Глава 33

Шейн

Шейн — король колбасы

Сентябрь

— Это то, о чем я всегда мечтал.

— Что? — подозрительно спрашивает Диана с водительского сидения. Я благосклонно разрешил ей вести до Оук Риджес, но это только потому, что мне нужно просмотреть кучу писем от тренера Дженсона касаемо предстоящего сезона. Тренировки начинаются на следующей неделе.

— Встретить реальную семью моей фиктивной подруги, — объясняю я с улыбкой.

Иронично, но она даже не пригласила меня на этот прощальный летний пикник у её папы. Я сам пригласил себя. Но что ещё мне было делать, как только я узнал, что это не просто обычный пикник — это мероприятие, где нужно приносить собственное мясо. И да, есть миллион шуток, которые я мог бы сделать о том, какое мясо я могу принести Диане, но кто сейчас думает о шутках, когда можно думать о всей колбасе, которую я купил у Густава.

— Ну, я уже провела выходные с твоими, — говорит она. — На этом этапе мы должны объявить о нашей помолвке.

— Я не буду объявлять о нашей фиктивной помолвке твоему отцу-военному. Он размажет меня по стенке, когда я оставлю тебя у алтаря.

Диана фыркает. — Мы оба знаем, что я не приду на нашу свадьбу.

— Эй, твоя мама будет сегодня?

Она начинает смеяться. — Абсолютно нет. Даже если бы она и мой отец были в хороших отношениях — а у них, в лучшем случае, вежливые отношения — она не любит мою мачеху. Лариса слишком обыденна для неё.

—Что это вообще значит?

— Ну, моя мама — это претенциозная академическая снобка, а Лариса — парикмахер, так что складываем два и два.

— Не знаю, если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочел стрижку, чем лекцию о философии или чем-то таком. Более практично.

— Скажи это моей маме, если когда-нибудь встретишь её. Надеюсь, ты не встретишь её, потому что она, вероятно, будет тебя ненавидеть.

Я немного напрягаюсь. — Почему? Потому что я наполовину черный?

— Нет, потому что ты играешь в хоккей, а она считает спортсменов глупыми. Моя мама не расистка. Она сноб.

Теперь я усмехаюсь. — Наверное, я переживу это.

— Должно быть, очень тяжело попадать в ситуации, когда не знаешь, будет ли кто-то проявлять расизм или нет.

— Это не весело, — признаюсь я. — И это странно, потому что отчасти я чувствую себя таким везучим, выросшим с привилегиями, которые у меня были, и с теми родителями, которые у меня есть. Но иногда кажется, что всё это не имеет значения, когда я захожу в отдел электроники в магазине и за мной начинают следить охранники.

— Чертовы мудаки. — Диана рычит от моего имени, что мило.

— Да. Это дерьмово. Но я пытаюсь напомнить себе, что я более привилегирован, чем большинство, и держусь за это, наверное. — Я смотрю на неё с любопытством. — Твоя мама действительно подумает, что я тупой?

— Наверное. Она не воспринимает спортсменов всерьез. Я встречалась с игроком в футбол в старшей школе, и каждый раз, когда он приходил, она жаловалась, что теряет мозговые клетки просто находясь рядом с ним. Между тем, он один из самых умных людей, которых я когда-либо встречала. Он учится на математика в Нотр-Дам.

— Она звучит довольно невыносимо.

— Иногда да.

Диана попадает в яму, заставляя Мерседес подпрыгнуть.

— Эй, — ворчу я. — Будь осторожна.

— Извини...

— У нас в багажнике холодильник с сосисками.

— О. Ты переживаешь за сосиски. Я думала, что ты беспокоишься о шинах. — Она качает головой. — Не могу поверить, что ты потратил столько денег на мясо.

— Ты сказала, что твой отец любит мясо.

— Ты такой подхалим.

— Ну, он твой папа, и он полицейский. Я не идиот. Я не хочу попасть ему в немилость. И поверь мне, когда ты попробуешь эти телячьи браутвурсты, ты поймешь, почему они стоят так дорого.

Она пожимает плечами и замедляет скорость, когда замечает еще одну яму. — Эх. Ты знаешь, что мне все равно на еду.

Да, я заметил. Диана ест всё, что доступно. — Не понимаю тебя. Еда — это классно.

— Еда — это топливо. Мне все равно, какая она на вкус. И я могу есть что угодно, потому что мой рвотный рефлекс отсутствует.

— Чертовски верно. — Я подмигиваю ей.

Она закатывает глаза.

На самом деле, она принимает мой член очень хорошо. Черт возьми. Я дрожу, просто думая об этом.

— Не возбудись, — предупреждает она. — Мы не будем останавливаться для секса в машине.

— Или мы могли бы остановиться для секса в машине.

— Мы не будем останавливаться. — Она снова смеется.

— Нам следовало бы приехать сюда прошлой ночью, а не рано утром, — ворчу я. — Тогда у нас был бы утренний секс прямо сейчас.

— Мне нужно было работать, — напоминает она.

— Ты могла бы взять больничный.

— Шейн. Не все такие дамы без забот, как ты.

Я усмехаюсь.

— Серьезно. — Она бросает на меня боковой взгляд. — Тебе нужно перестать это делать.

— Делать что?

— Говорить всем прогуливать работу. Ты так делаешь всё время. Со мной, с друзьями. Некоторые люди не могут себе этого позволить.

