Я был ослеплен охватившей меня яростью. Этот ублюдок Александр Бенсон, лидер Коллекционеров, име ...

Я был ослеплен охватившей меня яростью. Этот ублюдок Александр Бенсон, лидер Коллекционеров, имел наглость не только ступить на мою территорию, но и прикасаться своими грязными лапами к моему кролику. Своими действиями этот кусок дерьма подписал себе смертный приговор, и мне будет приятно наблюдать, как он будет захлебываться кровью, моля о пощаде. Месть обещает быть сладкой. В приливе адреналина я вырвался из рук его приспешников и почувствовал, как он отшатнулся назад, поглощенный разъяренной толпой. Взгляд метался по сторонам в поисках Милы и наконец, я заметил ее и Мэдди, прижавшихся друг к другу у края обрыва.

Один из громил направил пистолет прямо мне в грудь, пока я решительно пробирался сквозь хаос вокруг, чтобы добраться до девушек. Меня не волновало ни оружие, ни боль, которую оно могло причинить. Ничто не могло помешать мне добраться до Милы и укрыть ее от опасности. Раздался звук выстрела, и резкая боль пронзила мое плечо. Кай опоздал на секунду, но все же сделал ответный удар, прострелив со смертельной точностью башку телохранителя Александра. Но сила падения его тела унесла Милу и Мэдди вместе с ним вниз с обрыва.

Достигнув края обрыва, я, не задумываясь, прыгнул вслед за ними в неизвестность и рухнул в ледяные глубины карьерной воды. Холодный шок охватил тело, но я продолжал бороться, чтобы не поперхнуться водой и сохранить запас кислорода. У меня было бы больше шансов на выживание, если бы я чуть замедлился и попытался сохранить силы и энергию. С каждым гребком я погружался все глубже, чувствуя давление воды, нараставшее вокруг меня.

Легкие кричали о нехватке кислорода, пока я напряженно щурился, пытаясь найти в мрачной темноте свою девочку.

Зрение затуманилось, когда я лихорадочно осматривал глубины карьера, сердце выпрыгивало из груди. Наконец я увидел ее темные волосы, спутанные и безжизненно плавающие всего в нескольких футах от меня. Вены наполнил адреналин, когда я плыл к ней, с силой отталкивая безжизненное тело громилы, который прижал ее ко дну. Обхватив руками безвольное тело Милы, я изо всех сил оттолкнулся от дна, отчаянно пытаясь вырваться на поверхность и спасти ее. Каждый мускул моего тела горел от напряжения, пока я боролся с общим весом наших тел и давлением воды, неустанно тянувшей нас вниз.

Вынырнув на поверхность, я жадно хватал ртом воздух и крепко прижимал Милу к груди, медленно приближаясь к скалистому берегу. Добравшись до зазубренных камней, я положил ее обмякшее тело на самую ровную поверхность, которую смог найти. Ее кожа стала бледной и холодной, как лед. Я прижал ухо к ее груди, и мое сердце почти остановилось, когда я не услышал сердцебиения.

Она не дышала.

Обхватив ее рот своим, я начал делать искусственное дыхание, словно вдыхал в нее свою жизнь.

Грудь на мгновение поднялась, но Мила все еще не дышала самостоятельно. Мое сердце колотилось как молот, и я вновь прижался к ее губам, делая за нее еще один вздох.

Мне хотелось выть от охватившего меня отчаяния.

Разорвать это гребанное небо на части.

Я жаждал убить голыми руками всех, кто виноват в этом, позволить их теплой крови пролиться мне под ноги.

Меня убивало то, насколько хрупкой и беспомощной она выглядела. Мне хотелось заключить ее в объятия и целовать до рассвета.

Я хотел, чтобы она, блядь, дышала, чтобы я мог наказать ее за то, что подпустила к себе эту залупу Александра.

Не имело значения, что Мила не знала, кто он такой.

Теперь она знает.

Я обязательно напомню ей, кому она принадлежит. Искупаюсь в ее соленых слезах, и отшлепаю ее непослушную задницу. Она больше никогда не посмотрит ни на кого другого, кроме меня.

Прижав руки над тем местом, где должно было биться ее сердце, я надавил из последних сил. Ледяная вода пропитала каждую часть моего тела, холод лишал меня сил.

Трясущимися руками я сильно надавил на ее грудь, в надежде, что ее сердце снова забилось. Наклонившись ближе, я снова накрыл ее губы своими, вдыхая как можно больше воздуха в наполненные водой легкие. Ее тело содрогнулось, когда она закашлялась и начала жадно хватать ртом воздух. Пока она пыталась отдышаться, я крепко прижал ее к груди, убаюкивая. Я прижался губами к ее лбу, молясь всем существующим богам о том, чтобы они сохранили ее жизнь. Наконец Мила прерывисто вздохнула и снова закашлялась. От охватившего меня чувства облегчения я рухнул рядом с ней, дрожа от усталости.

Ее глаза распахнулись, и я издал сдавленный смешок.

— Все хорошо, Мила. С тобой все в порядке, — удалось прошептать мне, прижимая ее к себе.

Но она не могла перестать дрожать у меня на руках.

— Арчер, — произнесла она сквозь стучащие зубы. Мое сердце сжалось при звуке ее голоса, слабого и уязвимого.

— Я здесь, я с тобой.

— Где Мэдди? — сказала она, оглядываясь по сторонам.

— Я здесь, Мила, — ответила Мэдди, подбежав к нам.

