Собрав всю оставшуюся у меня силу воли, я провожу костяшками пальцев по задней части ее бедер.

— Мне нужно знать, что тебя это устраивает, Рэйвен. Потому что я предпочитаю, чтобы ты дрожала от удовольствия, а не от страха.

Она медленно кивает мне.

— Позволь мне услышать, как ты это говоришь, дорогая.

— Да.

— Да, что?

— Все нормально. Меня… меня это устраивает.

Как только слова покидают её рот, моя рука с шлепком приземляется на задницу. Я сжимаю её ягодицу и массирую, успокаивая боль.

— Еще?

— Еще. — Теперь она прерывисто дышит, извиваясь, задирая задницу в воздух.

Я шлепаю другую половинку и смотрю на её трусики. Мокрого пятнышка больше нет. Они пропитаны насквозь.

Ебать.

Со стоном я переворачиваю её, обхватываю её челюсть одной рукой и прижимаюсь к её рту своим, от чего мое тело горит. Наш первый поцелуй должен быть нежным, мягким. Но я как сумасшедший. Я не просто целую её. Пожираю, уговаривая её губы разомкнуться. Когда она это делает, я погружаю язык ей в рот. Затем выхожу из него, после чего вновь погружаюсь внутрь. Как имитация того, что я хочу сделать с её киской.

Я горю желанием похоронить себя внутри неё. Но приятно знать, что я ещё не совсем потерял контроль.

Со сверхчеловеческим усилием, о котором даже не подозревал, я отстраняюсь и касаюсь её лба своим, всё ещё склонившись над ней.

— Ты понимаешь, почему мне пришлось тебя наказать?

— У меня есть предположение, но всё равно скажи мне.

— Потому что никто, кроме меня, не увидит эти части тебя. Если смогу, я буду укутывать тебя одеялом каждый раз, когда ты выходишь за дверь, — говорю я ей. — Ты всё ещё уходишь в этом?

— Нет. Я даже больше не хочу идти на эту чёртову вечеринку.

— Хорошая девочка.

* * *

— Чем ты планируешь заниматься теперь, Рэйвен?

— Использовать свою степень.

— На чем ты специализировалась?

— Управление бизнесом. Я видела здесь много вакансий, так что, думаю, начну подавать заявления в понедельник.

— Если тебе понадобится моя помощь, могу позвонить кому-нибудь из своих друзей.

— Спасибо, но сначала мне хочется попробовать самой. Кстати, у тебя красивый дом, Роуэн. Мне он и вправду нравится.

Я сижу перед ониксовой столешницей и смотрю, как она переворачивает блины. После того горячего первого поцелуя я понял, что для нее это слишком рано, поэтому спросил, голодна ли она.

Вместо того, чтобы просто сказать «да», она предложила мне приготовить. Мне не хотелось чего-то тяжелого, поэтому она остановила свой выбор на еде, подходящей для завтрака… в девять вечера.

Но конечно. Всё, что захочет моя девочка. Она может подать мне кусок картона, и я съем его с улыбкой.

— Спасибо. На самом деле это был один из моих первых проектов. Я хотел иметь собственное жилье, но не хотел покупать большой дом.

— Он прекрасен, но ему не помешает женская рука.

— Да неужели?

— Да. — Она улыбается и кладет мне на тарелку пять блинов, а затем разворачивается, чтобы пожарить бекон.

— Я имею в виду, конечно. Тебе здесь нравится?

— Возможно.

— Возможно?

— Здесь уютно и все такое. Но…

— Разве ты не хочешь здесь жить?

Щипцами она переворачивает бекон на другую сторону, и он начинает шипеть.

— Мне хотелось бы. Возможно, какое-то время.

— Почему это?

Она поворачивается ко мне и прислоняется к раковине.

— Я типичная соседская девочка, выросшая за белым заборчиком.

Сцепив пальцы и положив их на стойку, я поднимаю бровь.

— Объясни.

Рэйвен ничего не говорит, пока готовит бекон и перекладывает его на отдельную тарелку. Она добавляет в мой блинчик ложку сливочного масла и поливает сверху кленовым сиропом.

— Ешь.

— Хорошо, милая. Но ты должна рассказать мне всё о том комментарии о заборе.

Она сидит напротив меня и улыбается, на ее лице мечтательное выражение.

— На самом деле, в этом нет ничего грандиозного. Двухэтажный коттедж с белым забором. Светло-желтые ставни, расписанные вручную цветочные ящики на подоконнике, огороженная веранда с качелями и парой кресел-качалок, плющ, стелющийся по перилам.

Я слушаю внимательно её представления о доме мечты. Но сам уже потерялся в своей голове, представляя дом, который она описывает, мысленно составляя схему того, как он будет выглядеть, что ему нужно и что еще я могу добавить.

Чем больше Рэйвен говорит, тем яснее становится картина.

И я улыбаюсь.