ГЛАВА 4

Элли

На следующее утро я оставляю два массивных чемодана у стойки регистрации в международном аэропорту Хилтон–Хед и без проблем прохожу досмотр. Никто не останавливается, чтобы расспросить меня, несмотря на то, что я ужасно нервничаю и со стуком роняю пустую бутылку из–под воды на пол, спотыкаюсь о шнурки кроссовок и слишком быстро прохожу через металлоискатель, боясь, что он сработает, потому что мои серьги позолоченные, а не из настоящего золота.

Но сотрудники службы безопасности, должно быть, привыкли к людям, совершающим более безумные поступки, потому что никто и глазом не моргнул, и через пару напряженных минут я заканчиваю, сжимая лямку рюкзака в одной руке и ручку маленькой ручной клади в другой. Ещё слишком рано, чтобы так сильно потеть, поэтому моя первая остановка – уборная, где я повторно наношу дезодорант и зачесываю волосы назад, затем подставляю запястья под прохладный кран, пока снова не успокаиваюсь.

Вот. Я приехала в аэропорт вовремя, милая дама за стойкой регистрации отнеслась ко мне как к какой–то тайной знаменитости из–за того, насколько дорогим был мой билет первого класса, и теперь я могу посетить эксклюзивный зал ожидания в ожидании своего рейса, если захочу.

Я съеживаюсь при мысли о том, чтобы пойти туда в своей удобной летной одежде, и вместо этого направляюсь в первую попавшуюся кофейню. Я выбираю место у стены с окнами, выходящими на взлетно–посадочную полосу, и достаю телефон, чтобы написать маме, что я благополучно добралась.

Я не удивляюсь, когда через минуту мой телефон гудит от её звонка.

– Элли, – восклицает она. – Я так рада, что застала тебя перед вылетом. Подожди, подожди, дай я включу громкую связь.

Моё сердце сжимается при звуке её голоса. Вчера у меня не было времени на двухчасовую поездку до их дома. Мне пришлось собрать вещи, отменить доставку продуктов и целый час выслушивать допросы моей лучшей подруги Кары, которой мне пришлось позвонить, потому что у меня был только один чемодан, достаточно большой для этой поездки.

– Мы гордимся тобой, милая, – папин голос звучит немного приглушенно, и я представляю, как он склоняется над маминым плечом, косясь на телефон, хотя мы говорим не по видеосвязи. – Очень приятно, что Вероника доверяет тебе такую важную работу.

Сегодня его голос не заплетается, так что это, должно быть, означает, что у него хороший день. Чувство вины скручивается у меня внутри при мысли о том, что ему станет хуже, пока меня не будет, но я говорю себе, что с деньгами от Титанов, я смогу больше помочь ему.

– Это, должно быть, означает, что ты получишь повышение, верно? – спрашивает мама.

Она была шокирована, услышав, что я отправлюсь на трассу Формулы–1, но легенда, которую придумали для меня Вероника и Бенджамин Хёрст, имеет большой смысл. Титанам нужен партнер по связям с общественностью, человек, который возьмет на себя все взаимодействия с их многочисленными спонсорами, и Вероника занималась этим, только она не могла поехать из–за своего состояния.

– Ага, – радостно отвечаю я. – Это отличная возможность.

Однако мамин вздох выдает, что она на самом деле чувствует по поводу этой ситуации.

– Я буду беспокоиться о тебе, Элли–кэт. Совсем одна на другом конце света.

Она умеет попадать в яблочко, моя мама.

– Я не буду одна, и я буду занята работой, – утешаю я её, одновременно пытаясь убедить себя. – У мест проведения гонок усилена охрана, так что со мной ничего не может случиться.

Я думаю. На самом деле я пока не знаю, как всё это работает, но предполагаю, что они не могут просто позволить случайным незнакомцам бродить рядом с машинами, которые стоят сотни тысяч долларов.

– Знаешь, – медленно говорит мой отец. – Я тут почитал об этих ребятах. Они делают довольно классные вещи. Я оформил подписку, чтобы смотреть игры дома. Подумал, что посмотрю, из–за чего весь сыр–бор.

Мои глаза наполняются слезами. Мой отец, пожизненный болельщик "Фэлконс", пробует новый вид спорта только ради меня, и это больше, чем я могу вынести в данный момент.

– Это называется “гонки”, папа, – я шмыгаю носом, затем смотрю в потолок, не желая устраивать настоящий праздник слез посреди аэропорта. – Но это здорово. Ты можешь ознакомиться со всеми правилами и рассказать мне, потому что я ничего не понимаю.

– Будет сделано, милая.

Его голос звучит немного хрипло, как будто он заметил, как у меня перехватило горло, поэтому я моргаю быстрее, затем сдаюсь и вытираю глаза рукавом. Хорошо, что я не накрасилась сегодня утром, как велела Кара. Между нами говоря, она профессиональная путешественница, поэтому вчера вечером она дала мне сто один полезный совет, используя при этом свои журналистские уловки, чтобы заставить меня признаться, в чем на самом деле заключается эта работа.

Я чуть не сломалась и не рассказала ей, но я не хотела облажаться в первый же день. Было бы здорово, если бы она была рядом со мной, но вместо этого я просто попросила её помочь мне сдать квартиру в субаренду и перевезти все мои растения к родителям.

