ГЛАВА 68

Пейтон

Моя подушка сдвигается, заставляя меня издать недовольное ворчание, прежде чем я регистрирую слабый звук вибрирующего телефона.

— Шшш, детка. — Большая рука гладит меня по спине, и я закрываю глаза, зарываясь лицом в тепло Неро.

— Что? — Голос Неро тихий, когда он отвечает, и я слышу его в стерео через его грудь. — Да. — Его рука не перестает двигаться, пока он слушает. — Он сейчас здесь? — Еще одна пауза. — Хорошо. Мы спустимся.

Мои глаза распахиваются, когда он произносит слово "мы".

Грудь Неро расширяется, когда он зевает.

— Ты выспался? — спрашиваю я, шевеля пальцами рук и ног, чтобы начать просыпаться.

Его рука поднимается у меня из-за спины, и я представляю, как он проверяет часы.

— Два полных часа.

— Два? Я не могу вспомнить, когда я в последний раз вздремнула, не говоря уже о двух часах. — Я касаюсь кончиками пальцев его грудины. — Ну, я думаю, твой сон не считается сном, если ты не спал всю ночь. Это больше похоже на то, что ты наконец-то лег спать. Полностью одетый, — добавляю я, вспомнив, что на нем все, кроме пальто и туфель. Его черные носки находятся в поле моего зрения, и я на секунду задумываюсь, не боится ли он щекотки.

Он снова зевает.

— Кое-что случилось, когда я возвращался домой вчера вечером.

— Плохое дерьмо? — Я мгновенно понимаю, что это глупый вопрос. Любое дерьмо, которое всплывает посреди ночи, обязательно будет плохим.

Неро кладет свою руку поверх моей, успокаивая мои танцующие пальцы.

— Ходили слухи о каких-то засранцах, которые пытаются поселиться здесь, и теперь, когда двое моих людей были найдены мертвыми в Чикаго, мне нужно пойти и разобраться с этим.

Я крепче прижимаю свою руку к его груди.

— Мне жаль твоих парней.

— Спасибо, детка. — Рука у меня за спиной гладит одну из моих косичек.

— Почему они были в Чикаго? Я думала, что все твои дела здесь, в городах-близнецах.

— Большая часть — да. Я не управляю Чикаго, этим занимается кто-то другой, но мы ведем с ним дела. И именно на одной из этих поставок и произошла эта хрень.

— Значит, ты должен туда поехать?

Я чувствую, как сдвигается его тело, когда он кивает головой.

— Я прилечу утром. Всего на пару дней.

Одеяло грусти накрывает мое настроение.

— Я буду скучать по тебе.

— Я тоже буду скучать по тебе. — Губы прижимаются к моей макушке. — Но у меня есть кое-что, что может помочь скоротать время, пока меня не будет.

— Правда? — Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть в его красивое лицо.

— Правда. Но нам нужно спуститься вниз.

Вспомнив его телефонный разговор о том, что здесь кто-то есть, я сморщила нос.

— Лучше бы это был не телохранитель. Это не совсем компания.

Неро дергает меня за косу.

— Это не то, что я хотел тебе показать. Но у тебя будут телохранители. Во множественном числе. И когда меня не будет дома, ты никуда не пойдешь без них. — Он подтягивает ее еще раз. — Я серьезно, Пейтон. Ты даже не будешь бродить по двору, не предупредив кого-нибудь. Хорошо?

— Хорошо. — Насчет двора звучит нелепо, но я слышу по его голосу, что спорить бессмысленно. — Это из-за той женщины, которая меня пригласила, или из-за Чикаго?

— Ни то, ни другое. И то, и другое, — вздыхает Неро. — Просто отныне все будет именно так. Но ты привыкнешь к этому, а когда привыкнешь, то перестанешь замечать парней.

Концепция кажется мне чужой, снова ощущение, что это кино, но он с самого начала предупреждал меня, что быть с ним опасно. Думаю, это просто часть этого.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

— Хорошо, — повторяет Неро.

А я остаюсь в раздумьях, как мне скоротать время.

— Будет странно не работать. У меня была работа с четырнадцати лет.

Неро ворчит.

— Я достану кредитные карточки с твоим именем, но все, что тебе понадобится, просто скажи мне.

Я прикусила губу. Жить здесь — это одно. Вручить кредитную карту с лимитом, который, я уверена, даже не могу себе представить... это совсем другое.

