ГЛАВА 4

Джулианна

Четыре с половиной года спустя.

Рагна фыркнула, когда я расчесала ее белую шерсть. Сегодня она была немного сварливой, и я была уверена, что это как-то связано с Цербером. Похоже, он не уделял моей нахальной кобыле достаточного внимания. Я не могла поверить, что стала свидетелем любовной ссоры между лошадьми.

Впрочем, это было не так уж и удивительно.

Я думала, что лошади — моногамные животные, но последние несколько лет Рагна и Цербер были неразлучны. Ухаживание было долгим, и, конечно же, моя кобыла притворялась, что, наконец, сдалась.

В то время как Цербер был высокомерным и немного диким, я увидела его эмоциональную сторону несколько месяцев назад, когда Рагна была больна. Ее забрали от Цербера, пока за ее здоровьем внимательно следили. Это был первый раз, когда я видела депрессивного жеребца.

— Она красивая, — прервал мои мысли низкий голос. Я оглянулась и увидела Габриэля, идущего ко мне с широкой ухмылкой на лице. Он подошел, встал рядом и положил руку на лоб Рагны, слегка похлопав мою девочку.

— У нее такая длинная грива, — восхищался он, переводя взгляд с Рагны на меня. — И ее белая шерсть блестит. Ты держишь ее в хорошем состоянии.

— Спасибо, — сказала я, восхитительно довольная его похвалами. — Сколько новых лошадей ты привез на этот раз?

— Два жеребца. Они дикие и слишком упрямые, — ответил он со своим сильным британским акцентом. Габриэль был деловым партнером и близким другом Киллиана почти десять лет. Они были близки, и это, по сути, сделало Габриэля семьей. У него была привычка спасать лошадей и приводить их к Киллиану для обучения.

Я уронила щетку на стог сена и похлопала Рагну. 

— Разве они не всегда такие?

— Нет, эти двое действительно трудные. Я думаю, Киллиану придется нелегко с ними.

— Он заклинатель лошадей, Габриэль, — надменно защищала я своего мужа. —  Никогда не было лошади, с которой он не мог бы справиться. И тебе повезло, что он вообще нашел время их обучить.

Но опять же, Киллиан никогда не откажется от лошадей.

— Он настолько занят, да?

То, что Киллиан занят, было преуменьшением. Теперь, когда он официально баллотировался в президенты, у моего мужа были более важные дела. Его страна.

От участия в дебатах до митингов и сборов средств, где он собирал своих сторонников, Киллиан был предан делу до конца. Мне это в нем нравилось. Нравилось, что он сильный и упрямый. Нравилось, как страстно он относился к своей работе и своей любви к этой стране.

Но я скучала по нему.

За исключением того, что в данный момент это не имело значения. Я была его женой, и прямо сейчас наша страна превыше моих потребностей. Иногда я была эгоистичной и пыталась удержать его в постели, но винила в этом свою беременность.

Я сжала свой круглый живот при мысли об этом. Этим утром Киллиан встал с постели до того, как я проснулась. Я знала, что он сделал это, потому что думал, что мне нужен отдых, но мне хотелось, чтобы он разбудил меня.

Габриэль щелкнул пальцем перед моим лицом, выводя меня из моих мыслей. 

— Я потерял тебя. Все нормально?

Я покачала головой и робко улыбнулась ему, прежде чем с тоской посмотрела на Рагну.

 — О да, я хотела сказать, что Киллиан сейчас очень занят. Конечно, ты это уже знаешь.

Габриэль на мгновение замолчал, пока я гладила Рагну. Она притихла, придвинувшись ближе ко мне и прижавшись головой к моей руке. Она чувствовала мои эмоции, и я старалась, чтобы мои страдания не отразились на ней.

— Ты смотришь на свою лошадь такими грустными глазами, Джулс, — сказал Габриэль, как всегда наблюдательный. — Почему бы тебе не прокатиться на ней?

Мне не терпелось сесть на свою кобылу, но я знала, что не смогу. Не тогда, когда я была беременна и Киллиан заставил меня пообещать, что я не буду ездить на Рагне одна. Я думала, что с годами он потеряет свои защитные инстинкты, но я сильно ошибалась.

Киллиан был все тем же чрезмерно заботливым и властным человеком, которого я знала.

Особенно сейчас… когда я забеременела после двух лет проблем с оплодотворением.

Через год после рождения Кэмерона у меня начались нарушения менструального цикла. Сначала не было ничего тревожного, пока у меня не прошло восемь месяцев с менструациями, и именно тогда я, наконец, пошла на обследование, только чтобы узнать, что у меня развился синдром поликистозных яичников, который в конечном итоге затруднил нам зачатие.

Мы были счастливы, что Кэмерон был нашим единственным ребенком, пока я не стала жадничать. Я всегда хотела большую семью, и Киллиан тоже. Так оно и началось. Болезненный процесс попыток завести еще одного ребенка во время борьбы с бесплодием.

Два года неопределенности.

Два года прививок ЭКО и молитв об успешном извлечении.

Два года надежды на оплодотворенные яйцеклетки только для того, чтобы понять, что эмбрионы не пройдут через процесс переноса.

Два года безнадежности и плохого самочувствия.

Один удачный перенос закончился выкидышем.

И тогда я окончательно сломалась.

Это было мучительно. Ты так надеялся, думал, что наконец-то получишь то, чего хотел больше всего на свете, а потом у тебя это отняли - так жестоко.

