Я не мог точно определить момент, когда все изменилось. Возможно, это произошло, когда я был в к ...

Я не мог точно определить момент, когда все изменилось. Возможно, это произошло, когда я был в клубе и следил за одним из сомнительных клиентов Александра Бенсона, пытаясь выяснить его местонахождение и собрать информацию о его операциях, связанных с наркотиками. Или, может быть, это произошло, когда я наблюдал за танцующей на сцене зеленоглазой соблазнительницей с темными волосами. Ее идеальные сиськи едва помещались в черном кружевном лифчике, а круглая попка дразняще терлась о члены извращенных покровителей Бенсона. Она завладела залом своими вызывающими движениями, пышными бедрами, способными заставить любого мужчину забыть свое имя и поддаться своим первобытным желаниям. Эти типы были ею загипнотизированы, и я тоже не мог оторвать от нее глаз.

Каждый раз, когда наши взгляды встречались, все остальное отступало на второй план. Я не должен был испытывать к ней таких чувств. Черт, я никогда не чувствовал такого ни к одной девушке. Каждую ночь Мэдди согревала мой член, и все же я мог думать только о своей темноволосой богине. Я фантазировал о том, как ее губы прикасались к моим, ее волосы, запутавшиеся в моих пальцах, и мой член, погруженный глубоко в нее, растягивая ее до максимума. Я был из тех парней, которые «поматросили и бросили». Из тех, кто жестко трахался и уходил до восхода солнца. У меня было строгое правило «не оставаться на ночь», и никто ни разу не заставил меня передумать. Так зачем же я тратил свое время гоняясь за девушкой, которую невозможно приручить? Зачем я наблюдал за ней каждую ночь, выпрашивая ее внимания только для того, чтобы она мне отказала? Я не был тем, кто попал в ее френд-зону, но каждый раз, когда я приближался и взламывал ее защитный барьер, она бросалась заделывать трещины, делая свои стены еще более непробиваемыми.

Так вот, когда я смотрел, как Мила одна бежит в гору, я почувствовал удушающую пустоту в душе. Как будто из легких выкачали весь воздух. Я хотел ворваться на их территорию и забрать ее с собой, но не мог. Она не была моей миссией. И с каждым прошедшим часом, без единой весточки от нее, без каких-либо признаков того, что она жива, боль в моем сердце усиливалась, проникнув в каждую клетку моего существа, укоренившись в моей душе.

Теперь я использовал все имеющиеся связи, чтобы узнать, кем она являлась в этой организации. Я хотел сосредоточиться на своей жизни, но мои мысли были поглощены ею. Сидя снаружи, я наблюдал, как Арчер и Мила общаются друг с другом. Мила смеялась над чем-то, что говорил Арчер, а он смотрел на нее так, словно она была каким-то космическим явлением, наблюдал за ней, обращая внимание на каждую деталь, как будто каждая секунда была для него последней. Я жаждал такой же всепоглощающей душевной связи, как у них. Они были связаны кровью, растворившись друг в друге, и не замечали мир вокруг себя. Я не мог не чувствовать, как подкрадывалась зависть, словно ядовитая лоза, обвивающая своими усиками мое сердце, удушая любые надежды на счастье, которые у меня могли быть.

Я налил себе еще двойную порцию виски. Мой разум был затуманен алкоголем и сожалением. Глаза были прикованы к светящемуся экрану телефона, когда я просматривал фотографии в Instagram: ее зеленые глаза, полные розовые губы, умолявшие о поцелуях, и этот пристальный взгляд, который, казалось, видел меня насквозь. Выпив пять порций виски, я чувствовал, что засыпаю, когда мой телефон громко завибрировал на столе, вернув меня в реальность. В пьяном угаре я нащупал его, расплескав свой напиток на кремовый ковер под ногами.

Нащупав телефон, я перевернул его и увидел мигающую букву «Х» на экране.

Затаив дыхание, я ответил.

— Эй, ты в порядке? Я звонил тебе.

— Хм, привет. Это Эверли из больницы Ривервью.

У меня свело желудок, когда я услышал незнакомый голос на другом конце провода.

— Я медсестра, ухаживающая за пациенткой по имени Хейвен Бенсон, и вы были ее единственным контактным лицом в телефоне в экстренной ситуации. Могу я спросить, с кем разговариваю?

Она назначила меня своим контактным лицом в случае чрезвычайной ситуации.

— Это Кай Монтгомери. С ней все в порядке? Могу я с ней поговорить?

— К сожалению, мисс Бенсон в настоящее время находится в операционной, врачи пытаются остановить кровотечение в селезенке, вызванного огнестрельным ранением. Вообще-то, я звоню, чтобы уточнить некую информацию.

У меня сжалось сердце, когда она объяснила ситуацию Хейвен.

— Какую?

— Да, сэр. Мисс Бенсон была найдена возле отделения скорой помощи, и полиция надеется поговорить с кем-нибудь, кто может знать, кто в нее стрелял и при каких обстоятельствах.

— Вы спрашивали ее?

— Она была найдена без сознания и не смогла сообщить никаких подробностей, — пояснила медсестра. — Не могли бы вы рассказать мне о своих отношениях с мисс Бенсон, чтобы я могла обновить ее карту?

Тишина.

— Вы еще здесь, мистер Монтгомери? — спросила она через несколько секунд.

Я тяжело сглотнул, пытаясь подобрать слова.

— Э… да. Я ее… друг.

— Спасибо за предоставленную информацию, — спокойно ответила она. — Могу я внести этот номер в базу данных для связи с вами, в случае каких-либо новостей о ее состоянии?

— Да, — ответил я, прежде чем спросить: — Когда я могу навестить ее?

— Если операция пройдет успешно, вы можете прийти в отделение реанимации на пятом этаже, где она будет находиться под наблюдением, до тех пор, пока ее состояние не стабилизируется. Похоже, ее послеоперационная палата будет 5022.

— Ривервью… та, что в центре города?

— Да, рядом с 5-й улицей и Джонс, — подтвердила медсестра.

— Спасибо. Выезжаю.

Я завершил вызов, сунул телефон в карман и вышел из комнаты, чтобы найти Тео. Мне нужно было, чтобы он отвез меня, и я мог быть рядом с девушкой, которая покорила мое сердце с того момента, как я впервые увидел ее. К черту всех.

С того момента, как ее огонь нашел мой, ее судьба была предрешена, и я не остановлюсь, пока Хейвен не поймет, что она — Ад, а я буду Дьяволом, чтобы управлять им.