Глава 3

Глава 3

Я позволила себе поплакать ровно тридцать секунд, пока быстро шла прочь от склада. Однако я направляюсь не в свою квартиру. Это место раскрыто, и я сомневаюсь, что смогу даже забрать оттуда свои вещи. Это не первый раз, когда мне приходится убегать лишь с тем, что на мне надето, так что я не очень волнуюсь.

Но я понятия не имею, куда теперь идти. Клянусь, мне просто нужно безопасное место, где меня никто не порежет, возможно, с душем и местом для сна. Я прошу слишком многого?

Когда слезы угрожают пролиться снова, я стискиваю зубы и делаю глубокий вдох. Мои мышцы ноют, и я знаю, что скоро у меня будет болеть все. Мне нужно составить план, поэтому я перебираю варианты. Центр для бездомных? Не могу, однажды какой-то парень пытался там меня изнасиловать. Мотель? У меня есть с собой деньги, так что я могла бы остановиться там на несколько ночей. Но это не совсем безопасно. Если они нашли меня в этом захудалом районе, то найдут и в мотеле. Так куда же…

— А вот и она!

Я замираю, уставившись на двух сборщиков долгов, которые с грохотом несутся по улице прямо на меня. Я думала, что сбежала от них в лабиринте. То, что они только что нашли меня снова после всего, через что я прошла, кажется таким чертовски несправедливым.

Но я думаю, такова жизнь. Поэтому я поворачиваюсь и пускаюсь бежать, уже зная, что далеко не уйду. Человеческое тело не может быть в напряжении так долго, и я превысила все свои пределы. У меня кончилось топливо, мужество, идеи.

Но я продолжу бороться. Может быть, их мошонки не такие большие, как у того минотавра, но, клянусь, по крайней мере, я буду отбиваться.

С этой мыслью я поворачиваюсь, широко расставляя ноги, готовая к бою… Как раз вовремя, чтобы увидеть, как массивная темная фигура врезается в них, сбивая обоих мужчин с ног.

Они кричат, уползая на своих задницах, когда он встает над ними, дым вырывается у него из ноздрей при каждом яростном выдохе.

— Вы не тронете то, что принадлежит мне, — грохочет он, приближаясь.

Один из коллекторов описался от страха. Я широко раскрытыми глазами смотрю, как по промежности его джинсов расползается темное пятно, и думаю, что это самое приятное зрелище в моей жизни. Пока черное копыто не опускается на указанное мокрое место с влажным шлепком, и мужчина не издает нечеловеческий звук чистой агонии. Я моргаю, дыша все быстрее и быстрее, у меня внезапно кружится голова. Боже мой. Он безжалостен. И мне это нравится.

С другим парнем происходит то же самое, а затем минотавр поворачивается ко мне, оставляя их корчиться на земле, даже не удостоив взглядом. Я пошатываюсь, страх пронзает меня, когда он подходит ближе. Но минотавр не хочет возмездия за свои побитые яйца. Он поднимает меня с тихим фырканьем и уходит, а я слишком измучена, чтобы заботиться о том, куда он меня несет.

Еще достаточно рано, поблизости никого нет, и у меня кончились силы. Я действительно обнимаю его за толстую шею, перебираю пальцами его жесткие волосы, и он фыркает, глядя мне в лицо.

— Кто они? — спрашивает он своим глубоким баритоном, который проникает в мое тело подобно расслабляющему мурлыканью, пока я практически не таю в его объятиях.

Это так приятно.

— Какая-то мафия, — говорю я. — Я не уверена. Мой отец… Он занял у них денег и умер. Они хотят вернуть долг, но я не могу им заплатить.

Он тихо фыркает и склоняет голову набок, удлиняя шаги.

— Я отвезу тебя домой, — говорит он таким командным тоном, что я даже не пытаюсь с ним спорить. — Если они из мафии, они пошлют за тобой кого-нибудь еще. Тебе нужна защита.

Я падаю в его объятия, слабо смеясь и подпрыгивая при каждом его шаге. Я хочу спать, ритмичное покачивание убаюкивает мой измученный разум и тело, и, по правде говоря, я чувствую себя в безопасности. Ну, не совсем в безопасности. Но мне кажется, что это наименее опасное место для меня. Он не планирует вырезать мне почки и он удержит тех, кто хочет это сделать, подальше от меня.

Остается одно беспокойство.

— И чего же ты хочешь за свою защиту? — невнятно бормочу я, мое тело уже на полпути в страну грез.

— Ничего, — отвечает он с раздраженным фырканьем, от которого взъерошиваются потные волосы у меня на виске. Когда я облегченно вздыхаю, устраиваясь поудобнее в его сильных объятиях, он добавляет: — Но, если ты предлагаешь, минет — хорошее начало.

Мне кажется, я улыбаюсь, когда сон затягивает меня. И мне кажется, что его пальцы сжимаются на моем бедре, когда он фыркает.

Глубокий металлический лязг будит меня, и я вздрагиваю, все еще находясь в его объятиях.

— Почти на месте, — говорит он, когда гравий ритмично хрустит под его копытами. — Эй, Рик! Переведи нас в режим повышенной готовности, ладно? На нас могут напасть.

— Что, опять? — я слышу мужской голос издалека и изо всех сил пытаюсь сесть в объятиях минотавра, чтобы получше рассмотреть окружающую обстановку. — Кого ты разозлил на этот раз, босс?