Кай следовал за ней, весь мокрый и продрогший от холода.

— Нам нужно побыстрее выбраться отсюда и согреться, — настойчиво сказал я Каю.

Собрав оставшиеся силы, я поднял ее на руки и направился по каменистой тропе к вершине утеса. Мила уткнулась лицом мне в плечо, невольно подрагивая от холодного воздуха. Каждый шаг давался с трудом, мои мышцы горели от усталости.

Когда мы приблизились к вершине, большинство участников вечеринки в панике разбежались, но Лейси оставалась стоять на месте, пытаясь смахнуть с лица безостановочный поток слез.

Заметив наше приближение, она бросилась к нам.

— Боже мой, Мила. С тобой все в порядке?

— Она жива, но нам нужно как можно быстрей согреть ее. Ты за рулем? — спросил я.

— Да, моя машина припаркована на поляне, — ответила Лейси, быстро кивнув.

— Кай, возьми несколько одеял и следуй за нами, — бросил я другу через плечо.

Лейси вывела нас на поляну и прыгнула за руль, а я забрался сзади с Милой, чтобы согреть ее. Кай сел рядом с Мэдди, накрывшись вместе с ней одеялом.

— Мне ехать в больницу? — обеспокоенно спросила Лейси.

— Это слишком далеко. Введи этот адрес в свой GPS.

Назвав местоположение моего поместья, я наблюдал, как она наспех вводит адрес в навигатор.

— У нас в доме есть врач.

Кивнув, Лейси нажала на педаль газа и выехала на дорогу. Я держал Милу на руках, чувствуя, как ее дрожь постепенно утихает.

— Со мной все будет в порядке, — прошептала она.

Она выглядела такой хрупкой, как стеклянная статуэтка, готовая вот-вот разбиться.

Когда наша машина подъехала к воротам особняка, Кай опустил окно, чтобы поприветствовать охранников. Они махнули рукой, давая разрешение въехать на закрытую территорию. Машина Лейси проехала по длинной каменной дороге и остановилась возле гаража рядом с поместьем. Солнце начало подниматься, и небо засияло яркими оттенками. Я отнес Милу прямо в свою спальню и посадил на большую кровать.

— Мне нужно снять с тебя мокрую одежду, — сказал я ей.

Она слабо кивнула.

Я стянул с нее мокрые ботинки, носки и отбросил их в сторону. Мила сняла с себя куртку, уронив ее на пол, и с трудом расстегнула еще влажные джинсы.

— Ложись на кровать.

Она не стала сопротивляться и послушно легла.

Я стащил их вниз по ее бедрам, в то время как она стянула через голову мокрую рубашку и бросила ее на ковер. Мой голодный взгляд пробежал по ее идеальному телу, представшему передо мной. Она присела, отчего ее темные волосы легкими волнами упали на спину. Я был очарован этой девушкой.

— Сними лифчик и нижнее белье, — хрипло приказал ей.

Она посмотрела на меня, закусив губу, прежде чем расстегнуть застежку, обнажая свою полную грудь.

Мой член почти мгновенно напрягся в мокрых джинсах.

Она встала рядом с кроватью, коснулась своими тонкими пальцами резинки на трусиках, медленно стянула их вниз по бедрам, позволяя кружевному белью упасть на пол, и легла на кровать.

Я с трудом стянул с себя мокрую одежду, оставаясь перед ней практически голым.

— Арчер… У тебя идет кровь. Что случилось?

Она села и потянулась к моему плечу.

Пуля все же задела меня, я чувствовал, как рана начала пульсировать. Все равно понадобятся швы, но небольшая кровопотеря меня не убьет.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Оставайся на месте. Тебе нужно отдохнуть.

Я откинул одеяло, после чего взял ее на руки и осторожно уложил на мягкую простыню. Быстро позволив трусам упасть на пол, я лег рядом с ней, прижимая ее тело крепко к своему.

— Мне так холодно, — прошептала она, уткнувшись мне в грудь и сильнее обнимая дрожащими руками. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не перевернуть ее к себе задом и не трахнуть до потери сознания, согревая при этом нас обоих. Мила казалась такой маленькой и хрупкой на фоне моего роста более шести футов, и мое тело нестерпимо жаждало завладеть ею. Я боролся со своими инстинктами, пытаясь контролировать первобытное желание доминировать и сделать ее своей.

— Шшш, — тихо прохрипел я, — постарайся сосредоточиться на том, чтобы согреться.

Я прижался губами к ее лбу, от чего она закрыла глаза и тихо вздохнула.

— Мила, — прошептал я ей в кожу.

Она сделал прерывистый вдох, прежде чем поднять голову и посмотреть на меня. Я смотрел на нее сверху вниз, всеми фибрами души впитывая красоту этой невероятной девушки. Темные, еще влажные волосы прилипли к ее милому лицу. Губы слегка приоткрылись, а темные глаза умоляли обнять ее и больше не отпускать.

Тихий стук в дверь прервал интимный момент, и наш штатный врач Гейдж осторожно заглянул в комнату.

— Могу ли я войти? — нерешительно спросил он.

— Да, — кивнул я, неохотно отстраняясь от теплого тела Милы и садясь на край кровати. — Это Гейдж, наш врач. Я хочу, чтобы он тебя осмотрел.

Мила плотнее закуталась в одеяло, внезапно почувствовав себя беззащитной, когда Гейдж осматривал ее с врачебной деловитостью. Он потрогал ее кожу, послушал сердце, легкие и проверил температуру.