Теперь она понимала.

Натали слушала рассказы бабули, но не услышала сути того, о чем они были. Эти люди были сильны сверх всякой меры. Больше, чем люди. Это было то, чего ей не хватало, но теперь она столкнулась с этим лицом к лицу.

Если бы этот человек сказал то, чего она ждала, она не только получила бы то зачем сюда пришла, но и открыла бы между ними то, от чего они не смогли бы отказаться.

— Скажи это, — шепотом настаивала она, избегая его взгляда.

— Как и большинство жителей Винтерленда, я оборотень.

Мир остановился.

Не потому, что Натали была шокирована словами Такера.

Вот оно.

Правда об этом. Обо всем.

Слова Такера были больше, чем просто признание. Они были ключом к боли, которую она обернула вокруг себя, толстыми цепями неопределенного будущего.

Оборотни реальны.

Это означало, что ее бабушка не была сумасшедшей. Возможно, она была в тисках болезни, но она не лишилась разума. Основное осталось твердым. Это может просто означать, что Натали не сойдет с ума. Болезнь могла бы дремать в ней, но, возможно, она не поглотила бы все, что делало ее такой, какая она есть.

Это было слабым утешением, но до этого момента она не понимала, как сильно ей нужно было знать, что ее бабушка жила не только в фантазиях. Это вернуло женщину, которую она любила как мать, на пьедестал, на котором она всегда стояла.

Крупные горячие слезы потекли из ее глаз, вскоре покрыв все лицо.

О чем это говорит, что она испытала облегчение от того, что ее бабушка не была сумасшедшей? О чем это говорит, что все это время Натали беспокоилась только о себе?

Это, наверное, делает ее самым эгоистичным человеком в мире. Верно?

В конце концов, независимо от того, существовали оборотни или нет, это ничего не изменило. Бабуля ушла из-за болезни. И были все шансы, что Натали может закончить так же. Но хотя бы, по крайней мере, оборотни были реальны. Теперь Натали могла вернуться домой к дедуле и сказать ему, что женщина, которую он любил, была права.

Единственная проблема, конечно, заключалась в том, что он мог ей не поверить. Он, вероятно, подумал бы, что его внучка унаследовала ту же болезнь. То же безумие.

— Натали. Мне жаль, что я расстроил тебя. — Лицо Такера выражало озабоченность. Он протянул руку, чтобы переплести их пальцы.

Она сморгнула слезы, но они не останавливались. Свободной ладонью она попыталась вытереть лицо, но это было непросто сделать. Такер тяжело вздохнул.

— Я не должен был ничего рассказывать. Мне очень жаль, Натали. Я выйду. Я оставлю тебя здесь, но ты будешь в безопасности.

Такер встал и направился к двери.

— Постой, — крикнула она, поднимаясь на ноги. — Постой, пожалуйста.

В ее голосе послышались нотки отчаяния. Она бы предпочла, чтобы ее голос звучал уверенно и твердо, но это было трудно сделать, когда она едва могла видеть сквозь слезы.

Такер повернулся к ней и несколько раз тяжело сглотнул. Его красивое лицо было хмурым и напряженным от болезненного волнения.

— Да? — это слово было мягким и новым видом извинения.

— Покажи мне.

Это было не совсем то, что она хотела сказать. Судя по выражению лица Такера, он тоже этого не ожидал. Его брови исчезли в линии роста волос, а челюсть отвисла.

— Прости, это невежливо спрашивать оборотня? Я просто…

— Нет. — Он покачал головой, не сводя с нее глаз, как будто молча оценивал ее. От его пристального взгляда она вздрогнула. — Это не грубый вопрос. Я могу показать тебе, если ты пообещаешь не бояться. Возможно, тебе стоит отвернуться.

— Зачем?

Теперь, когда она спросила, ей захотелось увидеть трансформацию своими глазами. Теперь отступать было некуда.

— Ну, затем, что мне нужно снять свою одежду, если я хочу снова надеть ее. Я не хочу рвать ее без необходимости.

— О! — ее вздох удивления был наполовину вызван тем, что она не подумала о последовательности действий превращения мужчины в животное, а наполовину потому, что теперь она представляла себе очень обнаженного Такера.

Настала ее очередь тяжело сглотнуть, гадая, как он будет выглядеть без одежды. Она сидела на нем достаточно, чтобы знать, что он был довольно мускулистым, но увидеть его? Это была бы совсем другая история.

Она хотела этого.

Она также снова хотела сесть на него верхом, но не сейчас. Не тогда, когда она была так близка к получению всех ответов, которые всегда хотела получить. Натали повернулась, уставившись на маленькую кровать. Конечно, это никак не повлияло на обуревающие ее чувства. Она почти могла представить себя на смятой постели, сидя на нем верхом. Сесть на него так, как будто ее тело нуждалось в этом, что оно безусловно и делало.

Как бы это могло быть, если бы они не отстранились друг от друга? Если бы она открыла для себя все его тело вместо того, чтобы отворачиваться? Ее сердце заныло от этой мысли, а кожа покрылась мурашками, но это не имело ничего общего с холодом.

