ГЛАВА 7

ДЭШ

Оружие.

Я только что сошел с самолета. Нахожусь в городе, в котором раньше бывал лишь наездом. Где, блядь, я возьму оружие?

Ответ на этот вопрос, конечно, очевиден. В отеле, где мы остановились, живет самая колоритная клиентура. Личный консьерж готова иметь нас с Кэрри до потери сознания. Дженезис, безусловно, сможет снабдить меня огнестрельным оружием. Я просто не хочу просить ее об этом.

— Это должен был быть отпуск, — шиплю я себе под нос, выходя из лифта и проходя через пустынный вестибюль. — Большинству людей не нужно вооружаться для небольшого отдыха.

Я не стал говорить Кэрри о том, что сказал Майкл. Иначе она никогда бы не позволила мне покинуть пентхаус. С оружием или без него, но, если бы Кэрри заподозрила, что меня втягивают в сценарий, в результате которого я могу пострадать или погибнуть, та бы ни за что не выпустила меня из виду. Я поцеловал ее в макушку, сказал, чтобы она немного отдохнула и, что скоро вернусь и принесу ей рогалик и кофе, а затем выскользнул за дверь, не оглядываясь назад, только малейшая вспышка нервной энергии пронеслась по моему телу.

Теперь, когда стою перед стойкой администратора, а Дженезис одаривает меня своей холодной, профессиональной и в то же время такой многозначительной улыбкой, мне хочется перезвонить Майклу и в недвусмысленных выражениях послать его на хрен.

Вместо этого я говорю:

— Дженезис, мне нужно оружие.

Она ничуть не удивлена.

— Какое?

— Э-эм...

— Пистолет? Или что-то более... — Она приподнимает бровь. — Что-то помощнее?

Это не должно казаться таким обыденным. Или должно? Черт, я уже даже не знаю, что считать нормальным.

— Пистолет. Определенно пистолет. — Я не собираюсь разгуливать по Сиэтлу с обрезом, засунутым за пазуху моей гребаной куртки. Это было бы безумием.

Дженезис благосклонно кивает.

— У нас политика невозврата огнестрельного оружия, лорд Ловетт. Как только вы возьмете его, оно ваше. Вы также будете нести ответственность за его утилизацию, когда закончите с ним работать. Если будете пойманы с огнестрельным оружием, которое мы вам предоставили, то ни при каких обстоятельствах не должны сообщать полиции или любой другой посторонней стороне, где его приобрели. Вы согласны с этими условиями?

Господи. Я вздыхаю, щипая себя за переносицу.

— Да. Да, согласен. Мне нужно что-то подписать?

Она вежливо смеется себе под нос, глаза искрятся весельем.

— Нет, лорд Ловетт...

— Серьезно. Зови меня Дэш. Пожалуйста.

Она изо всех сил старается не ухмыляться.

— Мы предпочитаем избегать бумажного следа, когда речь идет о таких вещах, Дэш. В «Крестоне» мы действуем по принципу «мое слово — мои гарантии».

— Кажется, что это трудно контролировать.

— Напротив. Если вы нарушите свое слово в этом отношении, последствия будут... э-э-э... очень серьезными. Наши гости знают, что заплатят высокую цену, если каким-либо образом подвергнут опасности наше заведение. Уверена, что вы понимаете. Да?

Она склоняет голову набок, терпеливо ожидая, пока я подтвержу, что да, понимаю это, и что признаю, что, скорее всего, потеряю конечность, если каким-либо образом подставлю «Крестон» под удар. Я даю ей ответ, которого она ждет.

— Абсолютно. Звучит очень справедливо.

Дженезис сияет.

— Нам нравится так думать. Пожалуйста, подождите здесь. Я сейчас вернусь с запрошенным Вами предметом. — Она барабанит ногтями по прохладной мраморной столешнице перед собой, поворачивается на своих смертельно высоких каблуках и исчезает за тяжелой дверью позади себя. Боже, эта чертова дверь выглядит так, будто сделана из армированной стали.

Проходит не более минуты, и Дженезис возвращается с небольшим черным жестким кейсом в руках. Она ставит его между нами, и я вижу, что на нем не традиционный замок и ключ, а комбинация цифр.

— Код — один ноль шесть семь. Внутри вы найдете и пистолет, и патроны. Если вы будете так любезны подождать, пока покинете территорию, прежде чем открывать кейс, я была бы вам признательна.

Я хватаюсь за ручку кейса и притягиваю его к себе. Он слишком мал, чтобы принять его за дипломат. Это явно оружейный кейс, что чертовски неудобно, если учесть, что одному богу известно, кто увидит меня с ним.

— Как я понимаю, сегодня вечером вы будете в гостях у друзей «Крестона». Пожалуйста, передавайте им наш привет. Если вам понадобится что-то еще от меня, как уже говорила, то буду рада помочь. Я буду находиться здесь, в здании, в течение всего времени вашего пребывания.

— Уверен, что у нас все будет в порядке. Спасибо, Дженезис.

— Всегда пожалуйста, Дэш.

Я поворачиваюсь, собираясь вернуться к лифту, чтобы спуститься в парковочный гараж под отелем, но Дженезис почтительно прочищает горло.

— Наш общий друг заказал для вас машину на этот вечер. Он подумал, что так будет проще припарковаться в месте назначения.

— Как заботливо с его стороны, — ворчу я.

— Да. Наш друг тщательно продумывает все свои действия. Благодаря такой предусмотрительности все проходит гладко.

