— Умоляй меня. Отпусти свой гнев и уступи моей тьме. Позволь быть твоим спасителем и разрушителем.

Она была диким, непредсказуемым созданием, но я знал, что смогу приручить ее.

Потянувшись к прикроватной тумбочке, я достал из ящика нож. Медленно повертев его в руке, я позволил Миле наблюдать за мной, наслаждаясь предвкушением, которое светилось в ее глазах. Реакция «бей или беги» охватила ее тело, я видел, как она напряглась, готовясь к тому, что должно было произойти. Одна часть ее души хотела довериться мне, но другая часть все еще боялась того, что я могу сделать. Рациональная часть ее разума никак не отступала, мешала мне получить желаемое, и именно ее мне так хотелось сломить.

— Я собираюсь порезать тебя, милая, — сказал я низким голосом. — И это будет больно, но эта боль принесет тебе удовольствие.

Она захныкала и попыталась вырваться из своих пут, глаза зажмурились от гнева, за которым скрывалось глубокое желание получить то, что я ей предлагал. Я медленно провел острием ножа по внутренней стороне ее бедра, оставив кровавый след, который, как я знал, только сильнее ее возбудит. У нее перехватило дыхание, она вжалась телом в матрас, в слабой попытке уйти от лезвия.

— Мне нравится смотреть, как ты истекаешь кровью.

— Я ненавижу тебя, — повторила она, но ее голос стал тоньше.

— Такое красивое зрелище.

Моя улыбка стала порочной, когда я покрутил нож в руке, крепко сжав лезвие в ладони и прижал кончик рукояти к ее входу. Медленно засунув в нее холодную рукоять ножа, отчего ее тело напряглось, я вводил и выводил его, и ей это нравилось.

Лезвие вошло в мою ладонь, прорезав плоть. Моя кровь покрыла нож и закапала на кровать, смешиваясь с ее кровью. Член стал таким твердым, что казалось, что он вот-вот лопнет. Я попытался не думать пока об этом, борясь с диким желанием залить его нашей кровью и трахнуть ее красивый ротик.

Ее тело вздрогнуло, и она отчаянно пыталась скрыть, насколько ей приятно то, что я с ней делал. Она хотела этого. Каждую частичку этого. Боль, удовольствие, мазохизм наших отношений. Страх и похоть, ненависть и любовь были в ее глазах, когда я подводил ее все ближе к освобождению. Ее глаза закатились, и я видел, что она теряла контроль, но слезы, стекавшие по ее лицу, говорили о том, что она боялась, что я не позволю ей кончить.

— Пожалуйста, Арчер, — хныкала она, не переставая дрожать.

Ее незаконченная мольба повисла в воздухе, пока я наблюдал, как она соблазнительно извивалась связанная на кровати. Теперь она была моей, душой и телом, и я не мог не испытывать чувства триумфа. Ее страх, желание и любовь ко мне – сводили с ума.

В конце концов, я сжалился над ней и позволил кончить, но только на своих условиях. Вонзив в нее холодную рукоятку ножа, я свободной рукой дразнил ее клитор, надавливая ровно настолько, чтобы довести ее до оргазма.

Ее крики наполнили комнату, когда ее хрупкое тело затряслось подо мной. Я чувствовал незримую энергию между нами, связь, которая становилась крепче с каждым толчком ножа. Она почувствовала то же самое, я видел это в ее глазах. В тот момент моя тьма слилась воедино с ее.

Когда Мила пришла в себя после оргазма, я вытащил из нее нож, любуясь мокрой рукоятью, покрытой ее возбуждением. Она все еще тяжело дышала, не сводя с меня глаз, ее лицо выражало облегчение и удовлетворение. И когда я посмотрел на нее, на нашу смешавшуюся кровь на простынях, я понял, что мы – это союз, заключенный в аду.

— Добро пожаловать в мою тьму, маленький кролик.