Органон! Домен — это Органон!

Чудесная истина, в миг обратившаяся для Предтеч ужасной правдой. И недалеко, за пределами образованного воинами круга, все это слушает Каталог, слушает это обвинение, это свидетельство того, что может быть самым великим преступлением из всех когда-либо совершенных.

Если Гало выстрелят, мы убьем собственные души!

— Я отправлю сообщение, — сказала я Фортенхо.

Его губы лопнули, когда он попытался рассмеяться.

— Вы не поняли меня, Лайбрериан. Воздействие излучения от Гало уже ощущается.

Я пробежалась взглядом по кругу жалких людей. Я отказывалась в это поверить.

Лорд Адмиралов стоял, оперившись обоими руками об меня, затем отпускает и падает на колени. Он пытается улыбнуться. Кровь сочиться ручейками из растрескавшихся уголков его губ. Это не добрая улыбка. Она похожа на оскал волка.

— Гало активированы, — сказал он. — Они уже начали стрелять. Они будут стрелять!

С мучительной гримасой он упал вперед, в грязь и траву. Его кровь просачивается в почву. Остальные воины пытаются петь, но произносят только низкий, смертельный вой — возможно, старая боевая песня, или же они передают последнее послание Могильному Разуму.

Его смех преследовал меня на протяжении тысяч лет.

В течение минуты они все были мертвы, не от воздействия Гало, прибыв сюда точно в свое время, время этой системы. Не спасаясь от Гало, а по жестокости Могильного Разума, использовавшего их воплощения в качестве посланников. Возрождённая плоть некогда погибших людей сообщила мне, что наша победа не будет сладкой, что наши преступления будут вечно преследовать нас, что мы никогда не были и не будем наследниками Мантии.

Я подозвала к себе Каталога.

— Сеть Судей открыта? У вас есть разрешение на доступ?

Каталог утверждает, что связь возможная.

— Мне нужно отправить одно последнее сообщение на Ковчег, Изо-Дидакту. Все то, чему вы были свидетелем.

— Сделаю все, что в моих силах, Лайбрериан.

— Расскажите ему все, что вы слышали. Скажите ему, что я считаю это правдой.

Я подумала о Дидакте, заключенном в Криптуме. Если Домен будет уничтожен, то получается, что я обрекла своего мужа на пребывание в темноте, тишине, наедине только со своей яростью и безумием, которые составят ему компанию.

Сообщение отправлено.

Я смотрю на массивные осколки корабля Бонстелара, и начинаю их глубоко закапывать, в результате чего земля вокруг меня дрожит, пока я стою на месте с останками моих бедных людей, на сухой траве под палящим полуденным солнцем. Все, что осталось от этого корабля, будет моим сырьем, чтобы посреди этой обширной саванны построить километр за километром портал. Может понадобиться сотня лет для завершения, процесс продлится уже после того, как я уйду из этого мира, даже после его повторного заселения. Но оно того стоит.

Кто будет использовать этот портал?

Кто будет жить после возвращении сюда? И что они будут думать о машине, которую я захороню здесь? Те, за которых я так долго боролась. Те, кто, как мне сейчас стало очевидно, в конечном итоге и должны стать наследниками Мантии. Я могла только надеется, что они будут жить и после возвращения, что они найдут этот портал и используют его для путешествия на Ковчег, для того, чтобы обнаружить свое законное место в галактике и осознать большую ответственность, которую они наследуют.

Они — последние из моих детей. Они должны вернут свое первородство.

Солнце клонится к закату. Воздух густеет и холодает. Хищники и падальщики приходят, но игнорируют меня, сосредотачиваясь на мертвых Воинах. Последние серо-оранжевые отблески дня сменяются чернильной тьмой ночи. Воздух очень холодный, небо безоблачно и ясно. Казалось, на нем никогда не было столько звезд и они никогда не светили так ярко.

Они никогда не удивляли мои глаза так, как сейчас.