Слезы текут по лицу, а рыдания сотрясают мое тело.

— Мадам? — окликает водитель.

Я поднимаю глаза и вижу, что кончики его пальцев сжимают белый носовой платок.

— Ох. Спасибо, — я вытираю слезы со щек и сморкаюсь в чистый уголок платка, громко шмыгая носом. — Извините, — говорю я, пытаясь вернуть его, но он качает головой, улыбаясь в зеркало заднего вида.

— Оставьте его себе.

Может быть, рыцарство еще не умерло. Или, хотя бы, обычная порядочность. Или, возможно, он просто не хочет возвращать свой покрытый соплями носовой платок.

Почти час спустя мое сердце замирает где-то в горле, когда машина сворачивает за поворот, и в поле зрения появляется замок Цепеш. Вау. Мы пересекаем мост и проезжаем под арочными железными воротами, ведущими в замок.

Фотографии, присланные Бернадетт, не передают его величия. Я на мгновение ошеломлена его внушительными размерами. Здесь темно и пугающе, темно-серые стены этого места почти черные на фоне свежевыпавшего снега. Замок расположен на краю утеса, откуда открывается вид на сельскую местность. Он элегантный и готический. Я, поспешно схватив свой телефон и установив нужный фильтр, отчаянно пытаюсь запечатлеть его красоту.

— Вы уверены, что у вас есть бронирование здесь? — спрашивает водитель с беспокойством. — Я никогда не слышал об этом месте… Неважно, ворота открываются.

Он проезжает длинную подъездную аллею и сворачивает на что-то похожее на кольцевую для карет. Он паркуется перед шикарным входом со стороны замка, прежде чем поспешить открыть мою дверь.

Я вылезаю и оборачиваюсь, пытаясь увидеть все сразу. О, это великолепно. Особенно с гигантскими, пышными вечнозелеными деревьями, разбросанными за ним. Я пытаюсь сосчитать все башенки, но безуспешно. Все окна имеют стрельчатые арки, типичные для готических времен, в которые они были возведены. Захватывающе.

— Большое вам спасибо, — искренне говорю я.

Едва успеваю поблагодарить водителя, когда понимаю, что он уже вернулся в такси. Его глаза расширяются, когда он наклоняет голову и уносится прочь, как летучая мышь из ада.

Оставшись одна, я позволяю себе по-настоящему, осознать, где я нахожусь. И делаю снимки леса с замком на заднем плане. Идет снег, но он не сильный, просто легкая россыпь. Она покрывает деревья и усеивает каменную мостовую, ведущую вверх по лестнице ко входу в замок. Это не то, что я планировала, но, возможно, это будет именно то, что мне нужно.

Вдыхая свежий воздух, я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением снега на своих щеках.

Когда я открываю их, в дверях стоит старик и смотрит на меня так, словно я только что ступила на его призовую лужайку. Он выглядел бы уместно в доме престарелых, учитывая, что темно-синее шелковое платье, которое на нем надето, ниспадает с плеч, а его редкие седые волосы развеваются на ветру.

— Чего вы хотите? — его слова сопровождает сварливый европейский акцент, и я моргаю от враждебности в его голосе. Его глаза скользят по мне, а губы кривятся.

Я смотрю на свой наряд. Черные леггинсы, бирюзовая водолазка, розовое пальто от Дольче и Габбана и угги. Почему этот парень смотрит на меня так, будто я выгляжу нелепо, когда он, буквально, в халате?

— Привет, возможно, я приехала немного раньше, но у меня есть бронь, — говорю я, улыбаясь.

Он оглядывается через плечо на замок, и когда его взгляд снова возвращается ко мне, клянусь, в его глазах нет ничего, кроме отвращения.

— Бронь?

— Да, — уклоняюсь я, застигнутая врасплох его недружелюбием. Обычно в отелях вежливое обслуживание, а не старики, которые выглядят так, будто вот-вот пригрозят кулаком уличному хулигану. — Извините, если бы вы могли просто сказать мне, где зарегистрироваться…

— Дойл, — рявкает он и, развернувшись на каблуках, исчезает в замке.

Что за…?

Полагаю, это намек последовать за ним?

Вот черт.