Глава 18

Тристан

- Я нахожу это интересным, - раздается протяжный голос за моей спиной на следующий день.

Я оборачиваюсь и вижу Феникса, слоняющегося в дверях. Из моего горла вырывается раздраженный рокот.

- Что, Синклер? - Рявкаю я, поворачиваясь обратно к своему столу. Я не в настроении разбираться с ним. Не сейчас, когда мои зубы все еще скрипят при мысли о том, что он где-то рядом с Нерой.

Вчера она сказала мне, что между ними ничего не происходит, но я все еще настороже. Мои кулаки сжимаются при одной мысли об этом.

Не то чтобы у меня было какое-то право быть собственником по отношению к ней. Вчера я потерял контроль, хотя и необходимый, и теперь я могу оставить ее позади. Я смогу сделать это, как только перестану вспоминать, как физически, так и мысленно, ее губы на моих. О том, как она отчаянно цеплялась за меня, когда я вернулся и завладел ее ртом в последний раз.

-Ты был один на один с Нерой, - говорит он, и я слышу ухмылку в его голосе, не оборачиваясь. - Это точно не свидетельствовало о профессионализме”.

Я медленно поворачиваюсь к нему, на моей щеке дергается мышца.

- Держи ее имя подальше от своих уст, - огрызаюсь я.

Черт бы тебя побрал.

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - добавляю я, пытаясь оправиться от промаха в своей пылкой поправке.

Теперь его ухмылка растягивается в настоящую ухмылку, и мои кулаки сжимаются от необходимости убрать ее с его лица.

- Действительно очень интересно, - говорит он.

- Убирайся из моего класса, Феникс, - рявкаю я. - То, о чем я говорю с другим моим студентом, вас не касается.

- Это так, если ты, блядь, упомянутый студент, - шутливо комментирует он.

Красный застилает мне зрение, и я стараюсь подавить свой гнев, прежде чем он вырвется наружу.

- На твоем месте я бы был очень осторожен с распускаемыми слухами.

Он небрежно пожимает плечом, выглядя таким же скучающим, как обычно. - Я не заинтересован в распространении слухов.

- Тогда почему ты здесь тратишь мое время на них? - Я делаю угрожающий шаг к нему. - Если только у вас нет личной заинтересованности в этом деле.

Интересно, не в этом ли дело. Хочет ли он ее для себя, независимо от того, что она мне сказала. Если да, я не знаю, что я сделаю. Желание защитить и насилие бурлят в моих венах, чувства все еще совершенно новые для меня, и я боюсь, что что бы ни слетело с его уст в следующий раз, меня уволят и арестуют за нападение на ученицу.

- Меня чертовски волнует, что ты с ней делаешь, - говорит он бесстрастно. Но затем его плечи напрягаются, позвоночник выпрямляется, глаза темнеют, пока не гасят весь свет, который раньше был в них. - Но если твои интересы перейдут от нее к кому-то другому, - он зловеще улыбается мне, - тогда у нас возникнут проблемы.

Мои брови хмурятся. - Между мной и Нерой ничего нет, - повторяю я. - И о чем ты говоришь?

Он скрипит зубами. - Держись, блядь, подальше от ее друзей, - усмехается он. - Я сохраню твой секрет, если ты это сделаешь.

Что-то расслабляется в моей груди, что-то, о чем я и не подозревала, раньше было невероятно напряженным. Она раскрывается, принося как физическое облегчение в виде того, как напряжение в моих плечах спадает, так и ментальную разрядку в виде того, как гнев немедленно отступает.

“Он не хочет меня”, - сказала она. Акцент на мне.

Эта мысль одновременно непостижима для меня и приносит гребаное облегчение.

Теперь моя очередь ухмыляться. - Какой друг? - Спрашиваю я, наслаждаясь таким поворотом событий. - Тайер?

- Ты ошибаешься, Новак.

- Беллами?

Я не расследую, почему я знаю, кто лучшие друзья Неры. Не думаю, что мне понравится признаваться самому себе в том, почему.

- Я сказал...

- Сикс?

-Ее зовут Сикстайн, - огрызается он, вперив в меня пристальный взгляд. Его левое веко опасно подергивается. - Я предлагаю тебе воспользоваться этим.

Я хихикаю, не позволяя себя запугать. Феникс, может, и умеет драться, но он меня не нервирует. Есть и другие способы уничтожать людей.

- Действительно очень интересно, - говорю я, бросая ему в лицо его же собственные слова.

-Пошел ты нахуй, - выпаливает он.

Сейчас я откровенно смеюсь. Я думаю, что в другой жизни мы с ним могли бы быть хорошими друзьями.

Я опускаю руки и протягиваю ему ладонь.

- Тебе не о чем беспокоиться, - говорю я ему. Нера похоронена достаточно глубоко в моих мыслях, и моя единственная задача - найти способ вытащить ее оттуда.

Его взгляд опускается на мою руку и обратно, его взгляд задумчивый. Его рука сжимает мою, и мы пожимаем ее, между нами возникает понимание.

Ты не лезешь в то, что принадлежит мне, я не буду лезть в то, что принадлежит тебе.

Хотя, судя по тому, что я видел, Феникс и Сикстайн презирают друг друга.

Хотя я не могу позволить себе заполучить Неру.

Он кивает и молча уходит, оставляя меня наедине с мыслями о том, как выкинуть Неру из головы, прежде чем она устроит себе там постоянный дом.

✽✽✽

Я беру себя в руки и прерывисто выдыхаю.

