Глава 8
Массимо
Когда люди думают о Венеции, они обычно представляют себе мужчину в полосатой рубашке, который с помощью шеста толкает гондолу по каналам города.
В наши дни катание на гондоле ― это развлечение для романтики и миллионов селфи.
Что не сразу бросается в глаза, так это то, что гондолы были единственным средством передвижения по городу на протяжении тысячи лет.
Венеция ― по-итальянски Venezia ― состоит из 118 островов разного размера, пересекаемых 150 каналами. Единственный способ передвижения ― пешком или на лодке.
Автомобилей здесь нет. Пешеходные улицы, конечно, есть, но все автомобили запрещены ― как и велосипеды, мотоциклы, скейтборды и роликовые коньки. Улицы слишком узкие для всего, кроме пешеходного движения.
Вот так я оказался на моторной лодке, мчась по каналу Венеции в середине дня.
Дом la Vedova находился на самой северной оконечности города, университет Лучии ― в центре. Мы с Родериго и еще четырьмя мужчинами отчалили от пристани у палаццо.
Через тридцать секунд после отправления мы уже ехали гораздо медленнее, чем мне хотелось бы.
― Неужели эта штука не может плыть быстрее? ― Спросил я Родериго, который управлял лодкой. Это был крепкий парень с черными волосами и легкой сединой на висках.
― Может, ― ответил он, ― но ограничение скорости на этих небольших каналах ― 7 километров в час.
Три мили в час.
Господи Иисусе.
― Послушай, нам нужно срочно туда попасть, ― сказал я напряженно, но вежливо.
Родериго покачал головой.
― Копы здесь довольно строгие. Если нас остановит полицейский катер, мы будем 15 минут ждать, пока этот мудак выпишет нам штраф.
Я изумленно уставился на него.
― Ты не откупаешься от них?
― Да, но это не Флоренция. Мы должны поддерживать видимость ― мы не можем носиться по городу, как нам вздумается.
Я проигнорировал намек на мою семью.
― Сейчас не совсем обычная ситуация.
Родериго указал на берег канала, который находился почти на расстоянии вытянутой руки.
― Если хочешь, можешь выйти и пройтись, ― ехидно сказал он.
При той скорости, с которой плыл катер, это будет быстрее.
Но я этого не сказал.
И я ничего не сказал, когда остальные четверо в лодке начали хихикать.
Я знаю, что я ― мафиози Cosa Nostra, но обычно веду себя как терпеливый человек с приятной манерой общения.
Когда в тебе 2 метра роста и 120 кг веса, само твое присутствие заставляет многих людей бояться. Особенно женщин.
Поэтому я научился быть мягким…
Вежливым…
Тихим.
Что соответствует моему природному темпераменту. Я обычно очень уравновешен.
Пока люди не начинают в меня стрелять.
Чаще всего единственным человеком, который меня действительно достает, является мой брат Адриано. Он ― моя полная противоположность, вспыльчивый человек, который не думает, а говорит.
У него доброе сердце, но он также обладает природным талантом выводить меня из себя. Всегда, с тех пор как мы были маленькими детьми.
К Дарио я отношусь спокойно.
Никколо и Роберто ― без проблем.
Валентино ― как щенок.
Ларс по темпераменту очень похож на меня. Мы отлично ладим.
А вот Адриано…
С тех пор как я себя помню, он меня бесит.
Я уже сбился со счета, сколько раз мне хотелось его убить.
Если говорить о том, чтобы просто разозлиться на него, то это тысячи. Может быть, десятки тысяч.
Поэтому, когда Родериго начал вести себя как мудак, он не знал, что я вырос с мудаком мирового класса. Адриано обучил меня искусству сохранять хладнокровие.
Это было все равно, что иметь Майка Тайсона в качестве спарринг-партнера по боксу. Да, он мог регулярно надирать мне задницу, но со всеми остальными я был просто мастером.
Поэтому я оставался спокоен и ответил:
― Мне нужно, чтобы ты удвоил скорость, сейчас же.
Родериго говорил со мной так, словно я был не очень умным десятилетним ребенком.
― Если копы нас заметят, мы потеряем больше времени…
― Именно поэтому, если копы заметят, ты не остановишься.
― Эта лодка не сможет уйти от них! ― сказал он, как будто эта идея была абсурдной.
― Это и не нужно ― ты просто должен доставить меня поближе к университету. Тогда ты сможешь остаться на лодке и позволить копам выписать тебе штраф, а остальные пойдут за внучкой.
― Но…
― Почему бы нам не позвонить твоему боссу и не узнать, что она скажет? ― спросил я любезным тоном.
Это возымело желаемый эффект.
Может быть, la Vedova была права, когда стреляла в Джотто и ― как она это назвала? ― хотела продемонстрировать устрашающий пример.
Родериго, в конце концов, сидел в первом ряду.
Он знал, что старуха не потерпит, если мы не сделаем для безопасности ее внучки все возможное.
Родериго поворчал, но тут же нажал на газ и удвоил скорость.
― Если нас остановят по дороге, то это будет твоей проблемой, а не моей, ― язвительно сказал он.
― Ладно, ― ответил я, но сдержал сарказм в голосе. ― Спасибо.
Он не ответил.
Я проигнорировал это.
Родериго вел себя как полный тупица. Худший человек в отряде пехотинцев моей семьи был лучше него.
