ТАТЬЯНА

я

стоял перед домом Маркетти, не решаясь уйти.

Мое сердце колотилось от всех безрассудных образов, которые крутились в моей голове. Саша вломится в дверь этого ублюдка и начнет стрелять. Это звучало как хороший план. Вот только я оставил все пули в номере отеля, опасаясь, что случайно застрелю Айлу.

Это чертовски круто.

А у меня даже телефона не было. Оно было в кармане джинсов Ислы. Блин! Возможно, я бы сам закончил Маркетти. Горячий ублюдок.

Чья-то рука схватила меня сзади, и я инстинктивно попытался ее дернуть. Острый предмет впился мне в ребра.

— Не кричи, иначе я тебя разрежу. Сильный русский акцент. Определенно не Ильяс. Черт, я только что приставил пистолет к спине Ислы, и что теперь… Была ли моя очередь?

Я сглотнул. «Мой муж — Пахан, и он не отнесется любезно к твоим угрозам».

«Мне плевать».

Сегодня был плохой день. Париж. Город катастроф.

Я определенно пожалел, что оставил магазин своего пистолета пустым. Глупое, глупое решение. Если бы я зарядил его, я мог бы убить Маркетти и этого чертового дурака позади меня.

А так я был беспомощен.

Передо мной остановилась черная машина, старая модель «Краун Виктория», и Никита выскочил из машины. Мои глаза расширились. Мой мозг, должно быть, замедлился, потому что я воскликнул с облегчением. — Никита, этот парень…

Мне так и не удалось закончить предложение, потому что парень позади меня толкнул меня вперед.

— Залезай, — прошипел Никита, его взгляд потемнел. Затем он вытащил пистолет. Иисус Христос.

"Что ты делаешь? Иллиас отберет твою голову.

Никита ухмыльнулся жестокой, искаженной улыбкой. — Не волнуйся, он будет следующим.

Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, парень позади меня толкнул меня вперед, острый предмет впился мне в спину. "Сесть в машину."

Это было худшее, что я мог сделать. Оказавшись в машине, мои шансы на побег стали равны нулю. Адреналин у меня подскочил, и я изо всей силы толкнул парня позади себя. Я пнул его ногой, затем закричал, обращаясь ко всем и каждому.

Он испустил ряд проклятий, но его хватка не ослабела. Багажник распахнулся. Меня подняло в воздух, ноги прижались к раме машины.

"Помощь!" Я кричал и кричал так громко, насколько позволяли мои легкие.

Моя сила не могла сравниться с силой моего похитителя. Он полунес-полутащил меня вперед и засунул в багажник.

«Сделай еще больше неприятностей, и я тебя пристрелю».

Я обернулся, но прежде чем смог увидеть, кому принадлежал этот голос, он закрыл багажник, и наступила темнота. Я услышал приглушенные голоса, затем хлопанье дверей, визг шин, и мы тронулись в путь.

Я был заперт в багажнике. Как чертов пакет. Или животное. Вместо того, чтобы позволить панике разрастаться внутри меня, я позволяю гневу овладеть мной. Мне надоело это дерьмо и эти русские ублюдки, постоянно меня похищающие.

Я пнул ствол, приложив к нему всю свою силу. Это ничего не дало, кроме сломанного каблука на моих туфлях Louboutin. Вот это меня действительно разозлило. Я просто не мог сделать перерыв. Первый Адриан. Тогда чертов чип. Якудза. Его похитили, а затем он женился на лету. Буквально.

Иисус Христос.

Девушка могла вынести очень многое.

Моя грудь вздымалась, когда я глубоко вздохнул. Мои глаза защипало. Я поднесла руки к нижней части живота и тихо пробормотала: «Все в порядке. Папа нас спасет.

Я надеюсь. Тогда я тут же поправился. Он спасет нас. Если не он, то дядя Саша.

Я должен был в это поверить. В глубине души я знал, что сойду с ума, если начну думать о чем-нибудь другом. Мне нужно быть готовым: если появится окно для побега, я воспользуюсь им.

Но не с этими чертовыми туфлями. Вздохнув, я снял туфли.

Я был готов как никогда. Поэтому я ждал и ждал.

Внезапно машина остановилась, и я напрягся. Багажник открылся, и яркий свет залил мои глаза. Думая о ногах или, в данном случае, о спине, я пнул парня, целясь ему по яйцам. Он сгорбился, и я вылез из багажника.

Прежде чем я успел сделать шаг, чья-то рука обхватила мою лодыжку. Мои ноги дрожали, и я чуть не упал.

— Отпусти меня, — прошипел я.

— Прекрати, или я вырублю тебя, Татьяна. Я замер от этого голоса. Я знал этот голос.

Моя грудь треснула. Боль пронзила мое сердце и душу.

Нет, этого не может быть. Мой разум играл со мной злые шутки.

Медленно, словно во сне, я повернулась и оказалась лицом к лицу со своим умершим мужем.

«Здравствуй, жена. Вы меня пропустили?"

Я открыл рот, но слов не вышло. Затем я закрыл его и попробовал еще раз. Я не мог найти свой голос. Я не мог найти слов.

Гнев и печаль пронзили меня и впились в грудь когтями, оставляя неизгладимые следы.

— Я так понимаю, ты не рад меня видеть, крошка. »

"Адриан." Мой голос звучал лишен всех эмоций.

Точно так же, как глаза, смотрящие на меня.