– О, кстати, мам, моё растение авокадо выглядит немного грустным, – говорю я, меняя тему на более безопасную. – Не могла бы ты немного подкормить его?

Мы ещё пару минут обсуждаем логистику моего быстрого отъезда, и я вешаю трубку, чувствуя себя увереннее, чем раньше. Я увижу их через месяц, когда у команды Формулы–1 будет перерыв на Пасху, и мой билет из Мельбурна обратно в Саванну уже забронирован, за что я благодарна. Вероника не шутила, когда сказала, что все авиабилеты включены в мой пакет.

О чём она не упомянула, и я узнала об этом рано утром, когда пришло уведомление от банка, что мне выделили дополнительный бюджет на все мои командировочные расходы.

Эта сумма заставила меня долгую минуту пялиться на свой телефон, прежде чем медленная улыбка растянула мои губы. Представление этих людей о дорожных расходах примерно равнялось моему бюджету на покупку одежды в течение двух лет, поэтому я уверена, что смогу растянуть их и немного сэкономить, даже если в каждом аэропорту, где я приземлюсь в этом году, меня будут угощать кофе с завышенной ценой и пирожным с заварным кремом.

С этими мыслями я сижу за столом маникюрши в крошечном салоне при терминале и делаю маникюр на милых, но стильных темно–розовых ногтях, когда мой телефон снова звонит, на этот раз с сообщением. Бросив извиняющийся взгляд на молодого человека, который в данный момент подпиливает мои ногти, я смотрю на экран, мысленно готовясь к очередному раунду расспросов Кары.

Но на экране появляется не имя моей лучшей подруги. Это неизвестный номер с международным кодом города, и если бы я не была в этом бизнесе давно, я бы удалила сообщение, не открывая его, решив, что это спам. Но в тексте предварительного просмотра видно: «Привет, это Оливер Стоун. Я подумал…»

Я ёрзаю на стуле, неуклюже проводя большим пальцем по экрану, чтобы открыть сообщение. Мастер маникюра, на бейджике которого написано, что его зовут Дэнни, сердито смотрит на меня, и я тихо извиняюсь и заставляю себя держать другую руку совершенно неподвижно.

«Привет, это Оливер Стоун. Я подумал, что должен пообщаться с тобой, прежде чем мы встретимся лично. Есть время для короткого звонка?»

Я прикусываю губу, мой пульс учащается. Мне определенно следует ответить на этот звонок, но из–за деликатного характера этого вопроса я не думаю, что салон в аэропорту – лучшее место для этого. Тем не менее, если я не сделаю маникюр сейчас, мне придется сесть в самолет с наполовину сделанным маникюром, в котором я буду выглядеть крайне непрофессионально.

Приняв решение, я прочищаю горло, чтобы привлечь внимание Дэнни.

– Мне очень жаль, но мне нужно ответить на рабочий звонок. Тебя это не побеспокоит?

Он косится на меня.

– Ты не будешь возражать, если я послушаю свой подкаст, пока ты это делаешь?

– Неа, – я улыбаюсь ему. – Тру–крайм?¹

Его красивое лицо меняется, когда он улыбается в ответ и протягивает мне кулак в перчатке для удара.

– Ты в теме.

Мы оба надеваем наушники, и пока Дэнни переходит к следующему ногтю на моей правой руке, я медленно печатаю свой ответ Стоуну.

«Привет! Конечно, я всё ещё в аэропорту.»

Минуту спустя на моем экране загорается запрос на видеозвонок.

– Чёрт.

Я смотрю на телефон так, словно он меня укусил. Я не готова к долбаному видеозвонку! Мои волосы собраны в небрежный пучок, на мне нет никакой косметики, к тому же моя толстовка – не совсем тот наряд, который я бы выбрала для встречи со своим будущим ненастоящим парнем.

Но если я откажусь от его звонка сейчас, он поймет, что я не хотела, чтобы меня видели. И это было бы проявлением слабости. Поэтому я делаю глубокий вдох, расправляю плечи и нажимаю на зеленую кнопку.

– Привет.

В поле зрения появляется Оливер Стоун, и он бежит. Его телефон, должно быть, лежит на беговой дорожке, потому что я вижу за его спиной тренажерный зал, зеркальную стену и какие–то тренажеры. Но едва обращаю внимания на обстановку, потому что я смотрю на мужчину, одетого в обтягивающую серую спортивную футболку. Она демонстрирует все его мышцы, которые в данный момент напряженно работают, поддерживая его бег в устойчивом темпе.

Он великолепен.

Он потный, волосы взъерошены; его образ полностью отличается от более отточенной версии, которую я видела на тех фотографиях, которые показывала мне Вероника. Но, чёрт возьми, он хорошо выглядит. Даже лучше, чем на рекламе нижнего белья, которую я нашла, просматривая его профили в социальных сетях.

– Эй? – он наклоняется чуть ближе к телефону, хмурясь. – Ты меня слышишь?

– О, – глупо отвечаю я. – Да, прости, ты меня слышишь?

– Привет, – он одаривает меня непринужденной улыбкой и даже не запыхался, что совершенно несправедливо. – Я – Оливер.