Глава 7

Роман

Её глаза расширились, когда я расстегнул ремень, и в тишине комнаты раздался громкий скрежет кожи.

Хорошо. Она должна была бояться. Это было необходимо.

Но в её глазах также была похоть.

Чёрт возьми, она была воплощением вожделения. Её изящное тело раскинулось на кровати, бледная кожа сияла в лунном свете. Одна обнажённая пухлая грудь возвышалась над кружевной чашечкой, розовый сосок торчал, как маленькое копьё. Румянец желания окрасил её щеки и растёкся по шее. Она всё ещё держала руку между своих шелковистых бёдер, которые были широко раздвинуты в распутном жесте.

— Ты испытываешь моё терпение, Катя, — сказал я, сжимая ремень в кулаке и направляясь к кровати. Мой контроль висел на волоске.

Её дыхание участилось, когда она проследила за моими движениями. Но она продолжала тереть своё лоно.

— Не больше, чем ты пытаешься сделать это с моим. Ты отказываешься меня слушать. Ты хочешь заставить меня выйти замуж за незнакомца!

— Потому что так ты будешь в безопасности.

— Ты в это не веришь. — Она стала ласкать себя быстрее.

— Прекрати, — проскрежетал я, влажные звуки её желания доводили меня почти до безумия.

Она со вздохом откинулась назад и подтянула колени, позволив мне увидеть её киску, разделённую надвое влажной полоской кружева. Она была обнажена, её половые губки были гладкими и блестящими.

Я полоснул ремнем по матрасу.

— Я сказал тебе остановиться.

— Почему? — выдохнула она. — Потому что ты хочешь меня для себя?

— Не хочу.

— Лжец. — Она отодвинула ткань в сторону, обнажая передо мной всё – от своего набухшего клитора до сморщенного розового ануса.

— Ты... — я сделал глубокий вдох, сжав ремень в кулаке с такой силой, что кожа врезалась в кожу. — Ты не понимаешь, что делаешь.

Что значит соблазнить такого мужчину, как я.

Она уставилась на меня глазами, полными вожделения.

— Знаешь, что я думаю, Роман?

Пьянящий аромат её желания окутал меня, обволакивая всё сильнее и сильнее, пока я не стиснул зубы.

— Что?

— Я думаю, ты боишься.

Я схватил её за бёдра и перевернул на живот. Зарычав, как зверь, я сорвал стринги с её бёдер и с громким щелчком опустил ремень на её задницу.

Она резко втянула воздух и вцепилась руками в простыню. Даже в затемнённой комнате была видна красная полоска на её дрожащей попке.

— Скажи мне «нет», — приказал я, ударив её ещё раз с громким щелчком. Мой член заныл, и от его кончика намокли мои боксеры.

Она с вызовом оглянулась через плечо.

— Да.

Я снова взмахнул рукой, и она вскрикнула.

— Неправильный ответ, милая. Ты понятия не имеешь, о чём просишь.

— Да, понимаю.

Я ударил её снова, тёмный и извивающийся зверь внутри меня затрепетал от того, как на её ягодицах проступил узор.

— Скажи мне «нет», — прохрипел я, и мой голос был как гравий. Мой член превратился в железный шип, яйца отяжелели и набухли. Для неё.

— Да!

— Будь ты проклята! — я нанёс ей ещё один удар. Затем ещё один.

Екатерина вцепилась в постель, явно изо всех сил стараясь не вывернуться.

— Да! О Боже! — она взвизгнула, когда я ударил снова. Её задница, должно быть, горела огнём, но она оставалась на месте, её дыхание переходило в тихие всхлипывания.

— Ты этого не хочешь! Скажи «нет», и всё закончится.

Она поднялась на четвереньки и посмотрела на меня через плечо. Её нижняя губа была в крови — она прикусила её, чтобы не закричать. На висках выступил пот.

— Ты не можешь указывать мне, чего я хочу, Роман. Это то, чего я хочу.

Она приподнялась на локтях и приподняла попку, показывая мне свою лысую киску. Её блестящие, набухшие складки и влажное отверстие. Она была такой влажной, что её соки покрывали внутреннюю поверхность бёдер.

Я потерял контроль.

Я уперся коленом в кровать и ввёл в неё палец. Екатерина тут же вскрикнула, её обжигающе горячая киска сжалась вокруг меня, как маленький кулачок. Её запах наполнил мои лёгкие, и, казалось, он тоже сжал меня, заставляя каждую мышцу моего тела болеть от желания.

— Блядь, — услышал я своё бормотание. — Мне нужно попробовать тебя на вкус. — Я убрал руку и раздвинул её ягодицы ладонями. Держа её раскрытой, я провёл языком прямо по её розовой серединке. Екатерина ахнула и приподнялась, и я оторвался от её складок ровно настолько, чтобы шлёпнуть её по заднице и прорычать: — Лежи.

Она, всхлипнув, подчинилась, и любой, кто наблюдал за ней, мог бы подумать, что она сделала это в знак протеста. Но поток соков, наполнивший мой рот, доказал бы, что это не так. Екатерине я мог не нравиться, но её тело жаждало меня.

И мне нужно было наказать её и за это тоже.

Я раздвинул её складочки большими пальцами и проник языком в её лоно. Она издала сдавленный стон и опустилась ещё ниже, предоставляя мне больший доступ. Мгновение я трахал её языком, прежде чем обхватить губами её клитор и сильно пососать.

— О... Боже!

Она дёрнулась, как дикое животное, и мне пришлось отвесить ей ещё один резкий шлепок, чтобы успокоить. Я ещё немного подразнил её клитор, проводя языком по твёрдому месту. Как только она начала тереться своей киской о моё лицо, я встал и перевернул её на спину.