Я держу рот на замке. Иначе могу сказать что-нибудь язвительное, а Дженезис, похоже, неравнодушна к опекуну Кэрри; нетрудно представить, что мои комментарии дойдут до него, если отпущу какую-нибудь едкую колкость.

Снаружи изящная черная машина — естественно, убойная — притаилась у обочины, как бесшумная, крадущаяся акула. Я пытаюсь понять, что это за машина, но времени нет: светловолосый парень в безразмерной толстовке с капюшоном вылезает с водительского сиденья, обходит машину и открывает пассажирскую дверь.

— Залезай, — командует он.

— Я сяду сзади, если ты не против?

Он смотрит на меня так, что становится ясно, что это не круто.

— Это не гребаное такси. У меня нет целой ночи, чувак. Просто садись в машину.

— Я даже не знаю, кто ты, блядь, такой.

— Я Мейсон. Знак зодиака — Рыбы. Любимый цвет — фиолетовый. Как-то так. Теперь мы лучшие друзья. Ты едешь или как? У меня полно других дел, которые я бы предпочел делать, чем возить задницу вашей светлости по городу. Если хочешь отвалить, то вперед.

Он произнес «ваша светлость» с нескрываемым презрением. Очевидно, парень не слишком высокого мнения о моем праве по рождению; его насмешки даже вызывают у меня симпатию к нему.

— Ладно. Как скажешь. — Я сажусь на пассажирское сиденье, а этот Мейсон, кем бы он ни был, забирается обратно в машину — теперь по значку в центре руля я вижу, что это какой-то «Чарджер». Правда, сильно укомплектованный. Даже интерьер безумный.

— Классная тачка, чувак. Я так понимаю, это машина Майкла? — Я кладу жесткий кейс с пистолетом на колени.

Мейсон кривит губы в мою сторону.

— Это моя.

— Значит, ты не его шофер?

— Да пошел ты, чувак.

— Тогда почему носишься по городу на своей шикарной тачке, открывая людям двери, словно лакей? — Мне не следует его подначивать, но он ведет себя чертовски язвительно, и я не в лучшем настроении. Я чертовски апатичный и мои яйца сильно болят; наверное, так бывает, когда ты только что пролетел через весь мир и уже почти трахнул свою горячую подружку, но тут тебя прерывают из-за тупого дерьма, которое не имеет к тебе абсолютно никакого отношения.

Включив передачу, Мейсон раздувает ноздри, сердито смотрит на меня, протягивает руку и нажимает кнопку у своего окна. Рядом со мной раздается громкий звук, дающий понять, что этот ублюдок запер нас.

— Я не лакей. Майкл сказал, что мне, возможно, придется тебя придушить, чтобы затащить в машину. Только поэтому я открыл тебе чертову дверь, придурок.

— Отлично.

Он непринужденно пожимает плечами.

— Не каждый день удается придушить представителя британской аристократии. Пристегнись, Лютик.

Прежде чем успеваю подчиниться, он нажимает на газ, и мы несемся по мокрому от дождя асфальту на бешеной скорости.

Мейсон не из тех, кто любит поговорить. Только когда я начинаю раздражаться, задыхаясь в густой тишине, и начинаю возиться с комбинацией замков на жестком кейсе, просто чтобы чем-то занять руки, он раздраженно выдыхает и смотрит на меня.

— Какого хрена ты делаешь?

— Готовлюсь, — отвечаю я, и мой голос достаточно холоден, чтобы превратить это слово в лед.

Если мне предстоит участвовать в каком-то дерьмовом шоу, то я должен быть готов. Если бы Рэн и Пакс были здесь, я бы не так волновался, но мои друзья на другом конце страны, решают какие-то проблемы с девушкой Пакса, по словам Кэрри, так что мне не повезло. Мне нужно справиться со своими нервами; если для этого придется осмотреть оружие, которое дала мне Дженезис, почувствовать его вес в руках, засунуть эту чертову штуку за пояс, как обычный преступник, то именно так я и поступлю.

— Черта с два, — рычит Мейсон. — Только не в моей машине. Ты хоть знаешь, что там внутри?

— Не твое собачье дело. — Поначалу это было забавно — этот парень знает о моей родословной и все равно разговаривает со мной, как с никчемным куском дерьма. Теперь это начинает раздражать.

— Если хочешь идти через весь город посреди ночи, под проливным дождем, с оружием, которым не умеешь пользоваться, в заднем кармане, то дерзай. Если хочешь остаться в тепле и сухости, не говоря уже о том, чтобы не получить пулю в лоб за то, что ты идиот, то не будешь открывать эту штуку в моей гребаной машине. Понял меня?

Что-то подсказывает мне, что Мейсону надерут задницу, если он высадит меня на обочине дороги, за много километров от адреса, который дал мне Майкл, но мне не хочется рисковать. У меня развилось неплохое шестое чувство на людей, и у этого парня не просто был плохой день. У него был плохой год. Несколько неудачных лет. Он просто умоляет, чтобы рядом оказался кто-то с дерьмовым отношением, и сможет выместить свое разочарование на его лице с помощью кулаков.

Я оставляю это дело.

Дождь хлещет по машине; льет так густо и быстро, что стеклоочистители едва успевают за потоком. Каждые пару секунд Мейсон получает четкое представление о дороге впереди, когда резиновые щетки пересекают стекло, отбрасывая воду в сторону, а затем мир превращается в размытые пятна цвета и света.