— Выпендрежник, — бормочу я, потягивая из бутылки. — Ты выглядишь так, будто это чертовски легко.

Он подплывает ближе, опираясь локтями на плитку вокруг бассейна, и проводит пальцами по своим темным волосам.

— Это и есть легко. Может, сначала окунешь ноги? — он поддерживает свое тело одной рукой, другой снимает мои сандалии, а затем указывает на плитку. — Садись здесь.

— Она мокрая. — Я хватаюсь за соломинку, выискивая оправдания, чтобы не подходить к воде слишком близко. — Я испорчу платье.

— Сними его. Здесь тебя никто не увидит.

— А как же соседи? — я окидываю взглядом близлежащие дома, но все они выходят на сад Логана под углом, и ни одно окно не выходит на него. С досадой я спускаю бретельки платья с плеч. — Думаю, тебе нравится то, что ты видишь, — дразню я, чтобы снять напряжение, когда его глаза обходят мое тело, облаченное в комплект черного нижнего белья.

— А что может не нравиться? — он поглаживает пространство между локтями и протягивает руку. — Садись. Ноги мне на плечи.

Решимость в его глазах помогает мне сдержать страх. Я сажусь, стиснув зубы, когда холодная вода попадает на мои трусики. Логан опускается ниже, чтобы я могла положить ноги ему на плечи, колени — по обе стороны от его шеи, ступни — в воздухе, на безопасном расстоянии от спокойной глади воды.

Это одновременно успокаивает и нервирует, потому что Логан сейчас все контролирует. Он может опуститься ниже и погрузить под воду мои ноги, что будет совсем не плохо, если он остановится на этом, но его руки обхватывают мои бедра, и он может легко затащить меня в бассейн.

Мое сердце бешено колотится при этой мысли.

— Пей, — говорит он, кончиками пальцев лаская мою плоть.

Я хватаюсь за бутылку, и он использует эту возможность, чтобы подтянуть меня ближе к краю.

— Расслабься, я же сказал, что не брошу тебя в воду. Ты должна войти туда на своих условиях, но, — он протягивает руку между моих ног, зацепляет палец за трусики и сдвигает их в сторону, обнажая мою киску. — Ты так хорошо пахнешь, что мне нужно попробовать.

Он ныряет между моих ног, не дожидаясь зеленого света, и кончиком языка дразнит натянутый пучок нервов на вершине моих бедер. Сидя так близко к воде, я напряжена, но Логан отлично справляется с расслаблением моего тела и разума.

Нездоровое возбуждение охватывает мои чувства. Мы в саду, на виду у всех. Еще светло, а он ест меня так, словно голодал несколько дней. С моих губ срывается тихий стон, и я закрываю глаза.

— Шшш, — прижимается он ко мне, его теплое дыхание обдувает мою кожу. — Никто нас не видит, но они услышат, если ты не будешь молчать.

Я выгибаю спину, упираясь головой в нижнюю часть кушетки. Я прикусываю щеку, чтобы стоны не были слышны, и представляю нас так, будто наблюдаю за нами сверху: Логан в бассейне, голова между моих ног, опирающихся на его плечи.

Мои бедра сводит судорогой каждый раз, когда он гладит мою точку G, приближая меня к разрядке. Это занимает больше времени, чем обычно, но как только наступает оргазм, Логан закрывает рукой мои губы, заглушая мои вздохи, а его пальцы входят и выходят, чтобы продлить кайф. В моих глазах пляшут белые пятна, оргазм такой сильный, что хочется вырвать волосы.

— Посмотри на меня, — говорит он, его руки больше не касаются моей кожи, теплое дыхание больше не касается моего клитора.

Я распахиваю глаза, встречая его взгляд с кошачьим удовлетворением. Он плывет в пяти футах от края, побуждая меня взглянуть на свои ноги. Они в воде, погружены по самые колени. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Все не так уж плохо. Ноги в воде — это нормально. Я уже делала это раньше, когда заходила в волны на пляже.

— Ну как? — он подплывает ближе, раздвигая мои колени, чтобы остановиться между моими ногами. — Страшно, как в аду, или терпимо?

Я улыбаюсь, глядя на него исподлобья.

— Терпимо.

— Хорошо. — Он вытаскивает себя из бассейна и исчезает в доме, чтобы принести еще одну бутылку Corona. Вместо того чтобы прыгнуть обратно в воду, он отодвигает кушетку и устраивается позади меня, его бедра прижимаются к моим. — Откинься назад.

Я прижимаюсь к его прохладной, влажной груди, слишком спокойно и комфортно для себя.

— Зачем ты это делаешь? Почему ты пытаешься мне помочь?

— Почему бы и нет? — он перекидывает руки через мои ключицы, прижимая меня ближе. — Я все равно проникну в тебя позже. — Он покусывает мочку моего уха. — У меня есть фантазия, как я трахаю тебя в бассейне, так что я действую из эгоистических побуждений.

Я медленно двигаю ногами, сосредоточившись на приятных ощущениях, а не на воспоминаниях. Вода вихрем движется вокруг моих ног, создавая странное ощущение свободы.

— Ты обнимешь меня? — я поворачиваю голову, прижимаясь щекой к его груди. Несмотря на купание, он пахнет своим пряным одеколоном, а не хлоркой. Я пользуюсь ситуацией, хватаю горстями близость, изгибаюсь в его объятиях и запоминаю счастье и спокойствие, наполняющие мою грудь, когда он так близко. — Если я войду, — уточняю я. — Ты будешь держать меня, чтобы моя голова оставалась над водой?

