ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

— Трудно поверить, что прошел уже год, — говорю я мужу, пока мы идем по песчаному пляжу нашего семейного комплекса на берегу Джерси[xxxii], который Кросс приобрел месяц назад, когда мы купили здесь же дом. Джекс гоняется за Керриган, которая запускает красивого воздушного змея с бабочками, купленного тетей Нэтти и дядей Брэйди на ее день рождения на прошлой неделе. Наша девочка сейчас очень любит бабочек.

— Лучший год в моей жизни, жена, — он подносит мою руку к своим губам и целует мои кольца.

— Да. Это был очень хороший год, — я улыбаюсь, когда пухлые ножки Джекса двигаются быстрее, чем его маленькое тело успевает за ними, и он кувыркается в песок. Когда Керриган поворачивается, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, он бросает песок ей в лицо, и она плачет.

— Чертов кризис двух лет, — простонал Кросс, и я рассмеялась.

— Ему едва исполнилось полтора года.

Прибегает Керриган, за ней Джекс, и я смотрю на мужа.

— Расскажи мне еще раз, что это всего лишь двухлетка.

* * *

Через несколько часов дети уже легли спать, а мы сидели за большим тиковым столом на нашей задней террасе с видом на залив. Наш небольшой круг расширился. То, что раньше было пятью нами, девочками, Калленом и Мэддоксом, теперь включает Истона и Гриффина, а также Кросса, Керриган и Джекса. Не говоря уже о Беллами и Кейтлин, а также Аресе и, как минимум, Лео, если не Хендриксе.

Как только Никсон выпустился, он переехал обратно домой, так что с мая его стало больше. А на прошлой неделе его задрафтовали в «Революцию». Им нужен был новый центровой, так как Джейс Кингстон ушел на пенсию.

В этом году «Революция» выиграли Кубок Стэнли[xxxiii], и Кросс снова стал лучшим бомбардиром команды. Это было невероятная поездка, и я не пропустила ни одной игры.

— Земля Блондиночке, — Арес щелкает пальцами перед моим лицом. — Ты отстой в покере. Ты ведь это знаешь, да?

— Поцелуй меня в задницу, Бог Войны. Я считаю, что это флеш-рояль, — я откладываю карты и наблюдаю, как уверенность исчезает с его самодовольного лица. — Ты должен мне две ночи с детьми, начиная с сегодняшнего вечера.

Я смеюсь, поднимаюсь со стула и прыгаю, чтобы Кросс меня поймал.

— Эй… Я никогда не говорил, что с сегодняшнего вечера, — говорит Арес, пока Кросс подходит к нам с другой стороны террасы, затем спускается по ступенькам и выходит на песок.

— Думаешь, дети будут живы, когда мы вернемся? — спрашивает Кросс с этой коварной ухмылкой.

— Твой брат более чем способен сохранить жизнь детям. Но Линди и Истон остаются у нас, так что нянькой будет она, а мне нужно всего несколько минут наедине с тобой, здоровяк.

— Дай мне десять минут, и я расправлюсь с тобой дважды.

— Мы на пляже в одиннадцать вечера, Кросс. У нас может не быть десяти минут. Сделай их запоминающимися.

Хихикаю, когда он перекидывает меня через плечо. Мой длинный сарафан подхватывает ветерок и закрывает его лицо, так что он не видит, пока он, спотыкаясь, идет к спасательной вышке, которую каждый день в шесть вечера отодвигают на дюны, и кладет меня спиной на лестницу.

— Насколько быстрыми мы хотим быть, Золушка?

Его рука оказывается под моим платьем и трусиками еще до того, как вопрос слетает с его губ.

— Хм… Продолжай в том же духе, и мне понадобится всего три минуты, максимум четыре.

И это правда. Кросс Уайлдер не только отец года, невероятный муж и капитан «Филадельфийской революции», но и мой любимый титул для него — бог секса. Потому что то, что этот мужчина делает со мной, совершенно неземное.

Мои руки перемещаются к поясу его шорт в то же самое время, когда он поднимает меня и тянет за собой мое платье.

— Осталось три минуты, детка, — бормочет он мне на ухо, отбрасывая трусики в сторону и насаживая меня на свой твердый член.

Я обхватываю его руками и ногами и позволяю ему взять на себя весь вес, пока он трахает меня так, будто я ничего не вешу.

— О боже, Кросс, — вскрикиваю я, а затем смеюсь, когда мы слышим голос неподалеку.

— Кончай быстрее, Золушка, пока нас не поймали. Кончай сейчас, и я трахну эту задницу глубокой ночью, когда все остальные в нашем доме будут крепко спать. Кончай сейчас, и я наполню эту киску своими пальцами, а попку — своим членом, и ты забудешь о существовании кого-либо, кроме нас двоих.

И когда кричу и кончаю, Кросс наполняет меня с долгим стоном, прежде чем опустить мои ноги на землю и засунуть свой член обратно в шорты. Он берет мою руку в свою и бежит со мной, смеясь всю дорогу до нашего дома.

— Так быстро вернулись, вы, двое влюбленных голубков? — спрашивает Бринли.

— Я уже вижу заголовок, — Линди драматично проводит рукой по воздуху над головой, словно читает рекламный плакат. — Властная пара Кройдон-Хиллз, Кросс и Эверли Уайлдер, пойманы с песком в заднице после быстрого траха на пляже Лонгпорта.

Мэддокс поперхнулся пивом, пока Кейтлин не стукнула кулаком по его спине.

— Дыши, старший брат. Как будто все мы не занимались сексом на этом пляже.

— Какого, собственно, хрена, Кейт?

Никсон качает головой.

— Добро пожаловать в мой ад.

— Отвали, братишка, — смеюсь я. — Может, если бы у тебя была своя сексуальная жизнь, ты бы не так беспокоился о моей.

— Это хорошая сексуальная жизнь, — Кросс протягивает мне бокал вина.

— Это отличная сексуальная жизнь, — соглашаюсь я.

— Боже мой. Остановитесь. Я прошу тебя, Злобный Близнец. Пожалуйста. Вы двое хуже, чем мама с папой, — умоляет Хендрикс, и я должна сказать, что теперь считаю сравнение с моими родителями комплиментом. Надеюсь, все еще буду в состоянии трахаться с Кроссом до беспамятства в душе под открытым небом, когда нам будет по сорок пять, как они попались сегодня.

— Что я тебе говорил об этом дерьме со злобным близнецом? — Кросс бросает взгляд на Хендрикса, который делает шаг назад.

— Точно, извини. Старые привычки умирают с трудом, — ворчит Хендрикс.

Я ударяю своим бокалом с вином о бутылку пива Кросса.

— Это хорошая жизнь.

— Это прекрасная жизнь.

— Самодовольный, — поддразниваю я, только чтобы услышать, как он говорит…

— Самоуверенность, детка. Это самоуверенность.

Я чертовски люблю его самоуверенность.

Конец