Дыхание Такера выдавало его. Шорох ткани только усилил все это. Звук скользящей одежды по его коже, и тихое, приглушенное шуршание, которое сопровождало все это. Напряженно и внимательно слушая, она проследила весь путь, когда он раздевался.

Когда это было сделано, ее тело было настолько возбужденным — фактически на грани кульминации. Ее дыхание было прерывистым, а набухшие соски покалывало от нетерпения. Она почти задавалась вопросом, достаточно ли у нее смелости, чтобы каким-то образом прикоснуться к себе. Чтобы снять напряжение, сковывающее каждый дюйм ее кожи.

Эти похотливые мысли испарились, когда она услышала это. Шорох от одежды Такера сменился чем-то гораздо менее приятным. Это соблазнительное, тихое шуршание сменилось чем-то гораздо более душераздирающим, и Натали невольно обернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

Такер лежал на полу, скорчившись, свернувшись калачиком. Его дыхание было прерывистым, а на его гладкой коже появились клочья шерсти. Вскоре мощный сексуальный мужчина, которому она была готова отдаться всего несколько секунд назад, стал большим серебристым волком.

У нее перехватило дыхание.

Он был великолепен. Такер находился в своем волчьем облике, но его глаза не изменились.

Они сверлили ее безмолвным вопросом. Боялась ли она большого злого волка? Она не боялась. Она чувствовала себя в безопасности. Натали медленно сократила расстояние между ними. Ее рука зависла над его головой, когда Такер сел на попу. Его голова была почти у ее плеча. Это было удивительно, что волк вообще поместился в хижине.

— Можно мне прикоснуться к тебе? — шепотом спросила она, не зная, было ли это оскорблением просить оборотня, чтобы его погладили, как… ну, погладили, как домашнее животное. Он не был большой собакой. Очевидно, он был огромным волком. Его лапы были такими огромными, а когти такими длинными, что Натали поняла, что он был создан для того, чтобы путешествовать через земли Винтерленда. Он был создан для того, чтобы бродить по этой территории и охранять ее от всех потенциальных злоумышленников. Он был могущественным и чем-то древним. Такер наклонил голову, не сводя с нее глаз.

Натали не хотела, чтобы у нее дрожали пальцы, когда она протянула к нему руку, но они дрожали. Они дрожали не от страха или дурных предчувствий. Это было чистое возбуждение, которое заставило ее задрожать. Ее бабушка знала оборотней, и теперь молодая женщина, которую она вырастила, осталась наедине с одним из них.

Натали не только поцеловала оборотня в его человеческом обличье, но и теперь запустила пальцы в густой мех самого большого серебристо-серого волка, известного человеку.

Что за опыт…

— Ты мягкий, но не совсем, — удивилась она вслух.

Такер раздраженно выдохнул, забавляясь. Она запустила пальцы в мех, проведя ими по всей длине за его ухом.

— По десятибалльной шкале от одного до растерзанной смерти, насколько бы ты разозлился, если бы я прямо сейчас почесала тебя за ухом? — она улыбнулась ему, чтобы он понял, что она дразниться. Такер издал какой-то горловой звук, и Натали приняла его за согласие. Разрешение почесать его.

В ту же секунду, как она это сделала, его большой хвост громко ударился о пол, его глаза закрылись, и он наклонился к ее прикосновению. Он издал еще один звук в глубине своего горла, на этот раз от чистого удовольствия.

Она отстранилась и сделала шаг назад.

— Ладно. Итак, теперь, когда ты снова превратишься в человека, ты будешь голым, верно? Значит, мне следует опять отвернуться?

Такер наклонил голову. Натали так и сделала, повернувшись, чтобы дать волку возможность уединиться. И снова она услышала ворчание. Она не смела дышать, пока не услышала, как Такер потянулся за своей одеждой.

Секунды тянулись, пока она слушала все это в обратном порядке. Изменение — это одно, но звуки, издаваемые этим человеком, натягивающим на себя одежду? Пытка. Особенно когда все, чего она хотела — это видеть его таким, какой он есть.

— Я оделся, — сказал Такер спустя, казалось, целую вечность.

Натали тут же обернулась в надежде что-нибудь увидеть. Это было неприлично, но она не была разочарована. Такер был босиком, стоял в хижине в одних джинсах, которые низко висели на бедрах.

У нее одновременно пересохло в горле и наполнилось слюной. Она не могла отвести взгляд, хотя разум подсказывал ей, что пялиться очень некрасиво. Такер схватил свою рубашку и натянул ее через голову. Когда он это сделал, Натали была загипнотизирована мышцами, работающими под его кожей. Одним словом, плоскости его груди и пресса были таковы, что их так и хотелось облизать. Этот мужчина был создан для ее языка.

Когда его рубашка вернулась на место, ей потребовалось немало усилий, чтобы не застонать. Или заворчать. Или просто подойти прямо к нему и снова раздеть его. Это было бы нехорошо. Потому что теперь, когда Такер признался, что он оборотень, Натали должна была тоже во всем признаться.