Я достал влажную салфетку и согрел ее в руках. Раздвинув его ноги, я нежно протер лобок, его член затвердел от моих прикосновений. Я выкинул салфетку и потянулся за другой. Приподняв его ноги, я отвел их, протирая его дырочку и попку. Я налил немного лосьона в руку и подождал, пока спирт высохнет на коже. Растерев лосьон между ладонями, я провел ими по его коже. Он был таким мягким и податливым под моими руками.

Я посыпал его детской присыпкой и потянулся за подгузником. Развернув его, я похлопал Оливера по милой маленькой ягодице.

— Приподнимись, Солнышко.

Оливер приподнял попку, и я подложил под него подгузник. Протянув подгузник вперед, я устроил его член в удобном положении и расправил на нем хлопок. Он вздохнул и поерзал, прежде чем снова улечься. Отогнув подгузник по бокам, я потянул за ленты и закрепил их.

Потянувшись, я потер его грудь.

— Холодно, детка?

Кивнув, Оливер перевернулся на бок и сунул большой палец в рот. Мое сердце растаяло от его беспомощности. Желая прижаться к нему, я полез в сумку и вытащил одну из своих футболок. Натянув ее ему на голову, я просунул руки в рукава и вытащил их, так как от него не было никакой помощи.

Помогая ему встать, я взял его плюшевого мишку и вложил ему в руки.

— Пойдем, детка. Ты можешь посидеть за столом, пока я приготовлю нам ужин.

Я схватил его пустышку с прикроватной тумбочки, вытащил его большой палец изо рта и засунул ему в рот мягкий силикон. Отведя его на кухню, усадил его за стол и приготовил несколько бутербродов. Я положил немного молодой моркови, помидоров черри, брокколи и поставил небольшую миску соуса «ранч».

— Вот, — ставя перед ним тарелку с едой и поильник с яблочным соком. Я протянул руку, вытащил у него изо рта соску и положил ее на стол.

Он усадил своего медведя на стул рядом с собой.

— Спасибо, Папочка, — тихо проговорил он, жуя свою еду.

Я сел рядом с ним, обнял его за плечи и позволил ему прислониться ко мне, пока он ел. Кушая одной рукой, я успокаивающе водил ладонью вверх и вниз по его руке. Он быстро очистил свою тарелку, но не сделал ни малейшего движения, чтобы встать, пока я доедал.

Я собрал наши тарелки, чтобы помыть их позже, и обнял его.

— Хочешь пообниматься со мной на диване и посмотреть кино? — спросил я, зная, что он хочет быть ближе ко мне.

Кивнув, он потер щеку тыльной стороной ладони и поднялся со стула. Взяв его соску, я последовал за ним в гостиную, плюхнулся на диван и усадил его на себя. Я обхватил его руками, и он заерзал, пока не устроился поудобнее, и вздохнул у меня на груди.

Я протянул руку, положил его соску на кофейный столик и взял пульт, в то время как другой рукой гладил его по спине. Потом включил телевизор и стал искать какой-нибудь фильм. Выбрав какой-то политический триллер, я отложил пульт и опустил руку ему на спину. Скользнул к нему под футболку и слегка провел ладонями вверх и вниз по его коже.

Спускаясь ниже, я задел пальцами край его подгузника. Скользнув рукой ниже, я провел по его мягкой попке. Она была такой мягкой, что мне показалось, будто кожа Оливера гладкая, как шелк. Я почувствовал, как его дыхание выровнялось, и посмотрел на часы на телевизоре. Было всего 9:30, но мой мальчик был измотан.

Убрав руку с его задницы, я погладил его по щеке, чтобы разбудить. Он что-то пробормотал и попытался оттолкнуть мою руку, но я был настойчив.

— Вставай, детка. Давай помоем тебя, а потом мы сможем лечь спать. — Он проигнорировал меня и снова закрыл глаза. — Сейчас, Солнышко.

Он заворчал, но подчинился. Оттолкнувшись от меня, он вскочил на ноги и огляделся, ничего не видя.

— Папочка, ванна перед сном.

— Правильно, детка, ванна, а потом спать. — Я развернул его за плечи и проводил в ванную. И не удивился, когда он рухнул на пушистый коврик возле ванны. Он потянулся за своей лодкой и, издавая самые жалобные звуки, катал ее по коврику. Несмотря на то, что был совершенно измучен, он все равно пытался.

Я быстро наполнил ванну, затем наклонился и снял с него футболку. Расстегнув застежки на подгузнике, я помог ему подняться с пола и погрузиться в воду. Скатав подгузник, тщательно вымыл его тело, зная, что он вот-вот отключится. Через несколько минут я уже помогал ему подняться и вытирал его. Завернув его только в полотенце, я отвел его в спальню и снова принялся надевать подгузник моему мальчику.

Как только я закончил, он перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Поднял руку и вслепую сделал движение в мою сторону.

— Соска, Папочка.

Я огляделся и понял, что оставил ее в гостиной. Выйдя из комнаты, схватил соску с кофейного столика и направился обратно к своему малышику. Он ерзал и пыхтел, пока я не лег на кровать рядом с ним и не сунул ему в рот пустышку. Через несколько секунд его дыхание выровнялось и перешло в негромкое похрапывание. Глядя на него сверху вниз, понял, что нет другого места, где бы я хотел быть.