Тринадцать

Рея

Я упаковывала маленькие вещички, которые собрала здесь, в доме Беллдейм, запихивая все в один рюкзак с застрявшим в горле комком. Я чувствовала тошноту в животе, мое тело дрожало от того, что я только что сделала. От того, что все видели.

Я быстро переоделась, надела кожаные штаны и оставила футболку Дариуса на себе. Я не хотела думать о причинах, по которым я оставила его одежду, но после того, как я месяцами не ощущала его запаха, я не могла заставить себя снять ее. Я подняла воротник, глубоко вдыхая аромат кедра и земли, а также аромат его силы, которая принадлежала только ему, прежде чем отпустила это, хмуря брови от ощущения комфорта.

И это утешало. Он прикрыл мое тело после того, как все увидели его таким, каким оно было. Ужас, беспорядок, отвратительность. Никчемность.

Но в глазах Дариуса не было отвращения, только гнев. Интересно, если бы он увидел пятна на моей спине от своей порки, почувствовал бы он тогда отвращение? Испытал бы отвращение к самому себе?

Ему было все равно, он просто хотел ответов, которые я не хотела ему давать, но теперь у меня действительно нет выбора. Не из-за того, что в этом замешана Сара и они помогали вернуть ее.

Дверь спальни открылась, но я проигнорировала присутствие за спиной, взяла письмо, которое оставила мне мама, и осторожно положила его в рюкзак между одеждой, убедившись, что оно в безопасности. Я проделала то же самое с костью, которую дала мне Беллдейм.

— Милал, — прошептал Джош у меня за спиной, и я напряглась, не желая с ним разговаривать. Я даже не хотела, чтобы он был рядом со мной прямо сейчас.

Потише, Рея.

— Давайте собираться в путь, если у нас будет шанс заручиться их помощью с Сарой, мы вернем ее в кратчайшие сроки, и тогда, возможно, мы сможем забрать остальную часть нашей стаи, а затем и Кейда.

Я знала, Джош хотел поговорить о том, что только что произошло, я чувствовала его тревогу, его раскаяние, но прямо сейчас я не могла. Его предательство в том, что он заставил меня сделать то, что я только что сделала, выставив себя напоказ подобным образом. Никто не видел моего тела, кроме Джоша и Кейда, когда он впервые забрал меня из стаи Арагниса, и я даже не думала, что Кейд помнил это после того, как я заблокировала его воспоминания.

Только несколько лун спустя, после побега, я научилась скрывать свои шрамы. Отметины на моем теле, которые были ежедневным напоминанием о том, что они сделали со мной, и я хотела, чтобы они исчезли. Каким-то образом мне удалось скрыть их, и с тех пор я так и делала.

И он хотел, чтобы я им показала, ударив меня прямо туда, где, как он знал, он мог заставить меня это сделать. Он использовал мое желание отплатить ему против меня, и я почувствовала, что у меня не было выбора. Он спас мне жизнь. Я никогда не смогла бы отплатить ему за это, но почувствовала, что только что отплатила.

Но какой ценой?

Я понимала его потребность добраться до Сары, даже несмотря на мой гнев и обиду, я понимала, что это сводило его с ума, точно так же, как моя потребность добраться до Кейда. Но я бы никогда не попросила его сделать что-то подобное, что он только что сделал со мной, не так, как он это сделал. Вот почему я не попыталась остановить Дариуса раньше, когда он бил его, какая-то часть меня знала, что он заслужил это, желая, чтобы ему было так же больно, как мне. Я пожалела бы, что не попыталась остановить его раньше, но прямо сейчас я этого не делала. Хотя я понятия не имела, почему Дариус сделал то, что он сделал, вероятно, это просто предлог, чтобы ударить его, Джош ему не понравился с тех пор, как он впервые увидел его, так что меня бы это не удивило.

— Мы можем поговорить секунду? — спросил он, но я взяла свой рюкзак и прошла мимо него.

— Нам нужно идти, Джош, убедиться, что у нас есть все, что нам нужно.

Я спустилась по ступенькам, не сказав ему больше ни слова, с рюкзаком на плече, пока остальные собирались у входной двери.

— Все хорошо? — спросил Хадсон, глядя на меня с беспокойством.

Не ломайся сейчас, Рея.

— Когда-нибудь будет. Все собрали?

Кольтен поднял свой рюкзак.

— Да, столько, сколько мы в любом случае сможем унести.

— Я взяла несколько дополнительных вещей, которые, как мне кажется, нам могут понадобиться, — Анна показала мне свой набитый рюкзак и рюкзак поменьше, который она держала в другой руке. — Никогда не знаешь, что может понадобиться.

Она улыбается, ее кудри теперь заплетены в две косички, но я не смогла выдавить улыбку в ответ.

— Ты уверена насчет этого? — Тейлор спросил меня, и я пожала плечами.

Я совсем не уверена насчет этого. Прошли месяцы с тех пор, как мы в последний раз были в Эридиане, с тех пор, как мы были в замке Волворн, и ничего не изменилось. У нас нет нашей стаи, у нас нет Сары и у нас нет Кейда. Нам нужна помощь, и, черт возьми, Боги, мы доверяемся Элите, которая может оказать эту помощь. Если нам пришлось неохотно пытаться обратиться за помощью к Элите, то пусть будет так. Я просто не доверяла им, я не доверяла Дариусу, но я больше не могла ждать.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — пробормотал Себ, затягивая свой рюкзак и перекидывая его через плечо.

