Эпилог

Год спустя

Дакота

Я потираю живот, глядя на лес, окружающий наш новый дом. Здесь идеально. Мирно. Это все, что обещал мне Джейс, когда показывал мне планы год назад, и даже больше, потому что это наше.

Когда я смотрю, как луна ярко сияет над лесом, который я полюбила так же сильно, как и Джейс, я вспоминаю ту ночь, когда я знала, что наш малыш был зачат. Это было так похоже на это, воздух был свеж, и луна светила вниз.

Что-то витало в воздухе, что-то заряженное, чего я не могла уловить. Мы остались на ночь в хижине Джейса, так как это место все еще строилось, а Джейс снова проверял лес, что-то звало его.

В тот момент, когда он открыл дверь в хижину, я вскочила и увидела, как тяжело вздымается его грудь, как его желтые глаза устремлены на меня. Он преследовал меня, одна из его когтистых рук нырнула мне в волосы и слегка потянула, проверяя меня. Когда это все, что он сделал, это сделало меня мокрой для моей пары, на его губах появилась дикая ухмылка.

Он целовал меня крепко, пока я не задыхалась и не цеплялась за него. Отпустив меня, он пристально посмотрел мне в глаза, отчего я чуть не задрожала на месте. Я думала, что сейчас сгорю, когда Джейс наклонился ко мне и лизнул длинную полоску сбоку на моей шее.

– Беги, – пророкотал он.

Не знаю, что на меня нашло, но едва он произнес это слово, как я выскочил из хижины в лес. Я могла хорошо видеть при лунном свете, но я также знала, что с моим человеком-волком, преследующим меня, я была в невыгодном положении.

Мое сердце колотилось в груди, но это было от волнения. Волнение, которое я испытала, убегая от него, зная, что он собирается броситься в погоню в любой момент, было почти невыносимым для меня. Не знаю, как долго я бежала, мне казалось, что вечность, пока не раздался вой.

Я знала, что это значит. Погоня началась.

Я не могла скрыть, это было ясно с самого начала. Я была его добычей, которую нужно поймать, и я никак не могла изменить это. Не со связью, гудящей между нами и выдающей мое местоположение.

Мысль о том, что меня поймают, зная, что это будет означать и как это будет хорошо, заставила мои ноги немного замедлиться. Я хотела этого, и моя киска намокла, когда моя реакция «бей или беги» толкала меня и сбивала с толку.

Я заставила себя бежать быстрее, не зная, куда иду. В тот момент, когда я прорвалась через линию деревьев на краю поляны, я услышал хруст ветки позади меня. Я едва успела повернуться, как рука Джейса обхватила меня за живот и повалила на землю.

Я закричала и попыталась увернуться от него, мои инстинкты подталкивали меня. Он был слишком силен, но я не сдавалась. Я продолжала метаться. С мрачным смешком он прополз по мне, и его когти быстро сняли с меня одежду.

– Ты моя, – прорычал он, и звук дошел прямо до моего клитора и заставил его пульсировать от желания.

– Джейс, – захныкала я.

– Я знаю, – промурлыкал он, его дикая сторона немного уступила.

Он начал лизать каждый дюйм моего тела, легкое шероховатое ощущение его языка на моей коже заставило меня извиваться под ним по совершенно другой причине. Я все еще гудела от адреналина погони, и он был мне нужен.

– Ты меня поймал, – захныкал я. – Что ты собираешься сделать со мной?

Он перевернул меня и рывком поднял на руки и колени, прежде чем облизать мой позвоночник, от этого ощущения я стала мокрой, когда я вздрогнула от того, как чертовски приятно это было. Он прижался грудью к моей спине, даря мне свое тепло, и мне нравилось, как его волосы касались моей чрезмерно чувствительной кожи.

– Я собираюсь оплодотворить тебя, маленькая пара. Луна требует этого.

Я замерла от его слов, а затем он засунул свой член внутрь меня. Я была уверена, что это будет жесткий, резкий толчок, но это было медленное, плавное скольжение. Я уже капала для него, но он все равно не торопился. Я влюбилась в свою пару немного больше под луной.

Он сделал меня беременной той ночью. Я не сомневаюсь в этом.

Теперь со дня на день я рожу нашего малыша. Единственное, о чем я беспокоюсь, это боль при родах. Меня не волнует, является ли этот ребенок более человечным или более существом. Он часть нас, и я буду любить его безоговорочно.

Джейс обнимает меня за талию, его когтистые руки нежно ложатся на выпуклость моего живота. Он утыкается лицом мне в шею, и от него исходит гул одобрения.

– О чем ты так напряженно думаешь? Ты беспокоишься.

Я оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. Я вижу в этом его собственное беспокойство и намек на его страх, что я его не приму. Я понимаю, но он ошибается. Я всегда приму его. Я всегда выберу его.

И это не потому, что я его пара.

Это гораздо больше, чем это.

Я обнимаю его и смотрю ему в глаза.

– Меня беспокоит только то, насколько это будет больно, – честно признаюсь я.

– Ты не беспокоишься, что они станут такими же монстрами, как я?

Я цокаю на него и качаю головой.

– Ты не монстр, Джейс. Ты моя пара.

Он улыбается мне, и я целую его грудь. Нелегко подобраться к нему, учитывая размер моего животика.

– Если наш ребенок будет таким, как ты, я буду считать, что нам повезло.

