В пяти футах перед нами часть тропы со стороны скалы обрывалась, а остальная часть тропы выглядела более-менее безопасной. Сердце заколотилось c бешеной скоростью.

– Останься, – крикнул я Хавок. Затем я двинулся вперед, упираясь рукой в склон, чтобы не упасть. Заглянув за край, я увидел крутой, поросший деревьями склон, который заканчивался резким падением – может быть, футов пятьдесят.

– Видите? Его не видно. Учительница сказала, что на нем голубая куртка.

– Она ярко-синяя, – ответил я, осматривая местность внизу. – С логотипом «Поисково-спасательная служба Теллурида» на спине и надписью «Джентри» на передней части, – это была единственная вещь, которую он умолял купить перед тем, как вернуться в школу, и единственная вещь с моим именем.

– О, тогда ладно. Ну, мы его не видим. Что говорит твоя собака?

Я оглянулся на Хавок, которая сидела совершенно неподвижно. Без тревоги. Ей не терпелось поскорее пересечь тропу. Она знала то же самое, что и я.

– Она говорит, что он там, внизу, – я бросил последний взгляд на местность, пытаясь запомнить ее.

– Черт. Значит, придется заняться поиском тела, потому что этот парень никак не может быть жив.

Я повернулся и впился в горло парня, прижав его к горе.

– Ты этого не знаешь.

Он хрипло застонал. Руки потянули меня назад. Марк. Он отпустил меня и сжал мое плечо.

– В чем, черт возьми, твоя проблема?

– Это его ребенок, – ответил Марк.

Выражение лица парня исказилось.

– О, черт. Мне так жаль. Я имею в виду, что может быть шанс...

Я был для Кольта единственным шансом.

Схватив Хавок, я бросился бежать по тропе, стараясь удержать равновесие на камнях. Если я подверну лодыжку, это может убить Кольта. Я схватил рацию и нажал на кнопку.

– Нельсон, это Джентри. Вертолет еще на месте? – прошло несколько минут, когда я вернулся к группе учеников. Мэйзи сидела с Эммой, держа ее за руку.

– Да, – ответил Нельсон.

– Пусть так и будет. Мы с Хавок уже в пути, и нам нужно быстро спуститься с этого обрыва.

– Понял.

Марк догнал меня, когда я опустился к Мэйзи, которая перестала плакать и теперь выглядела совершенно пустой, обхватив руками живот. Я обнял ее, изогнув свое тело так, чтобы максимально обхватить ее.

– Я отнесу тебя вниз, хорошо? А потом Марк отвезет тебя в участок, и мы позвоним твоей маме.

– Бекетт, ты хочешь, чтобы я ушел? – мягко спросил Марк. – Разве тебе не нужна моя помощь?

– Мне нужно, чтобы ты забрал мою девочку с этой горы, – сказал я, вставая, и Мэйзи переместилась в мои объятия, чтобы прижаться к моей шее. – Держись, малышка, – я бежал трусцой, уравновешивая ее вес зная, что каждая секунда на счету, но я никак не мог оставить ее там. Голос Эллы звучал в моей голове, когда я думал о каждом случае, когда она чувствовала себя виноватой, вынужденная оставить одного, чтобы позаботиться о другом.

Мы обогнули следующий поворот, и вертолет появился в поле зрения вместе с группой родителей.

– Плохие новости. Быстро распространяются, – сказал Марк, запинаясь и тяжело дыша.

– Бекетт! – позвала Ада, стоявшая впереди группы.

– Ада здесь, – сказал я Мэйзи. – Марк, планы меняются, садись в вертолет.

Ада побежала к краю толпы, Ларри не отставал от нее. Они подошли к офицеру, который пропустил их вперед после того, как я ему кивнул. Из толпы доносились крики родителей, которые, несомненно, хотели узнать новости, но жужжание вертолета за моей спиной заглушало все слова.

– Все в порядке? – спросила Ада. – О, Боже, где Кольт? Почему ты не привел Кольта? – ее голос зазвучал панически, и Ларри положил руку ей на плечо.

– Мне нужно, чтобы ты забрала ее, – сказал я Аде, но Мэйзи прижалась к моей шее. – Мэйзи, малышка, ты должна отпустить меня, хорошо?

Она отстранилась, взяв мое лицо в свои руки.

– Ему больно. Я чувствую это, – она потрогала свой живот.

– Я собираюсь найти его прямо сейчас, но мне нужно, чтобы ты пошла к Аде, хорошо?

– Хорошо, – она прижалась ко мне, и я обнял ее, прежде чем передать Аде.

– Где Элла? – спросил я, когда Мэйзи перешла в объятия Ады.

– Это Кольт, не так ли? – спросила Ада.

Я не мог этого сказать. Если я скажу это, целлофановые стены, которые я возвел, перестанут держать меня, а это не вариант.

– Где Элла? – повторил я.

– Она на станции рейнджеров, вон там, с парой других родителей, – она указала на толпу.

– Они пытаются получить новости из округа. Хочешь, чтобы мы ее забрали? Кто-то должен ей сказать, – ее лицо сморщилось.

В поле зрения появились мигающие огни. Хорошо, скорая была здесь.

– Нет, просто останься с ней. Все... все плохо. Ты ей понадобишься, – у Кольта не было времени на то, чтобы ждать Эллу. Я посмотрел на Ларри, чье лицо было напряженным.

– Что ты хочешь, чтобы я ей сказал? – спросил он.

– Скажи ей, что я собираюсь найти нашего сына.

Не успев опомниться, я побежал к вертолету, а Хавок за мной. Я взял ее на руки, и мы забрались внутрь. Я надел шлем и застегнул ремень безопасности.