— Я не отпущу тебя, Кэсс. — Он берет меня за подбородок и наклоняет голову назад, чтобы добраться до моих губ. Мое тело воспламеняется от поцелуя. Он не похож ни на один из наших совместных. Не обычные срочные, требовательные поцелуи, которые являются частью прелюдии. Это совсем другое. Интимный, почти ласковый. — Со мной ты в безопасности. — Он проводит носом по моей щеке, заставляя ритм моего сердца сбиться. — Я войду первым.

Мне холодно, когда он прыгает в бассейн, а через мгновение поднимается, обдавая меня еще большим количеством холодных капель.

— Обхвати меня руками за шею, — говорит он, снова становясь между моих ног. Даже несмотря на растущее чувство тревоги в животе, я делаю то, что мне говорят. — Скажи, чтобы я остановился, если тебе будет некомфортно, хорошо?

Слова застревают у меня в горле, и лишь одно покачивание подбородка — единственный ответ, который он получает. Предвкушение страха может быть хуже самого страха.

Логан не сводит с меня взгляда, медленно притягивая меня за бедра, пока я не перестаю чувствовать плитку под своей задницей. Он поддерживает мой вес, опуская меня в воду, а я обхватываю ногами его ребра, держась за них изо всех сил.

Медленно я начинаю сползать к его талии, сосредоточившись на решимости, сияющей в его глазах. Мое тело отделено от разума и дрожит, как Бэмби, делающий первые шаги по льду.

Мне страшно, но не настолько.

Со страхом можно справиться, когда Логан рядом.

Я обхватываю его руками за плечи, прижимаюсь к его телу, словно он - мой спасательный круг, глаза плотно закрыты. Вода поднимается от моей талии до груди, пока он не обхватывает одной рукой мою поясницу.

— Как тебе это? — спрашивает он, прижимаясь щекой к моей, его голос едва слышно шепчет. — Мы на краю. Я могу вытащить тебя в мгновение ока.

Я выпускаю весь воздух из легких через нос в один длинный вдох и открываю глаза, оглядываясь по сторонам и вниз, где мое тело находится под водой в объятиях Логана.

Нервная дрожь, страх, превращающий кровь в соду, трепещет в глубине моего живота. Ледяной пар пробирается по позвоночнику, вызывая воспоминания, слишком болезненные, чтобы их выносить.

Я прижимаюсь к Логану, единственному человеку в моей жизни, который дает мне хоть какое-то подобие покоя. Я прижимаюсь губами к его губам, пробивая себе путь в его рот, руководствуясь острой необходимостью отвлечь свой разум и остановить панику, распространяющуюся по моему телу, как вибросигнал.

— На выход, — шепчу я приказ. — Пожалуйста, отведи меня в постель. Мне нужно отвлечься.

— Не говори «пожалуйста», когда хочешь, чтобы я был внутри тебя, — рычит он, прикусывая мою губу. — Закрой глаза. Мы никуда не уходим. — Он снова сдвигает мои трусики в сторону и насаживает меня на свой длинный, твердый член. Внезапное вторжение, когда нас окутывает воплощение моего страха, обостряет ощущения: смесь удовольствия и ужаса. — Вот так... смотри на меня, Кэсс. Сосредоточься на том, как тебе хорошо, когда ты со мной, детка. — Он подходит ближе к краю, призывая меня держать вес. — Локти назад. Я сказал, что не отпущу тебя, и я не отпущу. Я хочу, чтобы ты выгнула позвоночник.

Я киваю, принимая нужное положение. Он делает толчок сильнее, одна рука лежит на моем бедре, другая обхватывает спину, действуя как щит, чтобы я не ушибла плоть о неровный край бассейна.

Я концентрируюсь на первых оранжево-розовых лучах, окрашивающих голубое небо на закате, глухо слушаю плеск воды вокруг нас, оцепенев от всего, кроме прикосновений Логана.

Решимость в его глазах, прикрытых веками, приоткрытые губы и мышцы, напрягающиеся при каждом толчке, переключают мой мозг, превращая страх в блаженство. Мужество прорастает вопреки всему, как цветок, растущий в пустыне.

Сейчас или никогда.

— Отойди, — говорю я, отталкиваясь от края, пока не оказываюсь почти лежащей, только лицо над водой. Он все еще вбивается в меня, но теперь его движения спокойнее и медленнее. — Не останавливайся. Не отпускай.

Он впивается пальцами в мои тазобедренные кости, когда я делаю глубокий вдох и откидываю голову назад, погружаясь под воду в слиянии страха и свободы.

Перед глазами мелькает дно ванны, в которую Зак опускал мою голову. Я вижу, как пузырьки кислорода устремляются вверх. Я вижу, как мои волосы разлетаются в стороны, а я упираюсь руками в дно, пытаясь вынырнуть, но Зак оказывается сильнее.

Мой разум застревает, сворачиваясь в узел. Паника сжимает мою грудь быстрее, чем я успеваю моргнуть. Я молниеносно вырываюсь наружу, дергаюсь, цепляюсь за Логана, мой разум похож на внутренности самолета после объявления о потере двигателя.

Губы Логана прижимаются к моим, прежде чем я успеваю сделать один вдох. Мне не нужен воздух после трех секунд под водой, но паника пытается задушить меня — большой, тугой кулак сжимается вокруг моего горла.