Шелли

Шелли

Бип. Бип. Бип.

Я смотрю на время на своей кассе и чуть не стону вслух, когда вижу, что до конца смены осталось еще два часа. Покупательница передо мной сердито откашливается, и я понимаю, что все еще смотрю на экран, ничего не делая.

— Простите, — бормочу я.

Я быстро тянусь к банке с анчоусами на конвейерной ленте и пытаюсь не обращать внимания, как женщина складывает руки на груди и притопывает ногой. Я пытаюсь дружелюбно улыбнуться, но это никак не помогает растопить ее холодность.

Нащупываю банку белой фасоли и чуть не роняю ее. В последний момент прихожу в себя, наклоняюсь вперед, чтобы поймать банку, прежде чем она перекатится через прилавок, и локтем задеваю бутылку с тоником, что теперь ненадежно качается. Я протягиваю руку, чтобы схватить ее, но промахиваюсь, и бутылка падает на пол, взрываясь шипучей жидкостью и заливая модные кожаные туфли клиентки.

Мгновение мы смотрим друг на друга. Ее тонкие брови хмурятся в выражении чистой ненависти, и она тычет в меня пальцем.

— Это Evarae ограниченного выпуска, идиотка. Теперь они испорчены. Я хочу поговорить с вашим менеджером. Немедленно.

Я сглатываю.

— Да, мэм.

Волны страха прокатываются по телу, когда я тянусь к кнопке «позвонить менеджеру» на моей кассе. Это не к добру. Шерил уже зла на меня. Час назад она застала меня за проверкой телефона под прилавком и завела разговор о том, что я работаю на полставки, при этом она угрожала не давать мне еще одну смену. Честно говоря, она делала это и раньше, но эта ситуация может стать последней каплей.

Я это заслужила. Я знаю, что заслужила. Мне следовало держать телефон в сумке, как я обычно и делаю. Просто парень, с которым я общалась на Heart2Heart, предложил мне встретиться на этой неделе, и я не могу перестать думать об этом. Мне действительно не следовало отправлять ему все десять сообщений прошлой ночью. Он не ответил ни на одно из них, так что теперь я волнуюсь, что перегнула палку. Как обычно. Мне просто так одиноко.

Не в силах выносить сердитые взгляды покупательницы и трех человек, стоящих за ней в очереди, я бегу в отдел напитков и беру еще тоник. Когда я возвращаюсь к своей кассе, Шерил, мой менеджер, ждет меня, скрестив руки на груди. Я бы посмеялась над тем, что она и разгневанная клиентка выглядят почти как близнецы, если бы смех не задушили их неодобрительные взгляды.

Я протягиваю тонизирующую воду.

— Я как раз принесла еще одну.

Шерил вздыхает.

— Я думаю, ты сделала достаточно на сегодня, Шелли. Я бы хотела, чтобы ты вышла из системы, и я поговорю с тобой после того, как помогу этому клиенту.

Со смиренным вздохом я беру свое удостоверение, выхожу из системы и спешу к выходу для персонала и комнате отдыха с горящими щеками. Я всегда была неуклюжей. И не в первый раз я попадаю из-за этого в неприятности.

Черт возьми!

Доставая телефон из кармана, я вижу пропущенный звонок от Джен, моей домовладелицы, и ровно ноль сообщений от Бена. Я съеживаюсь. Я должна Джен арендную плату примерно за три недели. Я избегала ее, возвращаясь домой очень поздно, так что мне не пришлось признаваться, что у меня нет денег.

Пока я раздумываю, перезвонить ли, появляется уведомление о сообщении.

Джен: Шелли, нам нужно поговорить. Совершенно очевидно, что ты задолжала по аренде и пытаешься избегать меня…

Виновна!

…Извини, но если ты не сможешь заплатить до конца недели, мне придется сдать твою комнату кому-то другому.

О, мог ли этот день стать еще хуже?

— Шелли, — сказала Шерил язвительным тоном. Я оборачиваюсь и вижу, как она смотрит на меня. — Опять в телефоне?

Я блокирую экран и прячу его за спину, как провинившийся подросток.

— Уверена, ты можешь догадаться, что я собираюсь сказать.

Я вздрагиваю.

— Это моя последняя смена.

Она кивает.

— И…?

— Эм… Я не совсем уверена, что еще.

Она смотрит на меня так, словно я уродливый кусочек чего-то, что она только что соскребла с подошвы своих ортопедических ботинок на толстой подошве.

— Тебе придется заплатить за туфли. Они испорчены.

— Но… — мой рот все еще открывается и закрывается, когда она продолжает.

— Я вычту это из зарплаты за эту неделю. Боюсь, что останется совсем немного, но тебе действительно нужно научиться быть более осторожной. Это не первый случай, когда ты повреждаешь или разливаешь продукты в этом месяце, не так ли?

Я качаю головой.

— Тебе действительно повезло, что я никогда не брала с тебя деньги ни за один из других случаев.

Я киваю. У меня пересохло во рту. Спорить бессмысленно.

Я опускаю голову.

— Я возьму свою сумку.

Возможно, я вижу капельку сочувствия в ее суровых голубых глазах, когда поворачиваюсь, чтобы уйти. Хотя, скорее всего, это просто мое воображение. Я не могу снова посмотреть на нее, поэтому быстро хватаю сумочку и направляюсь к двери, в изнуряющую жару еще одного летнего дня в Ридстоуне.

В такую погоду мне хочется оказаться на пляже или в шезлонге у бассейна, потягивая модный коктейль. Не тащиться по душным городским улицам, гадая, как, черт возьми, я буду платить за квартиру, или искать новую работу, или делать что-либо еще, о чем мне сейчас нужно беспокоиться.

Я не могу вернуться домой. Пока нет. Не тогда, когда я точно знаю, что у меня нет денег, чтобы заплатить за квартиру, и теперь мне еще и придется искать другое жилье.

О черт.

Я ковыляю к ближайшей скамейке в парке и плюхаюсь на нее, обхватив голову руками. Я не собираюсь плакать на публике. Определенно не собираюсь плакать.