ЭПИЛОГ

Уайатт

Пальцы Авроры сжали мои кудри, она потянула их, а её дыхание стало глубже и продолжительнее с каждым движением моего языка и пальцев. Загорелые, золотистые ноги, закинутые мне на плечи, начали подрагивать. В такие моменты, когда рядом с Авророй не было ничего, кроме преданности и удовольствия, я задавался вопросом, существовала ли на самом деле какая-то высшая сила. Потому что не могло быть, чтобы два человека так идеально гармонировали друг с другом просто по стечению обстоятельств.

И когда она выкрикивала моё имя, и оно звучало чертовски мелодично, пока судороги экстаза ласкали её тело, я полностью был в этом убежден.

После того, как она издала последние несколько стонов от оргазма, я лёг рядом с Авророй, притянув её к себе, её нога покоилась на моём бедре. Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не начать тереться о неё или не перевернуть так, чтобы она полностью оседлала меня. Но я знал, что сегодня у нас нет времени — ну, не то количество времени, которое я хотел бы провести, переплетаясь с ней в простынях.

— Помогло тебе меньше нервничать, принцесса? — спросил я, наслаждаясь изумлённым блеском в её трепещущих глазах. Солнечный свет пробивался сквозь щель в занавесках, лучи утреннего солнца падали на Аврору, заставляя её кожу блестеть. Она чертовски похожа на ангела.

Аврора едва восстановила дыхание, но уже одарила меня блаженной улыбкой.

— Думаю, такой способ может сработать.

— Хорошо, — объявил я, целуя её в лоб, прежде чем выскочить из постели. — Потому что тебе нужно поднять свою задницу, иначе твои родители будут долго ждать нас в аэропорту.

Аврора застонала, пытаясь натянуть одеяло на лицо. Я сорвал его, открывая её покрасневшее лицо, и мне потребовалась секунда, чтобы просто насладиться благодарностью за то, что она моя. Но я всё ещё видел проблески беспокойства в её глазах.

— Эй, — прошептал я, касаясь губами её веснушчатого подбородка. — Им понравится то, что мы сделали с ранчо, хорошо? Они так же, как и я, гордятся тобой и тем бизнесом, который ты построила.

Мягкая улыбка и кивок Авроры наполнили мою грудь теплом. Слово «Гордость» не передавало того, что я чувствовал по поводу того, как усердно она работала — лучше всего было бы описать это словами «Постоянный трепет».

Организовать ретрит было непросто, особенно потому, что нам пришлось решать, как поддерживать работу заведения в холодное время года, когда принимать гостей здесь просто не получится. Но нам удалось по возможности адаптировать мероприятия к погоде и времени года, и когда наступит весна, мы уже полностью забронированы. С тех пор для нас были настоящие американские горки, мы познакомились со многими новыми людьми, и нам даже пришлось нанять ещё пару сотрудников в помощь, поскольку мы расширились. Особенно сейчас, когда строили общую кухню и столовую для гостей.

Но я понимал, откуда у неё взялся нервный мандраж. Её семья, возможно, знала обо всём, над чем мы работали в прошлом году, но они впервые увидят ранчо воочию. Всё, ради чего она решила остаться, вместо того чтобы вернуться домой, как планировала.

И если кто-то и понимал страх, что твои родители не одобрят твои решения, так это я. Итак, я просидел полчаса, держа её за руку, пока мы вместе медитировали, зная, что иногда ей просто нужно, чтобы кто-то видел её и то, что она чувствовала, без осуждения. Затем стянул с неё шёлковую пижаму и своим языком сказал ей, как я горжусь ею.

Как бы мне ни было неприятно признавать, я всегда чувствовал себя лучше после медитации с ней. Год назад я был бы потрясён тем, что Авроре удалось заставить меня делать. Я просто не понимал, насколько больше меня заботило то, что я люблю её, чем то, что люди думали обо мне тогда. И хорошо, потому что сейчас я был вынужден читать слишком много её постов в Инстаграм. Каким-то образом она даже уговорила меня пойти с ней на подкаст её подруги.

Я ещё раз поцеловал её в шею, проводя зубами по чувствительной коже.

— Кроме того, твои родители любят меня, так что, даже если они не фанаты идеи ретрита, они всё равно будут гордиться тем, что тебе удалось получить такой улов.

Аврора фыркнула и, захихикав, оттолкнула меня, когда, наконец, выбралась из кровати.

— Сейчас ты слишком самоуверен. Думаю, ты нравился мне, когда был угрюмым и склонным к самоуничижению.

— Ах, — произнёс я, не скрывая, что наслаждался каждым миллиметром её обнажённого тела, пока она неторопливо подходила к двери спальни, распахивая атласный халат, — старые добрые времена.