— Я шучу. Я знаю, что они на самом деле этого не сделают.

— Да, но это твое легкомысленное отношение к этому делу. Мы все знаем, что ты можешь прогулять работу. Иногда это немного оскорбительно, как будто работа для тебя — это что-то унизительное.

Чёрт возьми. Меня только что поставили на место.

И вдруг мой разум начинает прокручивать все разговоры, которые я когда-либо вел с кем-либо из знакомых.

Неужели я действительно так делаю?

— Похоже, я в последнее время высмеиваю Уилла, — задумчиво говорю я, ощущая внутри неприятное беспокойство. — За то, что он экономит на своем походе. Но он же тоже богат! Почему он путешествует на скромный бюджет, когда его отец — конгрессмен?

— Может быть, он хочет оплатить свою поездку сам. Она поднимает бровь. — В отличие от некоторых людей.

Я бросаю на неё злой взгляд. Но мы оба знаем, что она права, и теперь я чувствую себя полным мудаком.

— Перестань заставлять меня самокопаться, — ворчу я.

Она просто смеется.

Оук Риджес удивительно похож на мой родной город. Я не ожидал, что у меня будет столько общего с Дианой Диксон, но оказалось, что у нас действительно много общего. Мы оба выросли в маленьких городах. У нас обоих есть младшие братья и сестры. И мы настолько сексуально совместимы, что это даже не смешно.

Диана паркует машину на подъездной дорожке возле скромного дома с белым сайдингом и аккуратным газоном. Нас встречает у входной двери отец Дианы, который совсем не такой, каким я его представлял. Квадратная челюсть и короткая стрижка светлых волос кажутся логичными, но я представлял себе большого, громоздкого парня в камуфляжной одежде и ростом не менее семи футов. Том Диксон ниже меня, может быть, около 5’9. Но что ему не хватает в росте, он компенсирует телосложением. У него мощные плечи, бочкообразная грудь и бицепсы размером с мои бедра.

— Это новый парень? — говорит он после того, как Диана нас представила.

— Да.

— Добро пожаловать. Он оценивающе смотрит на кулер у меня в руках. — То что ты сегодня принес, сынок, определит, понравишься ли ты мне или нет.

Я хихикаю. — Поверьте, вам это понравится.

— Шейн — король сосисок, — вздыхает Диана.

— У меня есть знакомый в Бостоне, — сообщаю я мистеру Диксону. — Никто о нём не знает. Он управляет крошечной мясной лавкой в Бэк-Бей между прачечной и...

— Корейским караоке-клубом, — заканчивает он.

Мой рот распахивается. — Вы знаете Густава?

— Малыш, я хожу к Густаву с тех пор, как ты родился. Я знаю Густава-старшего.

— Не может быть!

Он практически выхватывает у меня кулер. — Ага, я должен посмотреть, что тебе дал Густав.

Мы забегаем на кухню, как школьники. Том открывает кулер, его лицо полностью сосредоточено, пока он изучает выбор сосисок, которые я принёс.

— Ну как? — спрашиваю я, задерживая дыхание.

Он поднимает голову. —Мы теперь лучшие друзья. Диана, пожалуйста, оставь нас.

Она закатывает глаза. — Я пойду найду Томаса. Вы, странные, развлекайтесь сами.

Как только она ушла, отец Дианы внимательно меня осматривает. После тревожно долгой паузы он спрашивает: — Ты уважаешь мою дочь?

Вопрос застает меня врасплох. — Конечно, — искренне отвечаю я.

Он кивает. — Ты вроде нормальный.

И это, кроме барбекю, единственный грилинг, с которым я сталкиваюсь за весь день.

Мы выходим через раздвижные двери и оказываемся на просторном заднем дворе, где в воздухе витает манящий аромат жареного мяса. Огромный, потрёпанный временем барбекю стоит на каменном патио у подножия деревянной террасы, извергая клубы дыма в безоблачное голубое небо.

— Ух ты, это вроде как большое событие, — замечаю я.

По всему газону разбросаны разноцветные столы для пикника, покрытые клетчатыми скатертями. Дети играют на траве, их смех смешивается со звуками десятков одновременно идущих разговоров и временами звоном столовых приборов о тарелки.

У барбекю трудятся два человека, которые, оказывается, снайперы из команды SWAT мистера Диксона, только вместо винтовок у них длинные лопатки и кисти для нанесения соуса. Я заглядываю на гриль. Пламя танцует под решеткой, на которой жарятся различные куски мяса. Ребрышки, маринованные куриные шашлыки и толстые, сочные бургеры шипят и потрескивают, готовясь до совершенства. Манящий аромат барбекю соуса и приправ разносится в воздухе, вызывая у меня слюноотделение в ожидании.

— Я в раю, — говорю я, когда Диана присоединяется к нам. — Ты буквально искупила себя в моих глазах.

Она бьет меня по руке.

Мы уворачиваемся от группы детей, играющих в салочки, и подходим к ряду столов, на которых представлены разнообразные гарниры — от сливочного пюре до мисок со свежими салатами.

Диана знакомит меня со своей мачехой Лариссой, темноволосой женщиной с игривыми глазами. Рядом с ней стоит молодой человек со светлыми волосами, зачесанными направо, и гладким лицом, как у младенца. Это младший брат Дианы, Томас, который прилетел из Южной Америки, чтобы присутствовать на этом мероприятии, и завтра рано утром отправляется обратно.