В его голосе слышны любопытство и благоговение.

– Повезло?

Я издаю жужжание.

– Ты верный, защищающий, любящий, смелый, умный и целеустремленный. Нам бы повезло, если бы у нас был такой ребенок, как ты.

Прежде чем он успевает сказать что-нибудь, чтобы опровергнуть мои слова, я чувствую поток и смотрю вниз, чтобы обнаружить, что пол подо мной мокрый. Я задыхаюсь, а затем смотрю на свою пару широко открытыми глазами.

Широкая улыбка расползается по его лицу, прежде чем он наклоняется и целует меня в лоб.

– Пора, маленькая пара.

Я киваю, делая глубокий вдох и медленно выдыхая.

– Пора.

Эпилог 2

Десять лет спустя

Джейс

Что за прекрасная жизнь. Иногда даже не верится, что моя. Мне чертовски повезло. У меня есть пара, двое детей, меня любят, меня принимают.

Это больше, чем я думал, что получу или заслуживаю после той ночи, когда я изменился навсегда. Теперь я не могу представить свою жизнь другой, чем она есть. Часть меня даже испытывает облегчение от того, что Карлофф так и не смог найти лекарство от нашей трансформации.

Мне больше не нужно возвращаться к нормальной жизни.

Дети шумно топают по лесу, над нами ярко сияет полная луна. Оба наших ребенка были зачаты в полнолуние, что-то о тех ночах, которые звали меня и заставляли мою пару бежать в лес, чтобы я мог преследовать ее.

У меня нет этому объяснения, но я бы ни за что на свете не изменил это.

Наша десятилетняя дочь Кэролайн – вылетая Дакота. Мы не были уверены, как сработает генетика, но она явно более человечна, чем кто-либо еще. Нашему мальчику, Вайомингу, шесть лет, и он похож на меня. Это было постепенное изменение, которое началось с того, что его когти отросли в возрасте около четырех. Я рад, что, когда он родился, он был более человечным, чем кто-либо еще, иначе это могло ранить Дакоту, и я бы никогда не стал жить с собой, если бы это случилось.

Она нужна мне больше, чем что-либо еще в моей жизни. Она моя пара. Моя душа и мое сердце.

Несмотря на то, что Кэролайн более человечна, есть определенные вещи, которые она делает, например, наслаждается нашими прогулками при лунном свете, что говорит мне о том, что некоторые из моих генов находятся там и борются за доминирование. Тем не менее, я рад, что она не унаследовала все, что исходит от человека-волка… в ее случае, я полагаю, женщины-волка.

Когда мы пересекаем линию деревьев и возвращаемся назад, в доме горит свет, и я чувствую, как счастье исходит от моей пары. Она всегда присматривает за нами через задние окна, и сегодня не исключение. Я улыбаюсь ей, наслаждаясь тем, как я вижу ее изгибы, освещенные сзади.

Сегодня она все так же захватывает дух, как и в первый раз, когда я ее увидел.

Я запрокидываю голову и вою на луну в знак благодарности, в молитве, в признательности. Наши дети присоединяются ко мне почти сразу. Это часть нашей ночной рутины, и я благодарю каждый день, что мне удается делать это с ними.

Когда мы заходим внутрь, Дакота улыбается нам.

– Хорошо погуляли? – спрашивает она звонким голосом.

Вайоминг бежит к своей маме и обнимает ее.

– Это лучше.

Она улыбается ему сверху вниз с такой любовью в глазах, и то же чувство пульсирует во мне от нашей связи. Есть еще вопросы без ответов, когда дело доходит до связи между нами, но мы их больше не задаем. Мы скорее проведем жизнь, наслаждаясь этим, чем задаваясь вопросом, почему это произошло, или пытаясь проанализировать все детали.

Я смотрю на свою пару, и гордость переполняет мою грудь. «Лапы вверх!» по-прежнему преуспевает как в магазине, так и в онлайн-бизнесе. Она много работает, но всегда находит время для семьи. Не только для детей и меня, но и для Хэдли и ее мужчинами вместе с друзьями из Денвера.

– Пора спать, детишки, – мой голос звучит как нежная команда.

Они протестующе скулят, но все равно делают то, о чем я их просил, потому что знают, что если они этого не сделают, то завтра вечером мы не сможем выйти на прогулку. Они любят лес и хотят защищать его так же, как и я.

Это одна из вещей, которые возвышают меня в роли родителя. Наши дети обращаются к нам за руководством, направлением, целью и любовью. Это огромная ответственность, которую я с радостью беру на себя.

Когда мы остаемся одни, а дети наверху готовятся ко сну, я прижимаю Дакоту к своей груди и целую ее, наслаждаясь тем, как ее аромат черничных маффинов и апельсинов обволакивают меня, заземляя и заставляя чувствовать себя цельным. Это также чертовски возбуждает меня, потому что я чувствую запах ее возбуждения в воздухе.

– Я прослежу, чтобы они легли в постель, – рычу я ей в губы. – А ты, маленькая пара, поднимайся наверх, в нашу комнату, разденься и жди меня на кровати.

– Как я могу отказаться от этого? – дразнит она меня.

Я улыбаюсь ей, и в моей груди легко, что случается только из-за моей семьи. Принятие – замечательная вещь, то, чего я так долго жаждал. Теперь, когда оно у меня есть, я знаю его силу.