ГЛАВА 7

Пейтон

Мое тело болит в знак протеста, когда я скатываюсь с кровати, а из другого конца комнаты доносится сигнал будильника моего телефона.

Я втягиваю воздух, когда мои босые ноги соприкасаются с холодным полом, но борюсь с искушением прыгнуть обратно в кровать. Вся цель не оставлять телефон на привычном месте на тумбочке заключалась в том, чтобы мне пришлось встать, чтобы выключить его. Я уже установила будильник на самое позднее время, что означает, что у меня даже нет возможности нажать кнопку "повторить позже".

Только когда телефон замолчал у меня в руке, я поняла, насколько глупым был этот план. Прошлой ночью в моей квартире буквально находился мужчина, а я не могла позвать на помощь, потому что мой телефон лежал в другом конце комнаты. И я только что сделала это снова, специально.

— Идиотка, — укоряю я себя вслух.

Моя сонливость глубока до мозга костей, поэтому, каким бы глупым ни был мой план, возможно, это был правильный выбор. Сомневаюсь, что меня уволят за то, что я проспала начало смены, но рисковать не стоит.

Если бы я могла позволить себе взять выходной, я бы его взяла. Но я не могу. И хотя я не ненавижу свою работу, она точно не предусматривает отгулы.

Мои шаги замедляются, когда я пересекаю коридор и захожу в ванную. Я сразу же щурю глаза, когда включаю свет, блокируя яркость, которая все еще умудряется проникать прямо в мой мозг.

Вслепую, я иду в душ и включаю воду, чтобы она нагрелась, пока я раздеваюсь и хожу в туалет.

Кофе помог бы мне почувствовать себя человеком. К сожалению, я не оставила себе лишнего времени, чтобы сварить его, а значит, мне придется ждать до работы, чтобы получить свою порцию кофеина. Одно из преимуществ работы в кафе — бесплатный кофе весь день.

Скользнув в душ, я встаю под горячую воду и позволяю теплу разбудить меня. Но только на минуту, зная, что время ограничено. По истечении этой минуты я беру бутылочку с шампунем и в ускоренном темпе делаю свою процедуру.

Закончив с волосами, я потянулась за гелем для душа, но мои пальцы ударились о кафельную стену.

Я приоткрываю один глаз и наклоняю голову в сторону от струи.

— Что...?

Я вытираю глаза, убирая воду с ресниц, и смотрю на мокрую стодолларовую купюру на бортике ванны, где должен быть мой гель для душа.

— Какого черта?

Я поднимаю ее, валюта не разваливается под моим влажным захватом.

Неужели он...

Он действительно забрал мое средство для мытья тела?

Новый вид тепла начинается с моих бедер и поднимается к груди.

Это не должно заставлять меня чувствовать...

Мне не должно нравиться, что он это сделал. Но мое тело чувствует.

Мой пульс учащается, а между бедер собирается влага другого рода.

Остановись!

Я зажмуриваю глаза.

Просто прекрати, Пейтон!

Подтянувшись, я бросаю купюру за занавеску, и она падает на коврик с другой стороны.

Незнакомец, который забрался ко мне через дверь внутреннего дворика второго этажа, сел на мой диван, смотрел мой любимый фильм и ел мой попкорн — человек, который просмотрел мою почту и узнал мое имя, и, очевидно, прошел через всю мою квартиру, пока я спала; тот же самый человек, который разбудил меня от кошмара, положив руку на мою голую кожу и прижав меня к себе, что должно было меня напугать, но вместо этого успокоило меня, украл мое средство для мытья тела. Вернее, он заплатил сто долларов в обмен на то, что забрал мою наполовину использованную миниатюрную бутылочку геля для душа. Флакон, на который я потратилась, потому что мне нравился сумрачный аромат розы, но я могла позволить себе только самый маленький размер.

Я прикусила губу.

Теперь я могу купить бутылочку побольше.

Мои губы растягиваются в улыбке.

Наверное, мне стоит позвонить в полицию.

Улыбка исчезает.

Наполнив ладонь, я намыливаю руки средством для чистки лица, которое я обычно держу в аптечке. Если оно очищает мое лицо, то должно очистить и тело.

Намылив руки, затем ополоснув их, я выключаю воду и старательно игнорирую ту часть мозга, которая говорит мне сообщить о преступлении.

Осторожно я кладу деньги на тумбу в ванной, прежде чем быстро нанести немного консилера под глаза.

Я делаю вид, что у меня не дрожат руки, когда заплетаю волосы в быструю косу и грубо вытираю полотенцем челку, чтобы она высохла на воздухе.

Убеждая себя, что это просто еще один день, я бегаю по комнате, надевая одежду, стараясь не думать о том, что он, вероятно, тоже находится в этой комнате. Он точно здесь. Если он рылся в вещах в душе, не может быть, чтобы он не зашел в мою спальню.

На что он смотрел?

Что он трогал?

Но я не вижу ничего необычного. И я не нахожу больше денег на месте пропавших вещей, так что я не думаю, что он взял что-то еще.

Напряжение сковывает шею, когда я спешу выйти из своей квартиры и спуститься по лестнице на первый этаж. Выбежав из дома, я обнаруживаю, что заказанный мной Uber уже ждет меня.

Только когда мой зад опускается на сиденье, и я закрываю дверь машины, я оглядываю улицу.

Как будто он все еще здесь.

Наблюдает.

Ожидает.

Ждет меня.