Он тянется к Карен и снимает ее с предохранителя, затем кладет на стол. Мое тело покачивается, поддаваясь магнетическому притяжению между нами, когда мои бедра двигаются вперед, пока я не прижимаюсь к нему. Он все еще пахнет самим собой, но с его мужским ароматом смешивается легкий привкус пороха и леса.

— Харпер, — тихо говорит он, снимая с меня наушники и приподнимая шляпу, натягивая ее мне на голову задом наперед. — Ты...

— Я кто, Зак?

Он не делает попытки прикоснуться ко мне, но я вижу, что внутри него идет война.

— Ты привел меня сюда, чтобы дать мне чувство безопасности. Чтобы я снова почувствовала себя сильной. Так почему же ты смотришь на меня так, словно я слабая, беззащитная женщина?

Поднимается ветерок, и Зак заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, отслеживая движение глазами.

— Ты ни то, ни другое, котенок. У тебя когти острее, чем у любой дикой кошки, которую я знал. Но ты...

— Облажалась, — я отступаю от него на шаг. — Я знаю.

— Да, — тихо говорит он, проводя рукой по волосам. — Но, похоже, это не мешает тебе действовать мне на нервы, не так ли?

Я вызывающе вздергиваю подбородок и хмуро смотрю на него.

— Ты просто не можешь вынести присутствия женщины, которая видит тебя насквозь и твое притворное поведение маленького джентльмена.

Он наклоняет голову.

— Почему ты так уверена, что я не хороший парень, Харпер?

Я фыркаю.

— Потому что, если бы Хью Хефнер и ты подсчитали женщин, с которыми ты переспал, ты бы пристыдил его.

— Говорит девчонка, которая не может держать ноги сомкнутыми.

— Мои ноги... — я качаю головой, мои брови сильно хмурятся. — О чем ты говоришь?

Он усмехается, и у меня возникает искушение протянуть руку и выколоть ему глазные яблоки большими пальцами.

— Я говорю о том, что ты всегда находишь какую-нибудь блестящую новую игрушку, с которой можно поиграть. Какой-то идиот, которого обвели вокруг пальца только для того, чтобы вырвать его сердце и раздавить его в твоих хорошеньких ручонках. Ты гребаная черная дыра, Харпер. Ты втягиваешь всех и вся в свою орбиту, используешь то, что тебе нужно, а потом выплевываешь это.

Ладно. Итак, ситуация быстро обострилась.

— Пошел ты! — кричу я, мой повышенный тон заставляет стаю птиц вылететь из своих гнезд. — Может, я и много хожу на свидания, но, по крайней мере, у меня нет какой-то ебаной веры в то, что женщины — это набор отверстий, в которые можно засунуть свой член.

Я расхаживаю по земле, и откуда-то доносится маниакальный смех. От меня, я думаю. Но я не могу быть уверена, потому что я совершенно уверена, что я окончательно слетела с катушек. Каким-то образом этот разговор зашел в тупик и оставил мое здравомыслие где-то в пыли.

Я резко останавливаюсь и смотрю на мужчину, чья миссия номер один в жизни — заставить меня захотеть подсоединить его яйца к заряженному автомобильному аккумулятору.

— Ты буквально трахался с каждой вагиной в радиусе ста миль. Так кто ты такой, чтобы судить?

Его глаза многозначительно скользят по моему телу, самодовольная ухмылка появляется на его глупом лице.

— Ну... не с каждой вагиной.

Отвращение дает о себе знать, и мой рот решает объявить забастовку, громко захлопываясь в ответ на его отвратительную инсинуацию.

— Ты бы раздвинула для меня ноги в мгновение ока, Харпер. Точно так же, как ты раздвигала их каждому другому мужчине, с которым провела больше пяти минут.

О, он не просто так это сказал!

Сокращая расстояние между нами, я сталкиваюсь лицом к груди с наемником ростом шесть футов с лишним дюймов, сжимая кулаки и готовясь защищаться, поскольку от его обвинения кровь в моих венах почти закипает. Против собственной воли я отдергиваю руку, и моя ладонь с обжигающим треском соприкасается с его щекой. Его голова поворачивается в сторону, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он собирается нанести ответный удар — потому что, какого хрена он этого не сделал, когда я просто встала и дала ему пощечину — он поворачивает свое лицо обратно ко мне и, блядь, улыбается.

Ладно… почему, черт возьми, у меня такое чувство, будто у меня в трусиках только что взорвалась плотина Гувера?

— Я бы не трахнула тебя, даже если бы вы с Кэмероном были последними мужчинами на земле, — усмехаюсь я.

Улыбка Зака растворяется в воздухе, его челюсти плотно сжаты, а глаза темнее обсидиана. Его реакция зажигает что-то внутри меня. Я в ударе, и разрывать его эго в клочья — это чертовски феноменально. Мне нужно выплеснуть немного накопившегося гнева, а Зак как раз тот парень, на котором можно его выместить.

— Ты ничем не лучше меня, Зак. Ты игрок, обманщик и лицемер. И все же ты здесь, называешь себя хорошим парнем, а меня позоришь как шлюху, хотя ничего обо мне не знаешь. Насколько я понимаю, ты ничем не лучше Кэмерона.