Глава двадцатая

Колтон

Колтону обычно не удавалось повидаться со своей семьей на День благодарения, поскольку шансы на то, что он, Лэндон или Майа играют в этот день, были высоки, а без поддержки братьев и сестер он не был по-настоящему заинтересован в напряженном ужине с отцом.

Что означало, что он обычно оказывался дома у Руди и Дженны на слегка позднем ужине в честь Дня благодарения, часто с Купером и некоторыми другими их товарищами по команде на буксире. В этом году отец Люсии был в круизе на выходные, поэтому она согласилась сопровождать его в дом Барреттов. Он знал, что у нее был единственный выход - весь день сидеть одной дома, но все равно был в восторге, когда она наконец уступила.

Люсия также несколько раз спрашивала его, не из-за ли ее вспышки гнева причина, по которой он не поедет на праздник в дом своего отца. На что он продолжал честно отвечать, что нет, он просто не мог долго находиться рядом с отцом, особенно если рядом с ним не было никого из его братьев и сестер.

Когда он и Люсия приехали, Дженна сразу же заставила их обоих делать картофельное пюре, запеканки и разогревать хлеб, особенно поручая ему более легкую работу, поскольку за эти годы она поняла, что он не лучший на кухне.

Колтон проводил большую часть своего времени, докучая Люсии, натыкаясь на нее или переставляя посуду, которой она пользовалась. Когда она устала от его выходок, едва заметная улыбка тронула уголки ее рта, она выгнала его из кухни, сказав, чтобы он был полезен и играл с детьми.

Купер уже был снаружи и гонял футбольный мяч с близнецами и Хейли. Купер, Колтон и Люсия прибыли туда немного раньше, чтобы помочь, чем могли, до того, как появятся друзья Дженны и другие члены команды. Обычно Барретты не принимали у себя слишком много людей, но с каждым годом приезжало все больше и больше.

По мере того, как пары и семьи прибывали, Колтон делил свое время между играми с детьми, приготовлением напитков для взрослых и установкой складных столов и стульев в огромной гостиной Руди. Руди был так занят, помогая Дженне, что Колтон был рад взять на себя обязанности хозяина. Кроме того, обустройство гостиной означало возможность незаметно поглядывать на Люсию, когда она помогала на кухне.

Через пару часов после того, как впустили людей в дом, он открыл дверь и увидел очень знакомое и очень расстроенное лицо.

- Майа? Что ты здесь делаешь?

Ее брови оставались нахмуренными, даже когда она попыталась улыбнуться ему. Хриплым голосом, как будто она плакала, она спросила: - У Руди найдется место еще для одного?

Колтон обнял ее за плечи и повел внутрь. - Конечно, - мягко сказал он. Он повел ее по более тихому коридору. - Расскажи мне, что случилось.

Майа прочистила горло и покачала головой. - На самом деле мне не хочется говорить об этом. Я просто… мне нужно было сбежать от группы моих друзей, и ты был первым, о ком я смогла подумать, и я знала, что ты, вероятно, будешь у Руди, как обычно, на субботний День благодарения, и... - Она прерывисто вздохнула. - Люсия здесь? Я бы хотела притвориться, что все в порядке. Я не хочу говорить об этом, - повторила она.

Колтон посмотрел на ее покрасневшие щеки и усталые глаза, борясь сам с собой, стоит ли ему давить на нее или нет. Он не привык к тому, что его жизнерадостная и счастливая сестра была такой грустной, и почувствовал, как в нем возрос защитный инстинкт. Тем не менее, он хотел уважать ее желания.

- Ладно, все в порядке. Пойдем найдем Люсию.

Они пошли обратно на кухню, обеспокоенный взгляд Люсии нашел их, прежде чем он сменился волнением при виде его сестры.

- Майа! Так рада тебя видеть. - Глаза Люсии встретились с его глазами, и, казалось, он, сам того не желая, сообщил ей что-то, что она поняла. Она подошла к ним, обняла его сестру и повела ее на кухню, болтая о том, как сильно ей нужно поговорить с любым другим братом или сестрой Бомонтов. Он был рад увидеть искреннюю улыбку на лице своей сестры, но еще больше рад видеть, как хорошо ладили Люсия и Майа.

Он стоял за диваном, пока его товарищи по команде смотрели игры колледжа, все это время не спуская глаз со своей сестры и Люсии. Когда еда была готова, он помог отнести подносы к накрытым столам.

- Уже время. Выключи телевизор, - крикнула Дженна. Когда несколько его товарищей по команде застонали, она сердито посмотрела на них. - Хорошо, оставь ето включенным, но убавь звук, чтобы люди, которые действительно нравятся друг другу, могли поговорить между собой.

Они сделали, как им сказали, зная, что лучше не ослушаться Дженну Барретт дважды в ее собственном доме. Купер вошел внутрь с Оливером на плечах и Джеймсом, волочащим ногу. Хейли разговаривала с одной из дочерей Сэма, хотя Колтон не мог вспомнить ее имени.

- Куп, не мог бы ты убедиться, что они моют руки перед едой, пожалуйста? - Дженна уже руководила людьми, когда они хватали тарелки и начинали накладывать на них еду.