Киллиан и я в конце концов решили прекратить попытки. Боль потери нашего ребенка убила нас, и он не хотел подвергать меня этому снова.

Я согласилась. До шести месяцев назад, когда мне приснился сон.

О маленькой девочке, называющей меня мамой. Это было так реально, и до сих пор я все еще слышала ее сладкий голос, зовущий меня. Это был сон, но я поклялась, что это будет наше будущее.

Итак, я убедила мужа попробовать еще раз.

Я погладила свой восемнадцатинедельный животик. Мы еще не знали пол, но я знала, что это маленькая девочка. Она была такой реальной в моих снах, с темными волосами, как у ее отца, и моими серыми глазами. Ее мягкие круглые щеки и пухлые губы.

— Киллиан не позволяет мне ездить на ней, — наконец, сказала я Габриэлю. — По крайней мере, не одной. А так как он всегда занят, у меня уже давно не было возможности прокатиться на Рагне.

Он на самом деле взорвал бы кровеносный сосуд, если бы увидел меня на лошади, одну. Мужу нравилось, что он непобедим и что он мой щит.

Вот только он не может защитить меня от всего.

Габриэль усмехнулся. 

— Что ж, теперь ты не одна. Я здесь, так почему бы тебе не заняться Рагной?

— О нет, пожалуйста…

— Что? Думаешь, я недостаточно силен, чтобы защитить тебя? — высокомерно спросил он, прежде чем напрячь большие мускулы поверх тесной черной рубашки, как будто показывая мне, насколько он «сильный». — В любом случае, Рагна — твоя кобыла. Она довольно послушная, не так ли?

Я закатила глаза, но мне очень… хотелось принять его предложение. Если бы Габриэль был со мной, я бы не была одна, так что я не шла против того, чего хотел Киллиан.

Габриэль снял с крючка один из шлемов и протянул его мне, терпеливо ожидая, пока я приму решение. Я взглянула на красивое лицо Рагны, и мое сердце сжалось. Боже, как я могла отказаться от такого заманчивого предложения?

Я надела шлем, а затем Габриэль поднял меня на спину Рагны. В тот момент, когда я села в седло, мои пальцы сомкнулись вокруг ее красивой гривы. Моя грудь сжалась, и я практически задохнулась от своих эмоций.

Может быть, это была беременность…

— Моя прекрасная девочка, — прошептала я ей. Рагна заржала в ответ, словно поняла меня.

Габриэль усмехнулся, и я посмотрела вниз и увидела, что он улыбается мне. 

— Вот улыбка, которую я люблю видеть.

— Я скучала по ней, — призналась я вслух.

Габриэль схватил поводья, и я уперлась пятками в бока Рагны, подталкивая ее вперед. 

— Пойдем прогуляемся, милая девочка.

Мы ходили кругами по открытому полю, сохраняя постоянный темп, в котором Габриэль мог ходить пешком. Он остался рядом со мной, держась пальцами за повод, и я чувствовала себя в достаточной безопасности.

— У тебя захватывающая дух улыбка, которая заставила бы любого мужчину упасть в колени, — сказал он после нескольких минут молчания, касаясь моей голени, чтобы привлечь мое внимание.

Мои шрамы зачесались от неожиданной похвалы. 

— Ты милый.

Габриэль похлопал себя по груди. 

— Я честный человек.

Я открыла рот, чтобы ответить, когда краем глаза заметила движение. Мой муж шел к нам, и когда он был достаточно близко, я заметила выражение чистой ярости на его лице.

— Габриэль, — отрезал он.

Мои глаза расширились от его тона, но его друга это совсем не смутило. 

— Как тебе лошади? Думаешь, ты справишься с ними?

Киллиан выхватил поводья у Габриэля. 

— Уходи, — холодно приказал он.

— Что…

Он сердито посмотрел на Габриэля, и бедняга даже не успел ничего сказать, прежде чем Киллиан повел Рагну обратно в конюшню. Как только мы оказались внутри, он стащил меня с кобылы и усадил на стог сена. Это место было меньше, чем то, что у нас было на острове.

Но поскольку Киллиан баллотируется на пост президента, нам пришлось оставить остров Роза-Мария позади. Итак, мы официально переехали в поместье Спенсер в Вашингтоне, округ Колумбия, взяв с собой наших лошадей.

Киллиан запер Рагну в ее стойле, прежде чем, наконец, встретиться со мной лицом к лицу. Мой муж был просто в ярости, и я внутренне содрогнулась. Он встал в полный рост, расправив плечи и сжав кулаки по бокам.

— К чему это все? — медленно спросила я.

Его глаза вспыхнули еще темнее. 

— Он флиртовал с тобой.

— Нет! — прошипела я, вставая на ноги. — Он твой друг. Боже, что с тобой?

— Что со мной не так, так это то, что ты сознательно пошла против того, что я сказал тебе, когда все, что я хотел, это защитить тебя и нашего ребенка, — сказал он обманчиво низким голосом. Киллиан не повысил на меня голос; он никогда этого не делал – и я не могла вспомнить, когда он в последний раз злился на меня.

— Ты преувеличиваешь! — Я даже не могла скрыть возмущения в голосе. — Мне было совершенно комфортно и безопасно с Рагной и Габриэлем. Мне не угрожала непосредственная опасность. Ты говоришь так, как будто я новичок в лошадях. Я не новичок. Ты научил меня всему, что мне нужно знать о лошадях. Ты хочешь сказать, что не уверен в своих учениях?