– Лети на юг, – сказал я пилоту. – Там есть участок тропы, который обрывается. Мы должны опуститься прямо под ним.

– Понял.

Пилот взлетел, и мой желудок сжался, когда мы поднялись в воздух. Я наклонился вперед и застегнул те части жилета Хавок, которые были необходимы для ее безопасности.

– Небольшая проблема, негде приземлиться, – отозвался пилот.

– Ты сможешь спуститься? – спросил я Марка.

– Теоретически, – ответил он.

– Доставь нас туда, где мы сможем спуститься, – сказал я пилоту, а затем обратился к Марку. – Не отставай.

Он кивнул.

– Мне нужно, чтобы ты был готов, Дженкинс.

– Я готов, – заверил он меня.

– У тебя есть новый отчет?

Он кивнул.

– В котором часу это произошло?

Он пролистал планшет и сверился с часами.

– Сообщение поступило сорок пять минут назад, а вызвали нас минут через десять.

Он пролежал почти час. Я установил таймер на своих часах.

– Передай по радио, чтобы сюда спустилось как можно больше людей.

Вертолет завис над единственной открытой частичкой земли. Казалось, мы находимся на небольшом расстоянии от места падения.

– Мы готовы, – сказал пилот по связи.

Я снял шлем, пока Дженкинс закреплял трос. Затем я пристегнул Хавок и держал ее между ног, пока мы шли к выходу. Дженкинс передал мне трос, и я закрепил ползунок, позволяющий контролировать скорость спуска.

– Я знаю, что тебе это не нравится, – сказал я ей, проверяя плотно ли он прикреплен к тросу в паре футов над ее ремнями, – Но наш Кольт там, внизу.

Я ухватился за канат, ее ползунок подал ей сигнал, к которому она уже слишком привыкла, и мы вышли в пустоту. Она была совершенно неподвижна, пока я спускал нас по канату, держа ее между коленями. Мы делали это сотни раз, но я никогда не чувствовал такой срочности. Срочность приводит к ошибкам, поэтому я успокоил дыхание и медленно, движение за движением, опускал нас, пока мы не достигли земли. Затем я отстегнул Хавок и положил снаряжение в рюкзак. Марк сразу же начал спускаться. Я дал Хавок лакомство из ее рюкзака.

– Хорошая работа. Я знаю, что это отстой.

– Как ты делаешь это с собакой? – спросил Марк, спустившись на землю через минуту.

– Большой опыт, – я наклонился к Хавок. – Ищи Кольта.

Она начала принюхиваться, и мы пошли в направлении горы.

– Сколько времени ей понадобится? – спросил Марк.

– Точно не знаю. Она не ходила этим путем, так что у нее нет тропы, по которой она могла бы идти. Нам придется подойти достаточно близко, чтобы она уловила его запах в воздухе или в любом месте, где он был.

Мы пошли вверх по склону, через участки травы высотой по колено, а затем под высокими соснами. Я сосредоточился на дыхании и работе ног, пока Хавок шла впереди нас и искала. Чем меньше я думал о том, что мы найдем, тем лучше.

– Кольт! – позвал я, молясь, чтобы он услышал нас... чтобы он был способен нас услышать.

– Кольт! – присоединился Марк.

– Надо было взять с собой Дженкинса?

– Нет. Он должен остаться с вертолетом. Когда появятся другие команды, он должен быть там, если он будет с нами, а кто-то другой найдет Кольта...

– Я понял.

– Кольт! – я попытался снова. И еще раз. И еще раз.

Гудок на моих часах означал, что прошло уже полтора часа, а Кольта все еще не было. Я посмотрел на гору. Мы находились за линией деревьев, прямо под зоной оползня, и вокруг нас было множество камней, которые выглядели одинаково. Я не мог определить, что здесь новое, а что было всегда. Мы видели, как вертолет высадил пару команд, и Марк по радио координировал наши действия, следя за тем, чтобы мы выбирали разные сетки поиска. Моя сетка находилась там, куда решит направиться Хавок, и все с этим смирились. Хавок, как и положено, вынюхивала в южном направлении, поэтому мы пошли вдоль линии деревьев.

– Кольт! – я увидел яркое пятно синего цвета как раз в тот момент, когда Хавок сорвалась с места. Я быстро бежал по земле, перепрыгивая камни и уворачиваясь от веток сосен. Хавок села рядом с ним и скулила.

– Кольт, – позвал я, но он не ответил. Верхняя часть его тела была видна, но нижняя была скрыта под опавшей листвой.

– Хорошая девочка, – сказал я Хавок, по привычке протягивая ей лакомство из кармана, а затем опустился на колени рядом с ним.

– Кольт, давай, дружище, – его кожа была бледной, из небольших порезов на лице сочилась кровь. Я приложил пальцы к его шее и стал ждать. Пожалуйста, Господи. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста. У него был пульс, но учащенный и нитевидный. Его кожа была холодной.

– У него где-то идет кровь, – сказал я Марку, когда он опустился на другую сторону.

– Нужно убрать с него эти ветки, но только легкие.

Марк кивнул и начал освобождать Кольта.

– Спасатель 9, это Гутьеррес и Джентри. Мы нашли мальчика. Пульс есть, но нитевидный. Пожалуйста, пришлите медиков как можно скорее.

Когда я расстегивал куртку Кольта, в рации Марка зазвучали помехи.

– Черт. Джентри.

Я посмотрел на нижнюю половину тела Кольта, и желчь поднялась к горлу, я посмотрел на небо и заставил себя успокоиться. Правое бедро Кольта было зажато под большим зазубренным камнем размером примерно с половину автомобильного двигателя.