Я услышала, как Джош спустился по ступенькам позади меня.

— Тогда пора идти. Вы все уверены, что все идете?

Они кивнули, и мы покинули дом Беллдейм. На дорожках тихо, когда мы шли по деревянным мостам, единственный признак жизни — это мы сами, поскольку все в Покое Ведьм спали. Я надеялась скоро вернуться сюда, но я понятия не имела, что ждёт нас в Вокхайме. От этой мысли у меня по спине пробежали мурашки. Мы совершали ошибку? Это могло быть ловушкой, прикрытием, чтобы пробраться со мной к Высшим.

Вскоре мы достигли тумана и пробрались сквозь него, мое сердцебиение участилось от того, что мы собирались сделать. После более чем двух месяцев пребывания здесь, мы ничуть не приблизились к тому, чтобы вернуть нашу стаю обратно самостоятельно.

И я хотела вернуть свою стаю, я хотела, чтобы пролилась кровь, и я хотела быть свободной.

Я хлопнула себя по карману и нащупала там портшез, чтобы убедиться, что у нас было средство сбежать, если бы понадобилось.

Беллдейм ждала нас сразу за пределами тумана, в то время как Элита держалась подальше от входа, не сводя глаз со всех нас, когда мы приблизились к ней. Я почувствовала на себе взгляд Дариуса, его блуждающий и ищущий взгляд, и я ненавидела это. Ненавидела, что он мог даже смотреть на меня, и что я могла чувствовать это.

— Иди сюда, дитя, — позвала Беллдэйм, раскрывая для меня объятия.

Я подошла к ней и на этот раз позволила ей обнять меня. Я нежно сжала ее. Я точно буду скучать по этой женщине. Ее рассказы о моей маме и ее знания обо всех вещах помогали мне сохранять рассудок с тех пор, как мы приехали.

— Будь осторожна, — я кивнула. — У тебя есть то, что я тебе дала? — еще один кивок. — Хорошо, когда понадобится, не стесняйся использовать это.

— Я не буду, — заверила я ее.

Она потянулась к моему лицу, касаясь морщинистыми руками каждой щеки.

— Твоя мама так гордилась бы тобой, — я тяжело сглотнула, так как мои глаза защипало, но я сдержала слезы. — Не волнуйся. Я не сомневаюсь, что именно по этому пути ты должна сейчас пойти.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала я, и правда.

За то короткое время, что мы узнали друг друга, она стала мне как бабушка.

— Дорогое дитя, это не навсегда, а пока что.

Она отпустила меня, и я в последний раз неуверенно улыбнулась ей, прежде чем повернулась и пошла к Элите, позволяя остальным попрощаться.

Приближаясь к ним, я высоко держала голову, но не могла смотреть никому из них в глаза, мне стыдно за то, что они увидели отметины на моем теле. Я заметила, как пальцы Дариуса подергивались, услышала скрежет его зубов, но по-прежнему не смотрела на него. Мы не разговаривали, просто молчали, пока остальная часть моей стаи просачивалась вперед.

— Готовы? — спросил нас Лео.

— Конечно, — пробормотал Кольтен, держась поближе к Хадсону.

Дамиан достал портшез, и мы собрались вокруг. Я подошла к Анне, легонько положила руку ей на плечо, и она кивнула мне как раз перед тем, как ощущение крепкого объятия прошло через меня.

Сейчас или никогда.

Мы приземлились на твердый камень, мерцающие огни факелов бросали световые точки в мое поле зрения, прежде чем оно прояснилось. Быстро оглядевшись в защитной стойке, я увидела, что мы находились в каком-то коридоре. Я задрожала от его холода. Там пусто, на стенах ничего нет, кроме держателей для факелов.

— Сюда, — проворчал Зайд, и мы последовали за Элитой по длинному коридору, и мои нервы взбунтовались.

Что, если они вели нас в темницу? Я нащупала портшез в кармане, убедилась, что он все еще там.

— Мы находимся в западном крыле, никакой другой Элиты, кроме нас и еще нескольких человек, здесь не позволено. Чем меньше они пока знают о вашем присутствии, тем лучше, — сказал Дамиан.

Потому что это не успокаивало — быть здесь совсем одной, только с этими парнями. Руна раздражилась внутри меня, и я не чувствовала необходимости успокаивать ее. Я и сама не спокойна.

Дариус открыл дверь в конце, не говоря ни слова, петли при этом скрипнули. Мы последовали за ним, входя в просторную комнату с большим столом в центре. Зажженный камин добавлял тепла комнате, а вокруг него стояло три дивана. На полу расстелены большие красные ковры с узорами, а на стенах развешаны картины, изображающие представителей Элиты, от вида которых у меня скривились губы. Я подошла ближе к одному из них, вглядываясь в их лица, чувствуя на себе вес других. Остановила взгляд на мужчине, которого я узнала, мое лицо мгновенно побледнело. Я резко втянула воздух, мое тело напряглось, когда я посмотрела в темные глаза.

Воспоминания угрожали всплыть, а затем поглотить меня целиком. При виде его лица на стене, словно он нечто, заслуживающее почитания, хотя он ничего не сделал, у меня внутри все перевернулось.