Неро шлепает меня по заднице, а затем отходит от меня и встает с кровати.

— Я уверен, что ты будешь занята.

Я поднимаюсь вслед за ним с удобного матраса, думая о том, чем буду заниматься весь день, пока его нет.

— Мне нужно будет их кормить?

— Их?

— Телохранителей, — уточняю я.

— Нет. Ты просто не обращай на них внимания.

Я хмурюсь, но беру руку, которую протягивает мне Неро.

— Выглядит грубо.

— Они здесь, чтобы работать, а не терять бдительность из-за бутербродов. — Он открывает дверь и выводит меня в коридор. — И они будут снаружи.

— Весь день? — Близится зима, и оставлять их в стихии кажется более грубым, чем игнорировать их.

— Поверь мне, милая девочка, ходить по периметру нашего двора — лучшая работа в их жизни. Я плачу лучше, чем компании наемников, из которых большинство из них пришли, и здесь нет кучи гребаных террористов, которые пытаются взорвать их каждый день.

— Это уже кое-что, наверное, — согласилась я. — Но разве им не холодно? — Я не могу не спросить, даже когда мои глаза метались вокруг, пока мы шли по дому.

Я уверена, что это совсем другая лестница, чем та, по которой мы поднимались прошлой ночью.

— Я проведу тебе экскурсию по дому, когда вернусь, и ты сможешь увидеть, что у них есть свой собственный дом на всю задницу, на дальней стороне гаража, с большим количеством тепла и еды.

— Серьезно? — Я взглянула на него, прежде чем снова сосредоточиться на ступеньках.

— В большинстве мест с круглосуточной охраной так и есть. Число меняется, когда нам нужно увеличить его, как сейчас, но всегда есть по крайней мере четыре парня, работающих в ступенчатые десятидневные смены. Так что им проще и безопаснее жить здесь. — Он останавливает меня, когда мы достигаем нижней ступеньки. — И если они тебе понадобятся, все, что тебе нужно сделать, это открыть дверь и закричать. Их самая важная работа сейчас — защищать тебя, и они это знают. — Свободной рукой он наклоняет мой подбородок вверх. — Понимаешь?

— Я понимаю.

Неро прижимается своими губами к моим. Всего один раз. Но я почти задыхаюсь, когда он отстраняется.

— Теперь о твоем сюрпризе.

Я моргаю. Я совсем забыла о сюрпризе.

— Что...?

Звяканье. Откуда-то из дома доносится металлический звон. И мое сердце останавливается.

Неро свистит, и звяканье становится громче. В сопровождении безошибочного звука собачьих когтей на твердом полу.

— Ты не сделал этого? — Я задыхаюсь, и мои глаза уже наполняются слезами, когда самое прекрасное создание заходит за угол.

— О Боже, Неро, — опускаюсь я на колени. — Ты это не серьезно.

Широкие каштановые глаза собаки метались между мной и Неро, пока он приближался. У него жилистая светло-коричневая шерсть и милейшие белые лапы. По размеру он где-то между собакой на коленях и лабрадором, его худоба заставляет его казаться немного меньше, чем он есть на самом деле.

— Привет, малыш. Или девочка, — шепчу я, протягивая ему одну из своих рук, чтобы он обнюхал ее.

— Он. Это он.

Его хвост, покрытый таким же коричневым мехом, неуверенно виляет, и я чуть не захлебываюсь от рыданий.

— Как его зовут? — Я не могу удержаться от шепота, боясь, что слишком громкий разговор отпугнет его.

— У него его нет. — Неро опускается на корточки рядом со мной. — Но я подумал, что он может быть похож на Тото.

Я фыркаю, кивая головой.

— Так и есть, — смеюсь я. — Если бы Тото был на ходулях.

— Если он тебе не нравится...

Я вскидываю голову и смотрю на Неро с оскорбленным взглядом. Хотя суровость, конечно, приглушена, поскольку мои эмоции продолжают стекать по щекам.

— Я люблю его.

Лицо Неро расплывается в одной из тех слишком милых улыбок.

—Вот так просто?

Влажный нос утыкается в мою руку, и я поворачиваю голову назад, чтобы посмотреть на Тото.

— Просто так.

— Ты любишь его так же сильно, как меня?

Пес протискивается между нами, кружит вокруг меня, виляя хвостом, его легкое тело изгибается при каждом взмахе.

Я ухмыляюсь.

— Больше.