Аврора открыла дверь, прежде чем с сияющей улыбкой оглянулась через плечо.

— Нигде не будет так хорошо, как здесь и сейчас.

Как только она зашла в ванную и начала наносить макияж, я, наконец, испустил долгий вздох, который сдерживал всё утро. Потому что, если кому и стоило сегодня нервничать, так — мне.

Я почти не спал всю ночь, обдумывая всё, что мне нужно было сказать её отцу, если я собирался просить его руки Авроры. Он видел меня только раз, когда мы ездили в Великобританию в отпуск, но я чувствовал, что мы неплохо поладили. Мы сблизились в основном из-за спорта, но также из-за того, как мало мы наслаждались «Реальной любовью», пока Аврора, её мама и сестра пытались убедить нас посмотреть его в третий раз.

Я думал, что приезд семьи Авроры сюда и то, что они увидят, какой живой она чувствовала себя на ранчо «Закат», поможет моему делу. Что я там, где нужно. Где она процветала.

Хотя, я не думал, что на самом деле мне нужно беспокоиться о том, что её отец скажет: «Да», после того, как София, наконец, бросила свою преподавательскую работу, она летела с остальными членами семьи Джонс навестить нас, она та, кого нужно было убедить. Из наших бесед вовремя видеозвонков с Авророй, она уже ясно дала понять, что мне придётся выслушать и её, прежде чем делать предложение. Учитывая, как сильно она заботилась о нашей рыженькой девочке, я знал, что ей придётся долго вылизывать задницу.

Но я не мог больше ждать и оттягивать предложение.

Аврора — мой дом, и я ни за что не позволю ей уйти.

Всё моё тело дрожало. Обычно нужно было прокатиться верхом на Дасти, но у меня не было времени на езду верхом, а Аврора будет задавать вопросы. В любом случае, я не мог просто стоять здесь, в спальне. Мне нужно было хотя бы подышать свежим воздухом.

Одевшись и спустившись вниз, я быстро проверил, есть ли во внутреннем кармане коробочка с кольцом, и когда я её нащупал, моё сердце наполнилось облегчением. Я распахнул входную дверь не только главного дома, но и нашего дома, но всё же остановился перед массивной картонной коробкой, стоящей на крыльце.

Авроре постоянно присылали посылки от брендов, с которыми она работала, так что я привык находить груды коробок и пакетов на нашем крыльце, но эта была просто огромная.

— Ты что-то заказала? — крикнул я, чтобы было слышно наверху, и схватил ключи, вскрывая коробку. Как только я присел на корточки рядом с ней, позади меня раздались шаги Авроры.

— Ой! Я думаю, что тут мои книги! — завизжала она, проскакивая мимо меня, чтобы осмотреть коробку, и открыв мне великолепный вид на свою идеальную попу в обтягивающих фиолетовых леггинсах, которые были на ней надеты.

Мне нравилось, что теперь мне не нужно было притворяться, будто я не смотрел на неё. Боже, как же она потрясающе выглядела. В том фиолетовом спортивном костюме, который был на ней, когда я впервые увидел её. Каждый миллиметр золотистой кожи, покрытой веснушками, сиял на солнце. И красивый водопад медных волн волос, которые всегда так красиво смотрелись намотанными на моей руке.

Как мне удавалось сдерживаться и не целовать её всё время, когда мы впервые встретились, я никогда не пойму. Уайатт Хенсли тогда был помешанным, вот и всё, что я мог сказать.

Аврора протянула руку, молча прося ключи, которые я передал, и самым острым вскрыла коробку, издавая ещё один пронзительный звук возбуждения, а её лицо озарилось радостью. Я наклонился, надеясь взглянуть на обложку книги, над которой она так усердно работала в течение последнего года, я перечитал для неё бесчисленное количество страниц, но она по-прежнему не говорила мне название.

Но теперь, когда дата релиза быстро приближалась, Аврора заказала несколько экземпляров для размещения в гостевых домах, в том числе и в моём старом доме, который мы переоборудовали, чтобы ещё больше гостей могли остановиться в ретрите, особенно сейчас, когда он стал хитом.

Я развернул картонку, чтобы лучше рассмотреть. Смешок Авроры сорвался с её клубничных губ, когда она толкнула меня локтем, явно заметив мой недоверчивый вздох и покачивание головой.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. — Рассмеялся я, увидев три больших слова, написанных розовым цветом на обложке.

Аврора поцеловала меня в плечо, затем прижалась ко мне, и я ощутил тепло её чистого, неподдельного счастья.

— Три вещи, которые делают жизнь красивой и успешной, — жить каждый день на полную катушку, работать на ранчо и любить как можно сильнее.

«Жизнь, ранчо, любовь».