Но мне казалось, я знаю, почему.
Режим la Vedova оставался непоколебимым на протяжении десятилетий. Ее власть в Венеции была настолько абсолютной, а ситуация настолько спокойной, что ее люди стали самодовольными и ленивыми.
Да, в то утро во время нападения на la Vedova произошло нечто беспрецедентное ― но Родериго мог списать это на предательство одного из своих.
А вот мысль о том, что ситуация могла сложиться иначе?
Им не приходила в голову.
К несчастью для Родериго и его товарищей по оружию, в город пришла стая волков.
Голодных волков, готовых рвать глотки.
Родериго думал, что опасность миновала, ведь наемники погибли…
Но я боялся, что все только начинается.
Родериго замедлил ход, когда моторная лодка перешла из малого канала в большой. Убедившись, что нет лодок, с которыми мы могли бы столкнуться, он снова прибавил скорость.
Водные пути в Венеции были похожи на улицы, то есть на них было движение. Все они также имели названия, которые были указаны на металлических табличках, прикрепленных к стенам старинных зданий.
Я удивленно оглядывался по сторонам. Это действительно было похоже на что-то из области фантастики.
Фундамент города медленно опускался на протяжении многих веков. В результате многие здания ушли в море. Полы были покрыты водой на несколько футов, а в том месте, где 200 лет назад было жилое помещение, сейчас пришвартовывались небольшие моторные лодки. Водоросли и слизь покрывали большую часть стен вплоть до отметок прилива.
Наша лодка прошла под пешеходным мостом, перекинутым через канал. С моста на нас глазели любопытные туристы.
Наверное, мы выглядели странно ― шесть крепких парней в костюмах, плывущих на моторной лодке.
― Синьорина Фиоретти еще не перезвонила? ― крикнул я Родериго, перекрикивая шум мотора.
Он издал короткий горький смешок.
― Лучия? Нет.
― Может быть, тебе стоит попробовать позвонить ей еще раз?
― Поверь мне, она не ответит.
― Откуда ты знаешь? ― спросил я.
― Потому что она никогда не отвечает.
― Но ты же написал ей сообщение о нападении?
― Сомневаюсь, что она его прочитала. Наверное, слишком занята, делая селфи.
― Тогда как же нам ее найти?
― У нее включена функция ― «найти iPhone».
― Но что, если она ее отключила?
Родериго ухмыльнулся.
― Если отключила, то она не получит ежемесячного пособия ― а она ни за что не откажется от этого.
― Слишком много обуви надо купить, ― насмешливо сказал другой мужчина.
― А если у нее нет с собой телефона? ― спросил я.
Все на яхте рассмеялись.
― Он хирургически прикреплен к ее руке, ― сказал Родериго. ― Он у нее.
Я на секунду задумался. Что-то меня беспокоило.
― Только ты можешь отследить ее с помощью ― «найти iPhone»? ― спросил я.
― Нет, нас несколько.
― Кто, Джотто? Это может быть кто-то еще, кто мог предать вашего работодателя? ― Кровь медленно отхлынула от лица Родериго. Через секунду он прибавил газ, и мы поплыли быстрее.
Теперь до него наконец-то дошло.
― На всякий случай, у кого-нибудь есть фотография, чтобы я мог ее узнать? ― спросил я.
Один из парней фыркнул.
― Просто посмотри ее социальные сети. Инстаграм ― ее любимый… на данный момент.
Я достал свой телефон.
― Что мне искать ― Lucia Fioretti?
― Нет. Principessa puttana della mafia6.
Несколько парней захихикали.
Я бросил взгляд на того, кто это сказал.
― Я не думаю, что ваш работодатель оценит…
― Это ее ник, ― перебил он. ― Давай, посмотри ― все слово в слово.
Я поднял одну бровь, но ввел его в Google.
И вот, пожалуйста, выскочил аккаунт в Инстаграме.
Открыв его, я начал понимать отношение мужчин.
Там были сотни фотографий молодой, очень красивой женщины. У нее было лицо ангела с огромными карими глазами, полными губами и безупречной кожей. Длинные темные волосы были модно подстрижены и по-разному уложены на каждой фотографии. Кроме того, она была невысокого роста ― может быть, чуть выше 5 футов7 ― и миниатюрна. В целом она производила впечатление красивой куклы в натуральную величину.
А еще она была очень избалованной.
Сейчас я ношу дорогую одежду. Мне нужно шить ее на заказ, потому что у меня большой рост, но мои костюмы и рубашки ― самого высокого качества. Так что я никого не осуждаю за страсть к роскоши.
Но я не щеголяю дизайнерскими лейблами ради этого. Я стараюсь вести себя скромно.
Лучия была вся напоказ.
Все, что она надевала, демонстрировало ее огромное богатство. Сумки Birkin… шарфы Hermès… и множество ювелирных украшений с изображением значка Gucci на видном месте, часто инкрустированных бриллиантами.
Да, у нее был вкус ― все, что было надето на ней, смотрелось красиво, ― но она была ходячим рекламным щитом самых дорогих брендов в мире.
На одной из фотографий она была одета в комбинезон Gucci, а в руках у нее была сумка Louis Vuitton.
Подпись к фотографии гласила: «Дешево».
Если вы привыкли носить ассортимент Birkins за 200 000 долларов, то да, думаю, 30 000 долларов Louis Vuitton ― это шаг вниз.