Когда Майа услышала Дженну, ее расширенные глаза остановились на Купере, рот слегка приоткрылся, как будто она хотела что-то сказать. Выражение лица Купера повторило ее, когда он увидел Майа рядом с Люсией.

- Майа, что ты… когда ты здесь появилась? - Колтон был удивлен обеспокоенным тоном своего друга, переводящего взгляд с лучшего друга на сестру.

- Я... я скучала по Колтону.

Хейли потянула Купера в коридор с гостевой ванной, и он неохотно последовал за ней. У Колтона зазвонил телефон, на экране высветилось имя его отца. Он застонал, но ответил на звонок, выходя через дверь, через которую Купер только что привел детей.

- Папа.

- Я звонил тебе сегодня дважды. Нам нужно обсудить игру.

- Папа, я сейчас занят. Мы можем поговорить об этом позже?

- Занят? Тебя вообще волнует плей-офф? Твое внимание отвлекается, это совершенно очевидно .

- Что это значит?

- Это значит, что твоя невероятно грубая подружка отвлекает тебя от игры и вполне может свести на нет твои шансы на выход в плей-офф в этом сезоне.

Он проигнорировал слова отца, устав от повторения одного и того же разговора снова и снова. Его отец предупреждал его минимум дважды в неделю с тех пор, как познакомился с ней, что Люсия станет причиной того, что он упустит еще один шанс на СуперКубок. Как будто женщина, которая в одиночку спасла его игру, могла быть причиной. Если уж на то пошло, как он сказал ей в самолете, теперь она была голосом в его голове, который напоминал ему о лучшем способе борьбы, о том, как не выпускать мяч слишком рано, не отбивать мяч таким же образом, прежде чем он сделает тот же пас. Осознание того, что она была в этой ложе аналитика, наблюдая за ним каждую игру, разжигало в нем огонь, как ничто другое в жизни.

Его глаза наблюдали за ней через сетчатую дверь с бокалом вина в руке, пока она разговаривала с Майей. Хотя утомительный разговор с отцом не мог закончиться продуктивно, он напомнил ему, что это временно. После января она, вполне возможно, больше никогда не заговорит с этими людьми за пределами игрового дня, и от этой мысли у него перехватило дыхание. Неважно, насколько сильно она, казалось, искренне наслаждалась всеми, для нее это был долг, способ гарантировать, что она сохранит свою работу и будет опережать средства массовой информации.

- Папа, Майа останется с тобой, пока она здесь?

- В последний раз, когда я получал известия от Майи, она была в Азии. Какое это имеет отношение к плей-офф?

Колтон сдержал усмешку. Майа вернулась с Открытого чемпионата в Гонконге три недели назад, и он был уверен, что с тех пор она пыталась дозвониться их отцу. Он, вероятно, не отвечал на звонки своей единственной дочери.

Он был рад, что Майа была в городе, даже если это не обязательно происходило при приятных обстоятельствах. Ему редко удавалось проводить с ней время, и то, что она оставалась с ним, делало его часто одинокий дом более похожим на родной дом. Так же, как Люсия начала за последние несколько недель. Он поморщился, когда снова понял, куда направляются его мысли.

- Папа, мне придется тебе перезвонить. Я на командном турнире. - И впервые за все время, сколько он себя помнил, он повесил трубку, не дав отцу даже возможности сказать Колтону, что его звонок важнее любых командных соревнований, фразу, которую Колтон слышал множество раз за эти годы.

Вернувшись в дом, он положил немного еды себе на тарелку и сел рядом с Люсией.

- Все в порядке? - тихо спросила она его, ее глаза были прикованы к Ли и разговору, в котором она участвовала с Дженной и Майа раньше. Ее рука придвинулась ближе к нему по столу, хотя она остановилась, не дотянувшись до его руки.

- Да, только мой папа.

Ее взгляд метнулся к нему. - Он расстроен из-за того, что ты пропустил День Благодарения с ним?

Колтон усмехнулся: - Верно, это было бы нормальной реакцией родителей во время каникул, но нет. Он просто хотел еще раз сказать мне, что я слишком занят, чтобы пробиться в плей-офф .

Люсия закатила глаза. - Ему нужна своя жизнь. - Она прижала руку ко рту, ее глаза расширились. - О боже, мне жаль, Колтон. С моей стороны было неуместно так говорить. Наверное, мне следует притормозить с вином.

Он коснулся ее плеча своим, когда начал есть. - Я полностью согласен, не волнуйся.

После пары часов общения с командой и их семьями и после того, как бо́льшая часть еды была съедена, группы начали расходиться, либо чтобы провести остаток ночи вместе, либо, в некоторых случаях, отправиться на Кинг-стрит на вечер.

Как только Майа снова стала больше похожа на саму себя, он согласился оставить ее. Он пошел на кухню, чтобы помочь Дженне расставить тарелки для запеканки и разложить кусочки пирога по бумажным тарелкам для тех, кто остался на футбол и викторины, когда Дженна сказала: - Скажи мне, что в этом году ты останешься на викторины.

Он не придал этому особого значения, но Люсии было так хорошо, что он подумал, не захочет ли она остаться. - Если Люсия и Майа захотят остаться, я буду рад.