-Десять... одиннадцать... двенадцать, - громко выкрикиваю я, ставя гантель обратно на стойку.

Мои бицепсы ноют от напряжения, но я даю себе только пятнадцать секунд отдыха, прежде чем поднимаю следующий вес и приступаю к следующему подходу.

-Раз... два... три, - выдавливаю я.

Я всегда был больше бегуном. Всякий раз, когда мне нужно выплеснуть какие-либо эмоции или нервную энергию, я бегу. Мне всегда удавалось сосредоточиться исключительно на том, чтобы переставлять ноги до тех пор, пока я полностью не отключусь от своих мыслей.

Но бега больше недостаточно. На самом деле, этого перестало быть достаточно две недели назад, когда я впервые приехал на завод и занимался боксом, и с тех пор это стало только менее эффективным.

Сосредоточение на том, чтобы ставить одну ногу перед другой, больше не работает. Мне нужна невыносимая боль, чтобы отвлечься от мыслей о темноволосой, темноглазой соблазнительнице, которая преследует меня в снах. Только когда я бью кулаком по сумке, которую повесил в своей квартире, пока мои руки и запястья не распухнут, или поднимаю тяжести, пока мои мышцы не почувствуют, что они вот-вот разорвутся пополам, у меня появляется краткий миг передышки от мучений видеть ее каждый день и притворяться, что она просто еще одно лицо в толпе.

Верный своим словам, сказанным, когда я вышел из класса после самого жаркого траха в моей жизни, я с тех пор к ней не подходил.

Проблема в том, что и она тоже.

Она была везде, куда бы я ни посмотрел, но никогда не смотрела на меня.

Это то, чего я хотел, и я получаю от этого такое же удовольствие, как от удара раскаленной кочергой.

Отсюда необходимость выплеснуть гнев и горечь, чтобы я не наделал глупостей, например, вломился в ее квартиру и похитил ее. С той скоростью, с которой я двигаюсь, к концу года я достигну экспертного уровня в четырех-пяти новых видах спорта.

Дверь в тренажерный зал, предназначенный только для профессоров, открывается, и женщина входит сама, как будто я ее позвал.

Она замирает в дверном проеме, ее темные глаза смотрят на меня.

Наконец-то.

Дыхание громко вырывается из моего горла и срывается с губ прежде, чем я успеваю его поймать.

Я скрываю это с хмурым видом.

Две недели напряженной работы были разрушены в один приводящий в бешенство, волнующий момент.

-Это профессорский спортзал, - рычу я, поднимаясь со скамейки, на которой лежал.

Ее глаза опускаются на мой обнаженный торс и расширяются. Я смотрю вниз, понимая, что моя грудь и пресс блестят от пота после тренировки. Наверное, мне не стоит ходить без рубашки в этом общем спортзале, но остальной персонал дряхлый, и никто, кроме меня, этим помещением не пользуется. Я привык думать о нем как о своем собственном тренажерном зале, похожем на тот, что был у меня дома.

Однако одно можно сказать наверняка: он закрыт для студентов.

Она тяжело сглатывает, как будто у нее пересохло во рту, и снова поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим. Она показывает мне карточку-ключ, которой, должно быть, воспользовалась, чтобы попасть сюда.

- У меня есть доступ, - говорит она, отводя от меня взгляд и заходя в комнату. Я немедленно хочу, чтобы эти магнетизирующие глаза снова были прикованы ко мне.

- Почему? - Я спрашиваю. Этот тренажерный зал находится в здании, принадлежащем RCA, ближе к моей квартире, чем к кампусу, поэтому я посещаю его почти каждый день. Хотя я никогда не видел ее здесь, по крайней мере до сегодняшнего дня.

Она сбрасывает куртку и стоит передо мной в спортивном лифчике и байкерских шортах. За исключением того, что она стоит спиной, когда наклоняется и ищет что-то в своей спортивной сумке, поэтому она дает мне возможность взглянуть на ее подтянутую, округлую попку, обтянутую этой соблазнительной, открытой тканью. С таким же успехом она могла бы быть обнаженной, потому что эти шорты так мало скрывают ее изгибы, и все, о чем я могу думать, это о том, как всего пару недель назад мои пальцы были в ее упругой попке.

Мой член мгновенно твердеет. Я меняю позу, пока она смотрит в другую сторону, чтобы не обернуться и не обнаружить, что моя толстая длина натягивает шорты.

Она встает и собирает свои длинные волосы в конский хвост, открывая эту чертовски сексуальную татуировку, которая сводит меня с ума, и линии ее мускулистой спины. Она стройна, но сила чувствуется в том, как ее тело движется с легкой грацией.

- Привилегия спортсмена, - отвечает она безразличным тоном.

Она даже не оглядывается через плечо, разговаривая со мной, не глядя в мою сторону. Легкость, с которой она отмахивается от меня, раздражает доминирующую сторону меня, которая требует ее внимания.

Я толкаю ее туда, куда, я знаю, попадет удар. - Значит, ты здесь не для того, чтобы заставить меня трахнуть тебя снова?

Она резко оборачивается, ее конский хвост развевается, и я осознаю свою ошибку, когда вижу спереди ее плотное тело, обернутое еще более плотной тканью. Ее сиськи прижаты к вырезу спортивного лифчика, над которым аппетитно выглядывает раскрасневшаяся розовая кожа. Ее соски покрыты камешками, и от их хлопковой тюрьмы у нее текут слюнки, пирсинг выделяется и отвлекает меня. Это вызывает у меня желание сорвать с нее лифчик зубами, прежде чем погрузить их в ее плоть.