Глава 3

Дафна

Я сижу на кухонном столе и болтаю ногами. Мы уже поужинали и приготовили десерт, и все убрали. Теперь мы все сидим и болтаем. Я думаю, что одна из вещей, которые мне нравятся здесь, в домике, — это то, что вокруг всегда есть люди. Это и то, насколько близки все девушки.

Постепенно они стали впускать меня в свой маленький круг. Думаю, это потому, что я нравлюсь Бэллс. Я заметила, что все они обычно обращаются к ней за советом. Насколько я могу судить, она — матриарх их маленькой группы. Не думаю, что она понимала, как сильно все здесь в ней нуждались, пока не подумала об уходе. Это не прошло гладко.

Бэллс была единственной, кто сказал Авроре, что она может мне доверять. Хотя это было правдой, я не понимаю, почему она так сказала обо мне, ведь я не была знакома с ней до того, как обратилась к ней неделю назад. То есть, я знала о ней, но никогда не встречалась лично.

Бэллс умеет чувствовать ситуации и людей. В целом, я тоже. Я научилась этому, когда росла среди богатых и знаменитых. У тебя есть масса времени, чтобы понимать людей и их настроения, когда не находишься в центре внимания. Особенно если оба родителя обычно слишком заняты, чтобы проводить с вами время.

Мои родители знамениты не только в Голливуде. Они создали операционную систему, которая установлена на большинстве компьютеров по всему миру. Это была их первая мировая известность. С тех пор их успех только рос. Их бизнес стремительно развивался, и довольно скоро они приложили руку к самым передовым технологиям. Вы можете поблагодарить их за то, что они внедрили сенсорные экраны в ваши компьютеры и телефоны. Их изобретения изменили мир.

Нет такой системы, большой или маленькой, которую мой отец не смог бы взломать. Не то чтобы кто-то об этом знал. Я уверена, что некоторые считают это побочным результатом его работы. Я никогда не была близка со своим отцом. Единственный раз, когда он по-настоящему заинтересовался мной, это когда я захотела узнать что-нибудь о технике.

Тогда он мог часами показывать и рассказывать мне разные вещи. Думаю, именно здесь проявилась моя любознательность. Будучи маленькой девочкой, я, конечно, хотела внимания своего отца. И я знала, что смогу удержать его, задавая больше вопросов. Так я узнала о компьютерах все, что могла. Компьютерный код стал для меня вторым языком.

То же самое можно сказать и о моей маме. Если я настаивала на том, чтобы проводить с ней время, она немного баловала меня, но я никогда не могла по-настоящему привлечь ее внимание. Я думаю, что это было скорее чувство вины, чем что-либо еще. Мой отец создавал, а мама занималась маркетингом и придумывала идеи. Мой отец был единственным, кто мог воплотить ее идеи в жизнь. Не то чтобы они меня не любили. Я просто не уверена, что им стоило бы заботиться о ребенке.

Я провела много времени в одиночестве. Тем не менее, я провела это время в одиночестве в самых роскошных домах. Я жила во всем, от замков до пентхаусов в крупнейших городах мира. Не было ничего, чего я не могла бы иметь, если бы это можно было купить. Черт возьми, я прилетела сюда на своем собственном чертовом самолете. И все же у меня никогда не было того, чего я действительно хотела: быть любимой. Быть в центре чьего-то внимания.

Я глубоко вздыхаю, отгоняя эту мысль в сторону. Думаю, все наконец-то легли спать. Все мужчины пришли забрать своих женщин, и я снова осталась одна. С тех пор как я нажала «Отправить» на это электронное письмо, я старалась держаться поближе ко всем, кто мне позволял. Я помогала готовить и убирать. Это занимало меня так, что я могла ненадолго забыть о том, что происходит за пределами этих стен. Об опасности, которая меня сейчас подстерегает.

С тех пор, как все ушли, в комнате стало пугающе тихо. Я решаю удалиться в свою комнату. Я опускаю глаза в пол, собираясь соскользнуть со стойки, когда чья-то рука опускается мне на плечо. Я вскрикиваю и подпрыгиваю. Тирнан ловит меня прежде, чем я падаю на землю, и притягивает к себе.