— Какая-то мафия. Я даже не знаю, — грохочет он, пока я, задыхаясь, смотрю на него.

Мы только что вошли через высокие кованые железные ворота, вделанные в каменную стену высотой восемь футов. Парень, назвавший минотавра боссом, стоит в дверях небольшого здания у ворот, одетый в форму службы безопасности. Когда мы поднимаемся по посыпанной гравием дорожке, вокруг нас простираются изумрудные лужайки, усеянные кустами, которые, должно быть, были тщательно посажены, чтобы создать впечатление роскошной симметрии. Я резко поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть.

— Это гребаный особняк, — выпаливаю я, не подумав.

— Таунхаус, — мягко поправляет меня минотавр. — Особняк находится в другом округе.

Я не сразу осознаю его слова, уставившись на красивое строение из белого камня с большими деревянными дверями, которые поблескивают на солнце. Мы поднимаемся по нескольким широким ступеням, и тут из ниоткуда появляется швейцар, отвешивает нам резкий поклон и с размаху открывает дверь.

Мы вступаем в мир дорогого темного дерева, полированные полы без ковров великолепно простираются по всему большому вестибюлю. Стены кремового цвета украшены произведениями искусства. Двигаясь дальше, мы проходим мимо открытой арки, через которую я вижу со вкусом обставленную гостиную с огромными окнами, выходящими на бассейн.

Я даже говорить больше не могу. Это уже слишком.

Минотавр тоже ничего не говорит, просто несет меня по широкой лестнице на второй этаж, где направляется к двойным дверям в конце коридора. Он открывает их и продолжает нести меня, пока мы не оказываемся в огромной ванной комнате с такой большой ванной, что я могла бы плавать в ней кругами.

— Ты, наверное, хочешь помыться, — ворчит он, осторожно опуская меня на пол. Я смотрю на него, мои глаза зацепляются за его бушующую эрекцию. Я моргаю, вспоминая, что он сказал.

— Я не думаю, что мой минет стоит того, чтобы оплатить твою защиту, — медленно говорю я, все еще пялясь на этот член. — Кто ты?

Он выдыхает теплый воздух и нежно берет меня за подбородок, поднимая мое лицо так, чтобы я встретилась с ним взглядом.

— Меня зовут Лисандер, — говорит он. — И будь добра, смотри сюда.

Я краснею, съеживаясь от смущения, внезапно глубоко осознав, что пнула его по яйцам, а он все равно спас меня. Черт возьми, он спас мне жизнь. Я обязана ему всем.

И я ненавижу быть обязанной людям почти так же сильно, как ненавижу полагаться на кого-то, кроме себя.

— Прости, — говорю я, сглатывая, чтобы вернуть своему хриплому голосу нормальное звучание. — Эм, меня зовут Джудит. Ты можешь называть меня Джуд.

Видя мой дискомфорт, он улыбается и проводит большим пальцем по моему подбородку.

— Не то чтобы я возражал, малышка Джуд, — говорит он. — Но, чувствуя на себе твой взгляд, я хочу тебя еще больше, а тебе нужно отдохнуть.

И, черт возьми, я ничего не могу с этим поделать. Даже когда он держит мое лицо, мои глаза все еще смотрят вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как подергивается этот массивный стояк странной формы.

— Ты, а… Почему он стоит? — спрашиваю я, заставляя себя посмотреть ему в глаза. Мой румянец такой горячий, что я удивляюсь, как мое лицо еще не загорелось.

Лисандер фыркает, от его дыхания меня бросает в дрожь, и отходит в сторону.

— Потому что я почувствовал твой запах, — говорит он, как будто это что-то очевидное, и я идиотка, что не понимаю этого. — Он будет стоять, когда ты рядом, пока мы не спаримся.

— Спаримся? — я в панике отступаю на шаг, и он снова фыркает, запрокидывая голову.

— Да, малышка Джуд, — подтверждает он, его ноздри раздуваются от возбужденного дыхания. — Когда самец моего вида чует запах своей самки, он должен спариться с ней и заявить на нее права.

Я качаю головой, складывая руки на груди, и украдкой бросаю еще один взгляд на его массивное барахло. Затем я вздрагиваю, видя что-то похожее на отпечаток носка моего ботинка на гладкой коже его мошонки. Черт, я действительно сильно пнула его.

И я в долгу перед ним. Черт, мне нужно просто уйти, пока я не оказалась в таком долгу перед ним, что у меня не останется выбора, кроме как раздвинуть ноги. Если только я уже не в таком положении…

— Но… От меня воняет, — жалко говорю я, пытаясь урезонить его. — Я шестнадцать часов жарила бургеры и картошку фри. Я вспотела. Тебя привлекают подобные вещи? — спрашиваю я, недоверчиво глядя на него.

Он снова фыркает, его член подергивается, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Честно говоря, эта штука завораживает меня так же сильно, как и нервирует. Я хочу погладить его и посмотреть, что будет.

Да, это просто усталость говорит за меня. Я не в своем уме.

— От тебя действительно воняет, — говорит он, морща нос, но я достаточно чувствую, как от меня воняет, чтобы не обижаться. — И я почувствовал твой естественный запах под всем этим, что означает, что это очень сильное совпадение. Как только ты помоешься, мы сможем подтвердить это, но Джуд… — он подходит ближе, размахивая членом и яйцами. — Я тебя не отпущу.