Уверена, что это из-за холода у него такие щеки. Он не отрицает и не защищается. Честно говоря, не думаю, что его волнует, почему мы считаем, что у него так или иначе покраснели щеки. Однако он продолжает смотреть прямо на меня. Я стараюсь не обращать на это внимания.

Может, я и принадлежу к тому типу людей, которых многие называют мышками, но я первая, кто вцепится кому-нибудь в лицо, когда речь заходит об Авроре. Но этот мужчина заставляет меня бороться с желанием поерзать и вернуться в школьные годы, когда мои гормоны были на пределе.

— Сейчас ночь? — Спрашивает Аврора. Мы с Бэллс разражаемся столь необходимым нам смехом. Я протягиваю руку и снимаю очки с ее лица. Ее глаза все еще опухшие и красные от слез. Как бы мне ни было неприятно это видеть, горячая вспышка гнева согревает меня.

— Помоги ей выбраться. — Я подхожу к задней части внедорожника. Чарльз следует за мной. Я пытаюсь открыть заднюю дверь, но не могу сдвинуть ее с места.

Он смотрит на небо.

— Багаж – последнее, о чем стоит беспокоиться.

— Я не беспокоюсь. — Я хмурюсь. — Мы вернемся за ним.

— Кловер. — Он произносит мое имя так, словно пробует его на вкус. — Мне нравится это имя. — Он хватает заднюю дверцу и каким-то образом открывает ее.

Теперь краснеют мои щеки, и не от холода.

— Спасибо.

От его теплой улыбки у меня по спине пробегают приятные мурашки. Может, я ударилась головой при столкновении или у меня начинается снежная лихорадка, но чем дольше он смотрит на меня, тем жарче мне становится.

Я хватаю наши пальто и зимнее снаряжение, которые мы сбросили, когда садились в теплый внедорожник, затем возвращаю их девочкам, чтобы они все надели. Бэллс стискивает зубы, надевая пальто.

Чарльз продолжает смотреть прямо на меня. Я перевожу взгляд на Аврору и жду, когда он обратит внимание на нее. Обычно так все и происходит. И я это понимаю. Черт, если бы мне нравились девчонки, она бы мне тоже понравилась. Она не только красива, но и добра и талантлива.

— Идти не так далеко, но из-за снега путь будет казаться длиннее. Как думаете, дамы, справитесь?

— Да, — говорим мы все в один голос. — Он бросает на нас скептический взгляд.

— Послушай, большой горец. Аврора может бегать кругами вокруг всех нас, и мы все по большей части присоединяемся к ее ежедневным тренировкам. Показывай дорогу. И если ты попробуешь что-нибудь сделать, что мне не понравится, я ни отойду от тебя ни на шаг, и я дерусь грязно, — добавляет Бэллс зловещим тоном.

— Понял. — Он кивает Бэллс на ее короткую речь, но его взгляд возвращается ко мне.

— Ей больно, — одними губами говорю я Чарльзу.

Он пожимает плечами, как будто уже знает об этом.

— Поднимайте ноги повыше. Тащить снег труднее, чем поднимать и ставить на него каждую ногу, — информирует он нас. — Ладно, дамы, вперед. Если вас что-то беспокоит, я хочу, чтобы вы сказали мне. Мне все равно, если вы не хотите казаться нытиками. Мне в любом случае нужно знать.

— Понятно, — мы все согласились.

— Кловер, я хочу, чтобы ты шла впереди. Ты будешь слушать мои указания. — Не знаю почему, но я чувствую искру одобрения от того, что он доверяет мне быть впереди. Я прислушиваюсь к каждому его приказу, который он выкрикивает, пока мы сходим с дороги и углубляемся в снежный пейзаж. Я никогда не задаю вопросов и делаю то, что он говорит, доверяя этому человеку, который пришел, чтобы спасти нас. Это так непривычно для меня, но по какой-то причине я ему доверяю.

Однако он прав. Его грузовик был недалеко, но из-за холода и снега он казался намного дальше. Я испытываю огромное облегчение, когда он, наконец, появляется в поле зрения. Он открывает заднюю дверцу грузовика, пропуская Аврору и Бэллс вперед. Когда он закрывает дверь, то хватает меня и прижимает к своему большому телу.

— Ты была чертовски великолепна.

Мой рот приоткрывается от удивления. Я не знаю, что на это сказать.

— Ты выглядишь, как чертов снежный ангел. — Его слова звучат грубо, но они согревают меня всем телом. Они прогоняют холод снежного воздуха, прежде чем его губы оказываются на моих. От поцелуя у меня перехватывает дыхание.

Все заканчивается слишком быстро, но когда его губы отрываются от моих, я вспоминаю, где мы находимся. Что происходит? Я жду, когда страх охватит меня, но, глядя в глаза моего горца, я знаю, что он вытащит нас из этого.

И вот я снова возвращаюсь к тому доверию, за которое обычно так крепко держусь. В моем горце есть что-то такое, что заставляет меня желать дать ему все, что он захочет.