Она тут же просунула руку себе между ног, отыскивая клитор.

— О нет, ты этого не сделаешь, — проскрежетал я, поставил её на колени и обхватил ладонями её киску, обхватив обнажённый холмик. — Ты хотела подразнить меня этим. Подчинить меня своей воле.

— Я н-не-ет.

Я сильно шлёпнул её по щёлке, заставив ахнуть.

— Мне следовало бы выпороть тебя здесь, Катя. Раздвинуть твои ноги и приложиться своим ремнем. — Я просунул большой палец между её губ и потёр её скользкий клитор. — Но я думаю, что ты испортишь кожу этим кремом.

Её грудь вздымалась, обнажённое полушарие трепетало над кружевной чашечкой.

— Пожалуйста, — прошептала она, её глаза блестели от вожделения.

— Ты чего-то хочешь от меня?

— Да. — Она вздрогнула, когда я провёл большим пальцем чуть ниже её клитора, лишая её контакта, которого она жаждала. — Пожалуйста, — умоляла Катя, прижимаясь своим холмиком к моей руке.

Я вытащил руку из её киски и прижал большой палец к её губам.

Она колебалась долю секунды, затем втянула кончик пальца в рот, пробуя себя на вкус.

Я повторил жест, проведя пальцем по её расщелине и поднеся её содержимое к губам, надавливая, пока она не застонала и не начала сосать.

— Вычисти это, душенька. Вот это хорошая девочка. — Я снова погрузил в неё большой палец и ввёл его глубже, мой член стал твёрдым, как сталь, при виде того, как её сочные губки обхватили мой палец. — Такая влажная киска, Катя. Мы могли бы провести здесь всю ночь.

Она захныкала, обхватив мой палец.

— Как ты думаешь, ты заслуживаешь того, чтобы кончить, милая моя?

Она снова заколебалась. Затем Екатерина отрывисто кивнула.

Я сел и усадил её к себе на колени, чтобы она смотрела на меня. Когда она покачнулась, я запустил кулак ей в волосы, чтобы удержать её на месте.

— Раздвинься, — прорычал я.

Она сразу же подчинилась, её колени уперлись в матрас по обе стороны от моих бёдер. Её лоно было гладким, как шёлк, губки и холмик обнажены и блестели от возбуждения. В таком положении была видна её розовая сердцевина и набухший клитор, который гордо торчал из-под капюшона, а бутон был покрыт её соками.

Но она не была полностью обнажена для меня. Ещё нет.

— Ты ничего от меня не скроешь, — прорычал я, протягивая руку и расстёгивая застежку её лифчика. Её груди высвободились, розовые соски затвердели, как стрелы.

Она мгновенно подалась вперёд, жаждая контакта.

— Ах-ах. — Я сильнее сжал её волосы, пока Екатерина не вздрогнула. — Ничего подобного. Ты хочешь поиграть с таким мужчиной как я, душенька, мы поиграем по-моему. — Я провёл кончиками пальцев по её губам, мои прикосновения были лёгкими, как перышко. — Ты хочешь кончить?

— Да, — выдохнула она, её грудь вздымалась. — Больше всего на свете.

— Попроси меня заставить тебя кончить.

— Заставь меня…

— По-русски. — Я отпустил её волосы и сжал одну из её покрытых волдырями ягодиц.

Екатерина взвизгнула и перешла на другой язык.

— Пожалуйста, заставь меня кончить.

Я провёл пальцами по её нижней губе, втягивая и вынимая её изо рта. Чувствуя её горячее, прерывистое дыхание на своей руке, я размазывал вкус её киски по её губам.

— Ты не готова к моему члену, милая. Пока нет.

— Пожалуйста, — умоляла она. Пожалуйста.

— Сначала мои пальцы. — Я снова приник к её рту. — Скажи мне, что ты хочешь погрузить свою влажную киску на эти пальцы и ласкать мою руку, пока не кончишь.

Она застонала, обхватив мои костяшки, её глаза умоляли.

Я вытащил свои пальцы у неё изо рта.

— Повтори мне это ещё раз. Каждое слово.

С пылающими щеками Катерина повиновалась, сбиваясь то тут, то там, произнося слова.

Я развернул её так, что она села верхом на одно из моих бёдер, а её обнажённый холмик пристроился на моей ноге.

Она тут же покачала бёдрами, и её горячая киска обожгла моё бедро через брюки.

Мне пришлось перевести дыхание, прежде чем я смог заговорить, и даже тогда мои слова прозвучали как рычание.

— Жадная, Катя. Так жаждешь моих пальцев.

— Пожалуйста. — Она раздвинулась шире, двигая бёдрами. Её тело двигалось по извилистой дуге, её идеальные сиськи поднимались и опускались, когда она пыталась потереть свой клитор.

Желание пронзило мой член, как удар молнии. Я просунул руку под неё и ввёл два пальца в её лоно.

Её мышцы сжались вокруг меня. Голубые глаза расширились, на её лице отразился шок, прежде чем вожделение снова взяло верх. Я и раньше дразнил её, ограничиваясь прикосновением одного пальца. Но она была так возбуждена, что ей не потребовалось много времени, чтобы привыкнуть. Одно движение бёдрами, и она снова застонала, румянец на её груди стал пунцовым. Она вцепилась в мои плечи, её бёдра яростно задвигались.

Я выругался себе под нос. Она была тугой, как вал, и горячая, как кузнечный горн. И она уже намочила мне руку, её киска пропитала меня до запястья. Я сжал в кулаке её волосы и заставил посмотреть мне в глаза.