— Я не хотел тебя напугать. — Его голубые глаза пристально смотрят на меня, и иногда мне кажется, что он видит слишком многое. Я отвожу от него взгляд.

— Все в порядке. — Я покачиваюсь, чтобы спуститься.

— Ты действительно такая маленькая. — Он не ставит меня на ноги. Мое тело начинает гореть, и меня охватывает непреодолимое желание прижаться к нему. На мгновение я замираю. Между моим разумом и телом идет молчаливая война. К сожалению, первое побеждает.

— Мне нужно в постель. — Мне нужно уйти от Тирнана, потому что я в двух секундах от того, чтобы потереться о него всем телом. Этот мужчина едва меня выносит. Насколько жалкой я была бы, если бы открыто запала на него? Я чувствую, как его твердый член прижимается ко мне. Он делает глубокий вдох, что не улучшает моего нынешнего положения, прежде чем позволяет мне соскользнуть вниз по его телу.

— Увидимся завтра, Рыжая.

Я поворачиваюсь и направляюсь в свою комнату. Я чувствую на себе его взгляд, поэтому еще немного покачиваю бедрами. Я уже в нескольких футах от него, когда оборачиваюсь.

— Тирнан.

— Да, Рыжая.

— Спасибо, что позволил мне остаться. Это значит больше, чем ты думаешь. — Я поворачиваюсь и проскальзываю в свою комнату, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще. Я прислоняюсь к двери. Когда я начинаю чувствовать комок в горле, я заставляю себя готовиться ко сну, чтобы не зацикливаться на ощущении пустоты внутри. Для той, кто не хочет оставаться одной, я, конечно, делаю многое для совершенно обратного.

Я оставляю дверь ванной приоткрытой, потому что мне нужен свет. Это глупый страх. Вот я, и я гоняюсь за людьми и ищу вещи, которые могут меня убить, но я боюсь темноты. Всегда боялась. Я так и не переросла этого. На самом деле, мой отец изобрел систему освещения для всего дома, к которой можно было обратиться по телефону и включить свет. Более того, он запрограммировал ее так, что каждый раз, когда я входила в комнату, свет включался с помощью датчиков. Именно эти мелочи напомнили мне, что они заботятся обо мне, и это их способ показать это. На самом деле система была названа в мою честь, и вся прибыль поступала в мой трастовый фонд.

Я забираюсь в постель, натягиваю на себя одеяло и закрываю глаза. Заснуть нелегко. Я ворочаюсь с боку на бок, мой разум — мой злейший враг. Он продолжает проигрывать все ужасные последствия, которые могут случиться со мной из-за того, что я отправила это электронное письмо. Я распахиваю глаза, и свет в ванной гаснет. Я вскакиваю с кровати, издавая тихий крик страха.

Дверь моей спальни распахивается, наполняя комнату светом. Я вскакиваю с кровати и бегу к Тирнану. Он легко ловит меня, когда я изо всех сил пытаюсь прижаться к нему. Я зарываюсь лицом в его шею. Его теплая кожа и запах мгновенно успокаивают меня.

— Что такое? — Его вопрос прозвучал так, словно он был разъяренным медведем.

— Свет в ванной погас. Это напугало меня, — признаюсь я. Его рука скользит вверх и вниз по моей спине, пока он продолжает пытаться успокоить меня. Я чувствую, как он тоже расслабляется.

— Ты на взводе.

Я киваю, не желая признаваться, что боюсь темноты. Я говорю себе отпустить его, но не делаю этого. Мои пальцы еще сильнее впиваются в него.

— Я действительно думаю, что было бы лучше, если бы ты осталась со мной. Учитывая все происходящее, принять дополнительные меры предосторожности — неплохая идея.

Я не протестую, когда он несет меня обратно в свою комнату. Все плохие мысли улетучились, когда я в объятиях Тирнана. Единственное, о чем мне остается только гадать, так это о том, как, черт возьми, он так быстро добрался до моей комнаты.